Маленькие камчатские истории

Первая техническая конференция камчатских рыбаков

В феврале 1945 г. в Петропавловске в клубе управления АКО состоялась первая в истории Камчатки техническая конференция работников рыбной промышленности. С 22 по 24 февраля на ней работали три секции: «Механизация», «Добыча рыбы» и «Обработка рыбы», на которых было представлено и обсуждено 16 докладов.

Время проведения конференции было выбрано не случайно — Великая Отечественная война близилась к завершению, впереди страну ждала мирная жизнь и восстановление народного хозяйства. Рыбная промышленность нуждалась в объективной оценке пути, который она прошла в тяжелейший военный период, и определении основных направлений развития на ближайшие годы.

Начавшаяся война резко сократила возможности отечественных рыбопромысловых организаций, действовавших на Балтике, в Черном и в Северном морях, обеспечивать фронт и тыл сражающейся страны рыбными продуктами. В этих условиях значительно выросла нагрузка на рыбаков Каспия и Дальнего Востока. За военный период рыбная промышленность Камчатки существенно изменила характер своей деятельности. К 1944 г. добыча рыбы-сырца возросла вдвое по сравнению с предвоенным 1940 г. При этом численность работающих увеличилась всего на 18,5 %. На фронт ушла большая часть физически сильных работников-мужчин, на места которых встали вторые и третьи члены их семей (жены и дети). Сезонный промысел был заменен круглогодичным: крупные промысловые суда — траулеры — в зимнее время вели активный лов в открытом море. Их уловы с 1940 по 1944 гг. возросли почти втрое — с 19 500 до 56 535 ц. Основным видом рыбы, добываемой таким способом в камчатских водах, в 1940-х гг. являлась камбала.

Конференцию предварил партийно-хозяйственный актив рыбаков Камчатки, прошедший 19—20 февраля 1945 г. Актив, численность участников которого достигала 225 чел., подвел итоги деятельности рыбной промышленности за 1944 г. Его работу возглавлял секретарь обкома ВКП(б) И. Ф. Петров.

Работу рыбацкой конференции 22 февраля в 10 часов утра открыл исполняющий обязанности начальника АКО П. М. Макштас. В числе докладчиков был Н. А. Томашевский, один из пионеров активного морского рыболовства на Дальнем Востоке, выступивший с докладом «Активный лов сельди на Камчатке».

Томашевский Николай Артемович. В 1929 г. закончил школу рыбной промышленности, получив квалификацию «техник лова рыбы». С 1930 г. работал тралмастером-инструктором во владивостокском Тралтресте. После его ликвидации в 1934 г. трудился на Камчатке. Здесь его знания и опыт нашли применение в БАОЛе, а затем в Морлове АКО. В 1940 г. Томашевский был назначен заведующим береговой базой Морлова, располагавшейся в поселке Моховая. С августа 1941 г. он занимал должности инженера по добыче рыбы, затем — начальника отдела добычи и главного инженера Морлова.

По его словам, в ближайшие послевоенные годы перед рыбной промышленностью Камчатки должна была встать задача «расширения активного лова… начатого сейнерами и дрифтерами в 1936 г.». Ниже приводятся выдержки из его доклада, сделанного 23 февраля 1945 г. Этот документ является интереснейшим источником информации о первых годах работы камчатского рыбопромыслового флота.

«Активный лов сельди на Камчатке был организован при рыбном управлении АКО в 1936 г… В то время основной задачей БАОЛа было ввести в эксплуатацию суда активного лова: два сейнера и два дрифтера, которые пришли в адрес АКО в 1936 г.: 8 августа дрифтеры и в сентябре — сейнеры.

После вооружения сейнеров… были проведены первые опытные работы по промысловому лову кошельками и дрифтерными сетями. Суда БАОЛа вышли на лов сельди в Олюторский залив в бухту Южную Глубокую, где начали производить разведку сельди. Первый дрейф дрифтера «Ударник» дал улов 80 шт. сельди на 20 сетей. При втором выходе в море двух дрифтеров и одного сейнера улов имел только один дрифтер в количестве 6 ц. Только лишь на третий день пребывания флотилии в Олюторском заливе были обнаружены косяки сельди в районе бухты Лаврова.

