Один человек и один город

* * *

— Не берет.

— А?

— Не берет, говорю.

— Чего-чего?

— Напор слабый, вот чего! Сейчас добавлю.

Штуцер дернулся, как живой, вырываясь из рук, зато струя, ударившая в кузов, мигом отслоила особенно цепкий шмат грязи.

Помывочный день, будь он неладен. С одной стороны, вроде и забот никаких: болтаться по городу не надо, сиди себе во дворе, балуйся с водой. А на деле — все та же работа. И закупориваться приходиться чуть ли не плотнее, чем на давешних реакторах, потому что летит от машины всякая разная мерзость. И лицо под прозрачным щитком потеет в два счета. Так, что ручьи текут. Соленые и едкие.

— Ну вот, пошло дело!

Хозе сидит на управлении. Как самый опытный работник из нас двоих. И как полный засранец, конечно. Мог бы и сменять меня, хоть через два часа на третий.

Где Лил шлялась остаток ночи, я так и не узнал. Потому что особо не стремился. Может, ушла к себе домой, может, отправилась к старой приятельнице. Самое главное, что её отсутствие не вызывало волнения.

При первом рассмотрении это казалось неправильным. Ведь молодая девушка, одинокая, практически беззащитная, если не считать фантазий о колдовстве. Чужих, естественно. Останавливающих на полпути. Но все равно, позыва встать и побежать следом за обидчивой капризулей не возникало. Ни на мгновение.

А потом, в какой-то момент я понял: так и должно быть. Лил — часть этого города. Родная, привычная, неотъемлемая. Она дома везде, куда бы ни пошла. Не говоря уже о том, что прекрасно знает каждый закуток и в случае чего…

— Сеньор Франсиско Ллузи?

Это меня зовут или показалось? Шум воды сжирает все остальные звуки. Хозе, в ответ на мой взгляд, пожимает плечами. Ну да, ему же тоже ни черта не слышно.

— Сеньор Франсиско?

Похоже на звон в ушах. Скоро там перерыв-то? Не хватало ещё оглохнуть.

— Франсиско!

О, почти в самое ухо гаркнули.

— Ну чего там ещё?

Когда держишь какой-нибудь инструмент, нельзя об этом забывать. Иначе случается… То, что случается.

Удар был точечный. И точный. Прямо под пышную грудь.

Не думаю, что напор воды был достаточно сильный, чтобы сбить Долорес с ног: скорее, упала от неожиданности. Показав всему двору кружева… м… Она что, носит панталоны? В такую жару?

— Сеньора!

От моей руки начальница зло отмахнулась. Поднялась сама, вымокшая, растрепанная, разъяренная.

— Я тебе это припомню, Ллузи! Крепко-накрепко!

— Да в чем дело-то было?

Все, ни слова больше, одни жесты. Как у регулировщика. И удаление восвояси, с гордо поднятой головой и обещанием казней египетских любому, кто посмеет посмотреть в её сторону.

— Сеньор Франсиско Ллузи?

Когда моечный аппарат стараниями Хозе затих, стало понятно: в ушах вовсе не звенело. Голос такой был у паренька в форменной курточке курьерской службы.

— Да.

— Распишитесь в получении!

Конверт был маленьким. Даже поменьше того, что сенатор вручил тогда Лил в лимузине. На габариты визитки. Собственно, внутри она самая и обнаружилась. Знакомая до боли.

Пластиковый прямоугольник с мерцающей голограммой. Личная печать сенатора Санта-Озы. А на обратной стороне — несколько слов, написанных от руки. Его почерком.

— Это чего такое?

Хорошо, что я выше Хозе по меньшей мере на голову: коротышке через моё плечо не заглянуть.

— Неважно.

— Любовная записочка? А от кого? Я угадаю? От той горячей сеньоры?

— Угу.

— Ну ты силен!

— Не настолько, чтобы торчать тут целый день! Не хочешь сам поплескаться, а?

Верный способ укоротить чье-нибудь любопытство — потребовать плату за информацию. Пыл Хозе в плане расспросов угас быстрее, чем разгорелся, и до конца смены мы обменивались только мнениями о регулировках давления в моечном аппарате.

В холл за раздевалкой я выходил с опаской, но там не оказалось никого тощего, голенастого и дующегося. Зато за воротами меня ждал самый настоящий сюрприз.

— Как это понимать?

Визитка. Точно такая же, как и та, что прислали мне. С теми же словами и цифрами на обратной стороне.

— Знаешь, чей это дом? Хотя, зачем я спрашиваю? Конечно, знаешь!

