Айриш-бой для сицилийца. Часть 2

26.

На следующий день точно так же салютовал бокалом с шампанским, любуясь Томом. Тот был неописуемо великолепен в золотом ципао с алыми переливами.

А Том впервые по-настоящему ощущал себя хозяином вечера и заведения. Он позаботился обо всем, чтобы публике было хорошо. Шампанское лилось рекой, на сцене играл отличный джаз-банд, разбавляя звучание китайских мелодий, тут и там сновали хорошенькие китаянки, готовые угодить гостям. Китти тоже щеголяла небесно-голубым ципао и звенела шпильками в волосах, а полковник Фэй не сводил с нее влюбленного взгляда.

Разумеется, там были и сеньор Мазари, и господин Ли. В первую очередь по их договорённости было решено, что это место всегда будет вне политики, вне клановых войн и передела территории и сфер влияния. За это был поднят один из тостов.

Том был счастлив выпить за это, а потом выступил на сцене, сорвав самую настоящую овацию. Все выглядело так, как будто им было обещано светлое будущее. На сцене висел его боевой веер, в глазах Тома ставший чем-то вроде оберега. В конце концов, кровавые жертвы приносились и в Китае, и в Ирландии. Значит, договор с духами был скреплен.

– Давай сбежим ненадолго, – Том взял Энди за руку и вывел на небольшой балкон, во второй руке у него было два бокала шампанского. – Хочу выпить только с тобой.

Взяв бокал, другой рукой Энди подхватил руку Тома и коснулся губами центра ладони.

– Я так горжусь тобой, любовь моя, – тихо сказал он. – Я до сих пор помню того ирландского паренька, перепачканного красками для тканей. Почти за десять лет разноцветный пушок превратился в роскошные перья.

– А я помню того самоуверенного итальянца, который даже зажигалкой щелкал с невыносимым пафосом, – улыбнулся Том. – Я тебя побаивался, между прочим, – признался он.

– Когда я приезжал на фабрику, или когда ты уже работал в клубе? – спросил Энди, иронично выгнув бровь.

– Когда приезжал на фабрику. В клубе меня больше пугала Миранда, чем ты, уж прости, – улыбнулся он.

– Миранда и меня пугала, – рассмеялся Энди и поднял бокал. – Давай выпьем за тебя, мой Томми! За наше прекрасное будущее.

– За нас, – предложил Том. – За то, чтобы в мире все наладилось. Кончилась эта чертова Депрессия, не случилось бы этой грядущей войны…– добавил он, мечтательно вздохнув.

– А твой чайный дом стал легендарным местом, куда стремятся попасть, – добавил Адриано и сделал глоток шампанского, прежде чем закрепить тост ещё и поцелуем.

– А наш дом полон друзей и гостей, и его двери открыты для всех, – добавил Том, продолжая свою прекрасную фантазию о будущем.

– И мы с тобой время от времени совершаем ночные набеги на кухню, чтобы поужинать только вдвоём, – рассмеявшись, Энди притянул Тома к себе и поцеловал в шею.

– Втроем, считая Лунвана, – добавил Том, так как в последние разы кот пронюхал про эти ночные посиделки и приходил требовать свою долю.

– Но если Вонг и Китти переедут, животные уедут с ними, – с сожалением напомнил Энди, зная, как Том привязан к этому рыжему очаровательному разбойнику.

– Мы сделаем кошачью дверцу в заборе, – возразил Том, не собираясь отпускать Вонга и Китти дальше соседнего участка.

– Хорошо, любовь моя, как скажешь, – Энди не сомневался, что Том найдёт способ решить эту проблему. – Нам не пора вернуться к гостям? Боюсь, они скучают по своей звезде.

Они вернулись к гостям, еще не зная, что почти все их загаданные желания, к сожалению, не сбудутся. Что война все-таки разгорится, и что она продлится до сорок пятого года. Что "Феникс" будет закрыт на год, когда положение станет совсем тяжелым, а после Перл-Харбора людям будет не до веселья. Даже у них дома случился редкий скандал, когда Энди собрался вдруг добровольцем на фронт. Ему было даже наплевать на запрет дона Мазари, но отговорить его удалось Тому. Все были подавлены происходящим кошмаром, который казалось, никогда не закончится.