Сейнер «Вилюй» вышел на поиск сельди в дневное время, пройдя некоторое расстояние от берега, заметил большое количество чаек, китов и касаток. Подойдя к месту скопления чаек, с сейнера заметили, что вода в местах скопления птиц и животных имела местами характерный красноватый цвет от присутствия большого количества планктона. Научный сотрудник ВНИРО М. Л. Альперович в своих рукописях пишет, что количество ракообразных было столь велико, что при остановке судна они легко наблюдались с него…

С наступлением темноты был сделан замет, давший 416 ц сельди. Часть улова была выпущена из-за полной загруженности судна. Можно считать, что с этого дня фактически начался промысловый активный лов сельди в Олюторском заливе, средний размер которой составлял 35,9 см в длину при весе 418 г. Количество сельди было весьма велико. Для пересечения косяка затрачивалось иногда более получаса полного хода сейнера, причем одновременно наблюдалось несколько косяков… Почти весь октябрь сельдь держалась на ограниченной акватории между бухтами Сомнения и Глубокой (Южной Глубокой — С. Г.).

Сети на дрифтеры были получены с Авачинского рыбокомбината и были подготовлены для промысла с кавасаки в районе Авачинского залива. Размер ячей далеко не соответствовал крупной сельди, качество было исключительно низкое, после двух — трех дрейфов площадь сетей сократилась больше чем наполовину из-за отсутствия текущего ремонта».

Результаты описанной выше работы судов БАОЛа в октябре 1936 г. оказались следующими. Вылов сельди сейнерами «Вилюй» и «Авача» за 19 заметов составил 5 066 ц, дрифтеров «Ударник» и «Стахановец» за 31 дрейф — 739 ц.

Далее вновь предоставим слово Н. А. Томашевскому. «Сейнеры Морлова весной 1942 г. брали уловы сетями — на одну сеть до 10 ц сельди в Кичигинском районе. Если считать, что дрифтеры Северного моря берут на наплавную сеть от 20 до 40 кг, что считается промысловым уловом, то нам здесь необходимо на Камчатке также привить и не пренебрегать выпутыванием сельди из сетей…

Краткая история использования сейнеров и дрифтеров на Камчатке доказала полностью возможность работать в различных районах. Наряду с этим стал развиваться кошельковый промысел в Петропавловской МРС (моторно-рыболовной станции — С. Г.) с кавасаки. Двенадцать кавасаки выловили с августа по октябрь 1943 г. 8 000 ц рыбы…

Характерная особенность сейнера заключается в том, что он может производить промысел придонных рыб, кроме кошелькового невода, датским неводом снюрреводом. Практика прошлых лет показала Морлову АКО, что имеющиеся сейнеры не обеспечивают круглогодичного промысла из-за неприспособленности. Получалось так что сейнеры находились на добыче до трех месяцев в году, а остальное время выполняли грузоперевозки, ремонтировались и т. д… Нужно их реконструировать и дооборудовать: сейнер должен иметь на борту кошельковый невод, дрифтерные сети и малый трал…».

Осуществить предлагаемый Томашевским проект реконструкции сейнеров не удалось, в связи с тем, что они были переданы из состава Морлова в распоряжение Тихоокеанского флота, где использовались в качестве вспомогательных судов.

С сообщением о работе Морлова выступил его директор, «пионер круглогодичного лова на Каспийском море, орденоносец» Г. Я. Ермошкин, прибывший на Камчатку по решению Наркомрыбпрома СССР в 1941 г. с заданием наладить здесь круглогодичный лов рыбы. Он остановился, в основном, на промысловой работе наиболее крупных добывающих судов — паровых траулеров.