Растерянный Эста — это что-то новенькое. Неожиданное. В чем-то трогательное.

— И не отпирайся, ты ведь тоже получил приглашение!

— С чего ты взял?

— Спросил. А курьер не особо и запирался.

М-да, все ж вокруг любопытные, деятельные. Один я — вялый и беспринципный.

— Ну получил. И?

— Пойдешь?

Хороший вопрос. Есть, над чем поразмыслить.

— Да как-то особо желания не воз…

— Ага, знал, что ты это скажешь! Так вот, пойдешь, в обязательном порядке!

— Очень надо!

— Надо! Кто знает, может, это твой шанс?

Приглашение, конечно, лестное. Многообещающее. А с другой стороны, слишком много официоза. Хотели поблагодарить? Покатали бы в лимузине снова, и хватит.

— Пойдешь-пойдешь! Я прослежу, раз уж тоже идти должен.

Хм. Неверный вывод.

— Ты никому и ничего не должен, Эста. Если уж на то пошло, он кое-чем обязан тебе. Ну и мне немного.

— Вот ты вроде умный парень, но как дело доходит до какого-то непонятного предела, начинаешь дурить, мама не горюй. Приглашение же от сенатора, понимаешь? Он сам будет с нами разговаривать. Это же… Это же…

Лил, для того чтобы начать мечтать, нужно было показать реальную сказку. А Эсте, как ни странно, потребовалось и того меньше: намек на высочайшее соизволение снизойти до малых мира сего.

— Я бы на твоем месте не сильно рассчи…

— Точно, шанс! Сказать то, что давно хотел. Нужно только подумать хорошенько, выделить самое главное. Да, нужно подготовиться. Очень тщательно подготовиться!

Сейчас Норьегу можно было с полным на то правом называть бесноватым. Глаза горят, пальцы дрожат, лоб в испарине, ноги на месте не стоят — приплясывают. Чокнулся парень, одним словом. Всего лишь от обещания на шаг приблизиться к исполнению мечты.

— Так иди и готовься уже. На сколько встреча назначена? На десять часов. Только-только успеешь.

— Я за тобой заеду!

Умчался, только пятки засверкали. Как несолидно для уважаемого сеньора инспектора. Ай-ай-ай. Лично я торопиться не собираюсь. Дорога домой выверена до минуты: и так знаю, что времени хватит.

— Чего такой хмурый? Опять труп откопал где-нибудь?

Ага, источник езды по ушам никуда не девался. Всего лишь переместился с работы домой.

— Я думал, больше не придешь.

— Размечтался! Я же говорила: не отстану. Никогда и ни за что.

Ладно хоть уже смотрит не так обиженно. Отошла, наверное. Или затаилась, чтобы выбрать момент и нанести сокрушительный удар.

— Чего делал-то весь день? Рассказывай!

— Железо водой поливал.

— Это зачем?

— Машины мыл.

— А, понятно… Значит, трупов не было?

И не поймешь, притворяется или впрямь вернулась к прежней легкомысленной манере болтать обо всем на свете.

— Ни одного.

— У-у-у, жаль!

А мне-то как жаль. Новый труп — новый шанс отсидеться в полицейском управлении хотя бы до утра.

— Тебе на ужин что сготовить?

Положение усугубляется. Сначала были разговоры, теперь дело дошло до еды.

— Ничего. Я не буду ужинать. Не успею.

— Это почему?

— Надо кое-куда сходить.

— Куда?

Взгляд, полный искреннего интереса.

— Пригласили на встречу.

— Кто?

— Сенатор. И не раскатывай губу, Эста тоже туда идет. Похоже, предстоит скучный серьезный разговор.

— Сенатор?! — Подскочила на месте. — Вот так, запросто, тебя пригласил? В свой дом?

Строго говоря, домом особняк на камино Норте назвать трудно. Именно что место деловых встреч. И кстати, рассчитанное в основном на дела «местного значения»: с соратниками и влиятельными людьми Джозеф встречается совсем в других резиденциях.

— А ты в таком виде… А ну, быстро в душ!

Нормальный у меня вид. И вообще, мылся уже. После работы.

— Давай-давай! А я пока найду, что тебе надеть.

Вот это пугает не по-детски.

— Кому сказано? Не тяни время!

На выходе из душа она ждала меня с целым ворохом в руках. Подозрительно синим сверху.

— Я все-все зашила! Как знала, что понадобится.

Ах, чертовка… Значит, не только нитки она тогда искала. Вернулась и подобрала все пакеты.

— И волосы пригладь. Да не так! Дай, я сделаю.