И в тот день, когда пришла новость о капитуляции Германии, они устроили грандиозный праздник. Конечно, все понимали, что всё ещё впереди, за один день все не восстановится, но всем просто нужна была надежда на лучшее.

Праздники стали слишком редкими в их доме, несмотря на то что Вонг и Китти с детьми бывали у них частыми гостями. Но это были не радостные вечера, особенно когда четырнадцати-пятнадцатилетние Тео и Дэмин рассуждали, что пошли бы на фронт, будь они чуть старше, вызывая болезненные судороги на лицах родителей.

Праздник был и дома, праздник был в клубе и даже на Таймс-сквер. Они танцевали до упаду, позволили мальчишкам стащить бутылку шампанского и даже не ругали их, застукав не только пьяными, но еще и прокуренными. Отчитывала их только Мэй за неподобающий вид, но Китти увела ее, пообещав, что отругает их завтра сама. А пока все должны были праздновать и веселиться. В разгар ночи появился Джей Ли, а в руках у него была целая коробка самых настоящих китайских фейерверков.

Запускать их решено было с побережья, где нельзя будет что-то случайно подпалить.

Чтобы ребята ничего не пропустили, их растолкали и завернули в один плед, чтобы они подпирали друг друга.

– Не верится, что все снова будет хорошо, – шепнула Тому Китти, пока мужчины втроём устанавливали фейерверк.

– Знаешь, говорят, что темнее всего перед рассветом. Мы пережили самую жуткую тьму, которую доводилось видеть, – ответил Том, прижимая ее к себе. – Теперь все будет хорошо.

Не успел он договорить, как в небо над заливом поднялся первый залп, расцвечивая его белым и красным, с грохотом и свистом, какие бывают только у китайских салютов.

– Как будто День Независимости, – рассмеялся Том, видя, что дальше по заливу кое-где тоже запускают фейерверки, но им всем было очень далеко до того великолепия, что было у них.

И этот фейерверк в каком-то смысле ознаменовал рассвет в их жизнях, понемногу все шло на лад, людям снова хотелось развлекаться, танцевать, влюбляться, жить полной жизнью.

Но понадобилось ещё почти два года, чтобы "Феникс" в очередной раз возродился в своём былом великолепии.

Том с одобрения Китти и Вонга пристроил мальчишек на работу. Одного барменом, а второго официантом. Им пора было браться за ум, а у них все не хватало здравого смысла, зато дурости было, хоть отбавляй. Удивила всех только Мэй, официально вступив в организацию господина Ли и став его едва ли не самым незаменимым помощником. В этот раз в день открытия обошлось без нападений, и Том умиротворенно наблюдал с лестницы второго этажа, как веселится нью-йоркская публика под звуки музыки.

– Итак, мой Феникс снова восстал из пепла, – к нему с двумя бокалами подошёл Адриано, буквально полгода назад занявший пост дона Мазари – тот распорядился об этом лично на смертном одре. Виски Энди уже тронула седина, но эти крупинки соли в перце его волос лишь добавили ему импозантности.

– Поздравляю, любовь моя, – стоило одной его руке опустеть от бокала, и в ней словно по волшебству появился конверт. – Надеюсь, мой подарок тебе понравится.

– Твой Феникс всегда восстает, потому что ему есть, ради кого это делать, – ответил Том, взяв бокал и поцеловав его в щеку. Его волосы были все такими же ярко-рыжими и достигали лопаток. Ему было плевать, кто что подумает.

– Подарок по случаю открытия? – удивился Том, вскрывая конверт и вытаскивая оттуда сложенные листки бумаги. – Что это?

– Это билеты на корабль, который отвезёт нас на Сицилию, – Энди обнял его за талию, заглядывая через плечо. – С нашего возвращения в Нью-Йорк больше десяти лет назад у нас с тобой не было ни одного нормального отпуска.

