Один человек и один город

* * *

Через пару кварталов от дома Веласко, когда машина кое-как выбралась на дорогу нормальной ширину, в кабине появился новый звук.

Шумно было и раньше, куда же без шума? Ровный, монотонный, быстро становящийся почти незаметным фоном. Когда отходишь от мусоровоза подальше, понимаешь, что уши чем-то все-таки были забиты, но пока находишься внутри, не обращаешь внимания. А вот новый инструмент оркестра солировал вдохновенно и успешно.

Сначала я подумал: что-то звякает. И уже хотел спросить Хозе насчет состояния механических узлов нашего транспортного средства, но в этот момент к звяканью добавился пронзительный свист, а лицо напарника приобрело выражение крайнего уныния.

— Сломалось что?

— День наш сломался. Весь, — хмуро ответил коротышка.

Он ещё немного послушал режущую слух мелодию, потянулся к приборной панели и что-то там нажал. А ещё секундой спустя мне подумалось: уж лучше бы продолжалось прежнее свисто-звяканье, потому что откуда-то из угла кабины раздался голос. Знакомый и донельзя довольный.

— Как дела, мальчики? Управились? А то я для вас новое задание припасла.

Все из того же списка инспектора Норьеги?

— Только закончили.

— Ну и славно! Вам как раз по пути будет. Завернете к муниципалитету, заберете макулатуру.

— Ага, бешеному кобелю…

— Я не расслышала, повторите!

— Вас поняли, сеньора. Муниципалитет. Макулатура.

— И смотрите у меня, ведите себя прилично! Чтобы все по форме!

Напарник скривился ещё сильнее и буркнул что-то совсем уж неразборчивое, зато ярко окрашенное эмоциями. Отрицательными.

— И незачем ворчать, я посчитала: в смену уложитесь. Если не будете тратить время на ругань и жалобы. Диспетчеру можете не отзваниваться, но чтобы отметка в путевом листе была проставлена не как в прошлый раз. Все ясно?

— Да, сеньора.

— Не слышу!

— Да! Сеньора!

При желании легко можно было представить лицо Долорес в этот момент. Злорадно-торжествующее. Но, по правде говоря, такого желания ни у меня, ни у человека, который находился рядом, не возникало.

Хозе было, пожалуй, попроще, чем мне: надулся, и все. Когда неурядицы спускаются свыше, можно клясть их с полным на то основанием. А вот если собственноручно притащил проблемы в свою жизнь… Интересно, если дать Эсте отлуп, хороший такой, серьезный и мужской, это что-нибудь изменит?

— Вот ведь стерва.

А где прежние эмоции? Куда делись? Успели перегореть? Хотя, и правильно: либо злись, либо укладывайся в график.

— И чего взъелась?

Ага, пыл угас и мысли снова начали выстраиваться по порядку. Порождая закономерные вопросы.

— Ты тут ни причем.

— А?

Мстить, по пути задевая всех, кто случайно оказался рядом — нехорошо. Неблагородно. Правда, где Долорес и где благородство, спрашивается? И рядом не стояли.

— Это из-за меня.

— Ты про прогул, что ли?

Вообще-то, нет. Но такая версия будет понятнее. Как и все, до чего доходишь сам.

— Забудь. Да и она уже забыла. Тут что-то другое…

Лицо Хозе, краешком видное мне в зеркале заднего вида, приобрело выражение величайшей задумчивости. Увы, ненадолго.

— Все, понял!

Я бы не стал уточнять, но моё мнение по этому вопросу напарнику не требовалось.

— Она ведь тебе предлагала?

— Что?

— Сам знаешь, что.

Ещё и подмигнул. С намеком.

— Я…

— Конечно, предлагала! Может, ты просто не расслышал. Или занят чем был. А она теперь злится.

О чем это он? Какое ещё предложение?!

— И сейчас ещё не поздно согласиться. Но тут ты сам смотри, что тебе выгоднее.

Ни черта не понимаю.

— Можешь говорить яснее?

Он даже повернул голову, чтобы посмотреть. На меня. Весьма удивленным взглядом.

— Так ты…

И расхохотался.

— Это смешно? Объясни, посмеемся вместе.

Я вроде бы не понижал голос, не вкладывал в него угрозу или что-то подобное, но Хозе быстро оборвал свое веселье.

— Да ладно, я не со зла. Понятно, что ты про неё не подумал, на тебя же такие бабы вешаются!

Ну наконец-то! Значит, речь идет об интимном общении с начальницей?

— Предлагала, вспомнил?

И пытаться не буду. Потому что ничего такого не было. Вот только стоит ли рушить версию Хозе?

— Ты не думай, я не в обиде. Женщины всегда так, если что не по ним, душу вынуть могут. Тут уж держись!

Держаться пришлось, кстати. На поворотах, потому что, как пояснил напарник, не превышая скорость, мы бы добрались до муниципалитета уже в ночи. Но прибытие в место назначения вовремя оказалось только половиной проблемы.

— Разве карнавальная неделя начинается сегодня?

— Для нас — да, — вздохнул напарник, вручая мне цветастый сверток.

Никто бы не умер, конечно, надев нелепо раскрашенный жилет и головной убор, похожий одновременно на кепку, фуражку и подшлемник. Но застрелиться бы захотел. Или повеситься.

— Это вообще что и зачем?

— Форма. Парадная, — сплюнул Хозе под переднее колесо.

— Тот, кто её придумал, у него… С головой как было?

— Почему было? И сейчас никак нету. Директорской дочки творение. Она ж художница известная.

— От слова «худо»?

— Ага.

— А нам обязательно…

— Штраф платить хочешь?

— За что?

— Нарушение регма… реглан…

— Регламента?

— Его самого.

— Нет уж.

— Тогда вперед!