«…Активный глубьевой лов ведет к повышению качества продукции… В 1935—1940 гг. около 2 500 крупных механизированных судов разных типов и 13 рыбных портов обеспечивали активный глубьевой лов в Англии, до 1 500 судов и семь рыбных гаваней имела Германия. Число морских рыболовных судов в США превысило 4 000. По данным К. А. Сметанина, в Англии в 1929—1930 гг. судами глубьевого лова добывалось свыше 10 млн ц рыбы (из них 60 % — тралами, 40 % — по преимуществу дрифтерными сетями).

Активный глубьевой лов в СССР до 1940 г. находился еще в стадии развития… С 1932 г. мы сами научились строить рыболовные тральщики «Судак», «Москва», «Лебедка». В области вооружения от английского оттертрала мы перешли к отечественному тралу Совтралтреста… В 1938 г. на Камчатку прибывают четыре траулера для тралового промысла. Однако эти суда по настоящему в первое время промыслом не занимались, и только в 1941 г. начался регулярный зимний траловый промысел донных рыб. В 1943 г. имелось около ста советских тральщиков.

В дни войны товарищ Микоян и нарком Ишков поставили перед рыбаками Морлова АКО задачу максимально использовать на лову имеющийся флот и обеспечить резкое увеличение добычи… Если средний улов камбалы за часовое траление в прошлое время равнялся 10—15 ц, то в годы войны — около 70 ц. Отдельные траулеры («Топорок», «Гага») вылавливают в год от 10 до 18 тыс. ц, то есть достигли результатов, имеющихся на Мурмане. При организации круглогодичного промысла каждый траулер может добыть 25—30 тыс. ц в год».

В качестве мер, которые следовало осуществить в ближайшем будущем для дальнейшего развития активного лова на Камчатке, Г. Я. Ермошкин называл:

— усиление Морлова дополнительным количеством траулеров;

— организацию в Петропавловске береговой рыбообрабатывающей базы и базы по снабжению флота;

— обзаведение рефрижераторным флотом, способном принимать улов с траулеров и сейнеров прямо в море.

Последнее должно было повысить качество рыбопродукции и избежать потери времени, вызываемой непроизводительными пробегами судов с сырцом к береговым предприятиям.

Озвученные директором Морлова мероприятия были реализованы лишь в конце 1940-х — начале 1950-х гг.

В течение войны оба докладчика — Г. Я. Ермошкин и Н. А. Томашевский — разработали и применили несколько усовершенствований к существовавшим орудиям лова. Одно из них — «крестовый стальной трос на кутке трала» — только за три месяца 1944 г. сэкономило стране 81 000 руб., увеличило производительность труда и ликвидировало обрывы тралов с большим уловом.

В этот же день, 23 февраля 1945 г., сообщение «Обработка уловов на траулерах с доведением продукции до полуфабриката (соленые рыботовары)» сделал уполномоченный Дальрыбсбыта К. К. Дексбах. По его мнению, «вопрос тралового лова на Камчатке заслуживает к себе большего внимания, чем ему уделяют в системе АКО».

Дексбах охарактеризовал историю развития и современное мировое состояние тралового промысла. «Одновременно с развитием техники лова и усовершенствованием самого орудия лова, шла кропотливая работа над выбором наиболее рационального типа судна. Мировая практика выработала несколько типов тральщиков для океанического плавания с ареалом действия в несколько тысяч миль и продолжительностью рейса до шести месяцев. Траулеры строятся длиной до 70 м».

В 1913 г. мировой траловый флот состоял из 2 308 судов, основное количество которых (1 172 шт.) было представлено траулерами небольших размеров — длиной 30—35 м. Более крупных судов (длиной свыше 40 м) насчитывалось всего 182. После окончания Первой мировой войны (1914—1918 гг.) началось активное строительство крупных траулеров: из 539 судов, построенных в 1920—1929 гг., длину свыше 40 м имели 320. Тем не менее, преобладание в составе промыслового флота мелких судов в период, предшествовавший Второй мировой войне (1939—1945 гг.), показывает, что районы его действия были ограничены. В основном, он был сосредоточен в Северном море, где лов вели, преимущественно, английские и немецкие рыбаки.