– Боже, Энди, это великолепная идея! – Том потянулся и поцеловал его в щеку. – И когда мы едем? Только вдвоем?

– Втроём, – уточнил Энди.

Лунван оказался тем ещё гулякой – очаровал всех соседских кошечек, а однажды явился домой с алиментным котёнком, своей точной копией, который официально стал Господином Рыжим.

С Томом они не расставались, едва тот переступал порог дома. Кот сопровождал его в ванной, в уборной, спал на его голове.

– Ты же не оставишь Рыжего, – Энди эта любовь забавляла. – Отплытие у нас через месяц.

– Рыжего не оставлю, – кивнул Том. – И он без нас затоскует. А сколько мы там проведем времени? Чтобы я понимал, кому оставить управление Фениксом?

– Вообще, я думал, около месяца, – ответил Энди. – Ты ведь сможешь на столько оставить клуб.

Своему консильери Адриано доверял безоговорочно, поскольку практически лично вырастил его в семье и знал, что тот не подведёт.

– Смогу, – кивнул он. – Честно говоря, у меня теперь все мысли только о Сицилии.

Том повернулся к нему и обнял за шею.

– А мы можем считать это запоздалым медовым месяцем? – шепнул он, хитро улыбаясь.

– Ох, Томми, очень сильно запоздалым, – виновато согласился Энди.

Он положил ладони на талию любимого, но большее себе не позволил, ведь они были на виду.

– Спасибо за такой чудесный подарок, – Том нежно поцеловал его в щеку, пока никто не заметил. – Я сделаю последний круг почета по гостям, и мы сможем сбежать, – предложил он.

– Буду ждать тебя, – Энди отпустил его от себя и повернулся лицом к залу.

Тео и Дэмин по ходу дела флиртовали с официантками. Адриано подумал, что их, возможно, следует отправить в колледж.

– Мальчики, не забываем работать, – напомнил Том, проходя мимо бара. – Официантки вам чаевые не оставят, а вот посетители еще как.

– Мы работаем, Том! – оба лучезарно улыбнулись.

Тео и, правда, был копией своего отца, не пожелавшего признать его, но лишь внешне. В его характере не было и толики жестокости герцога.

Дэмин тоже унаследовал стать полковника, и Энди, глядя на них, подумал, что выбирать смешанный колледж не стоит, если Вонг и Китти не хотят внуков в скором времени.

Дэмину, как и Мэй, конечно успело крепко достаться за годы войны, когда после нападения на Перл-Харбор американцы ненавидели любых азиатов, особо не разбираясь, кто японец, а кто китаец. Но, к счастью, в Нью-Йорке их не тронули, никто не попал в лагеря для интернированных. А сейчас, когда Мэй и Дэмин повзрослели, в них проявилась и французская кровь их матери, придавая их внешности совершенно невероятный шарм.

Мэй Том нашел рядом с Джеем Ли, та была одета в ципао, а длинные волосы шелковым потоком струились по спине. Почему-то Тому на миг показалось, что она влюблена в своего шефа, и именно потому так хорошо справляется с любыми заданиями.

– Все хорошо? – спросил Том, подойдя к ним. – Не устали еще?

– Как можно устать от столь великолепного вечера? – Джей отсалютовал ему бокалом. – Мы все ужасно соскучились по атмосфере этого места, Том. Рад, что оно снова с нами.

– Мне кажется, я немного перестарался в этот раз с блеском и размахом, – засмеялся Том. Толпу развлекал настоящий китайский иллюзионист. – Но просто не мог удержаться.

– В памяти людей слишком свежи годы войны, – покачал головой Джей. – Пока что во всем, что касается развлечений, не может быть понятия слишком. К тому же, иллюзионист отличный.

– Я до сих пор не могу разгадать его фокус с рыбкой, – кивнул Том. – Завтра за обедом хочу кое-что обсудить, хорошо? – спросил он, решив, что как раз обсудит присмотр за его чайным домом на время их отсутствия.