Нам нельзя. Петля судьбы.

2.

Евгений.

Раздражённо забрасываю вещи в сумку. Мать прижимает ладони к щекам и беззвучно плачет.

Привычная картина последних месяцев. Хорошо ещё, младшую сестрёнку отправили к тётке, её слёз я бы точно не вынес.

— Мам, не надо. — Повторяю не первый раз. Она кивает, но продолжает вытирать мокрые дорожки.

Если бы не она… если бы не её истерики и бессонные ночи… Я бы не поехал.

Какой во всём этом смысл? Никакого.

Сжимаю пальцами переносицу и вспоминаю недавний визит к последнему профессору. Титулованный и разрекламированный врач качал головой и отводил взгляд. Мол, этика не позволяет им в лицо озвучить пациенту, что он безнадёжен. Только я уже давно и сам знаю. Слишком долго игнорировал. Слишком много времени упустил.

— Мам, послушай, — присаживаюсь перед ней на корточки и беру в ладони холодные руки. — Давай я останусь? Ты же сама понимаешь…

— Сынок… пожалуйста…

Глубоко вздыхаю и выпрямляюсь. Водитель терпеливо ждет в машине, но я тяну время. После того, как сяду в машину, пути назад не будет.

Самая лучшая клиника, самые лучшие условия и самые радужные обещания. В моём случае — лишний год. Ещё один год мучений и периодических болей, от которых я, сильный пацан, готов выть.

— Всё получится, сынок. Всё получится. Надо верить.

Мать целует, оставляя на футболке мокрые пятнышки, и крестит, когда я поворачиваюсь к ней спиной. Вижу это в огромное зеркало.

Подмечаю, как сильно она похудела, и как из молодой и красивой женщины превратилась в собственную тень.

Чёртова болезнь! Высасывает соки не только из тебя, но и из близких. Иногда я мечтаю заснуть и больше ничего не чувствовать, но надежда родителей на чудо заставляет держаться на плаву.

Я сам настоял, чтобы никто меня не провожал. Лучше расстаться здесь, на пороге родного дома, чем там, где это сделать тяжелее.

Отец стоит у тачки и курит. Недавно закурил, когда узнал.

Пожимаю крепкую сухую руку и ныряю в спасительную темноту салона.

Показываю отцу знак 'виктори', и прошу водителя трогать. Чем быстрее, тем лучше.

***

Вхожу в светлый белоснежный холл. Пахнет свежей выпечкой и кофе. Удивительно, учитывая, что сдоба и кофе под запретом. Но аромат приятный, заставляет забыть о том, где ты находишься.

Уверенно пересекаю холл и подхожу к стойке информации. Если не обращать внимания на название клиники, то можно принять за приличный отель.

— Каминский Евгений Вячеславович?

Киваю и протягиваю документы. До сих пор не привык общаться через маску, а её приходится натягивать каждый раз, когда переступаешь порог дома.

Меня быстро оформляют и провожают в закрепленную «комнату». По факту — обычную палату, хоть и очень комфортную.

— Располагайтесь.

Располагаюсь.

Бросаю сумку на пол и растягиваюсь на постели. Удобная, но узкая. Однако, выбирать не приходится, придётся привыкать.

Лежу и бездумно рассматриваю потолок до тех пор, пока не приходит молоденькая медсестричка. Она сопровождает в процедурку, где должны взять первичные анализы. Потом осмотр. Еще осмотр и ещё.

И так каждый день.

Занимаю указанное место, заметив, что в кабинете не один. Персонал не считается, их халаты стали настолько привычным атрибутом, что порой я смотрю сквозь. Впрочем, они не в обиде. Это раньше каждая из молодых сестричек из халатика бы выпрыгивала, но здесь все знают диагноз. Правильно, какой смысл тратить время на отработанный материал?