Полет миражей

— На два часа! — громко прокричала Анвиль.

Замедленные капли дождя практически остановились, образовав над головами идущих огромную снежную шапку. Резкие перепады температур сводили деревья с ума — кора их трещала, даже не будучи объята огнем.

— Ух ты, блин, — один из головорезов Трэвиуса плюхнулся в воду, еле успев пригнуться.

Над его головой просвистел клинок, разрубив полупроявленное существо пополам. Крестоносец успел заметить, как наемник сделал кувырок в сторону, чтобы не попасть под массу отвратительной жижи. Плотное, горячее тело подняло густое облако пара.

— Первый, — сосредоточенно отметил храмовник.

Смена маршрута почувствовалась практически сразу. Численность Ифритов неукоснительно росла. Проходя сквозь не до конца проявленных монстров, пули не могли причинить им никакого вреда. Они молотили по обугленным стволам, напоминая, что вокруг не зима, а настоящее адово пекло. Мечи все чаще шли в ход. Храмовники один за другим обезвреживали полупроявленных монстров, отчаянно стараясь не попасть под автоматные очереди. Температура снова подскочила. Это означало только одно — сила Жнеца с нагрузкой уже не справлялась.

Стараясь не потерять концентрацию, Морган еще больше замедлился. Урдас Ханнанбар приготовился к первой атаке. Когда маршрут изменился, он сразу все понял. Однако, изменить ничего уже не мог: отвлекать Жнеца или оставлять его в одиночестве было не лучшей идеей.

Взмах клинком. Из разорвавшейся туши Ифрита с силой вылетела струя горячего воздуха. Громко ухнув, он развалился на части и начал испускать черный дым. Урдас оттолкнул тяжелым сапогом большой кусок агонизирующей плоти, чтобы освободить путь Моргану.

Передышек практически не осталось. Время, проведенное на опушке дымящегося леса, показалось лишь легкой разминкой. Все чаще встречающиеся на пути Ифриты оказывались массивней и свирепей, и уже не гнушались нападать первыми. Запах свежей плоти пьянили их голодный разум, притупляя боль от столкновения со Жнецом. Звук выстрелов не прекращался. Наемники инстинктивно замедлились и начали опасливо пятиться назад. Трэвиус и сам стал нервничать, дав добро на небольшую заминку. Особого желания погеройствовать храмовники тоже не проявили.

Расстояние до Жнеца неукоснительно сокращалось. Одни уже начали чувствовать головокружение, другие — подступающую к горлу невыносимую тошноту. Пульсация Пламени дезориентировала.

— К Моргану слишком близко не подходить! — отдал приказ Трэвиус, уже зная, что его никто не послушает.

Урдас Ханнанбар перестал расчищать дорогу. Тяжело дыша, крестоносец еле успевал обезвреживать наступающих со всех сторон полупроявленных тварей. Казалось, с пары десятков их численность перевалила за целую сотню. Замерший вокруг снег плавился под натиском обезумевших Ифритов. В плотной снежной шапке образовывались влажные туннели, превращая ее в рваное полотно.

Сильная, точно направленная волна прошла сквозь огненное тело, внезапно опустившееся сверху. Морган выхватил меч, разрубив пополам еще одно, зашедшее справа. Концентрация была потеряна. Пульсация оборвалась.

Время на мгновение замерло. Казалось, оно превратилось в хрупкое стекло, которое вот-вот разобьется. Высокий худощавый храмовник, стоявший рядом с Анвиль, медленно поднял голову и посмотрел наверх. Сердце его екнуло. Снежная шапка, застилавшая небо над головой, в одно мгновение рухнула. Кто-то закричал, обоженный пламенем Ифрита. Время пошло на секунды.

Жнец рванул вперед. Как только его команда оказалась за спиной, Морган пустил мощный импульс. Испепелив с десяток подступающих Ифритов, он задел и четверых не успевших добежать храмовников. Двое из них мгновенно потеряли сознание, упав в зловонную жижу под ногами.

— Думай, что делаешь, Жнец! — прорычал Урдас, кинувшись вытаскивать своих из-под рухнувших тварей.

В то время, как уцелевшие крестоносцы волокли раненных, Морган не давал Ифритам сжечь его команду. Головорезы перестали осторожничать и уже особо не разбирались, куда стреляют. Теперь был каждый сам за себя.

Плотное огненное кольцо стало сжиматься. Казалось, что эфирные тела Ифритов слились в один стихийный организм. Напирающее с ужасающей мощью пекло еле сдерживалось оставшейся вокруг Моргана силой Пламени.

— Их слишком много. Я не успею осилить всех, — прохрипел Жнец, размазывая по лицу коричневую слизь.

— Думай, парень, думай! — орал Трэвиус, отчаянно стараясь удержать равновесие.

Рядом кого-то вырвало. Гвамал спешно растер о лицо комок снега, который успел схватить, когда тот падал. Магна, сидевшая по бедра в воде, истошно завизжала.

— Нужен коридор, выведи нас, Морган! — кричала она, цепляясь за лежащую на ее руках Майлу с обоженным наполовину лицом.

Не прекращая пускать волны, Жнец начал лихорадочно просчитывать варианты. Заново концентрироваться времени не было — Ифриты просто сожгут всех дотла. Расстояние до выхода из леса было слишком большим — ушли они слишком далеко. Медленные и неповоротливые, но слишком многочисленные монстры успели окружить отряды и оттеснить их вглубь леса. Туда, где древесина помогала им извлечь больше огня. Морган обреченно выдохнул: о коридоре не могло быть и речи. У него просто не хватит сил… Ифритов сотни, а он — один.

Один?

Последние осколки замерзшей воды таяли на коже, тут же смешиваясь с горячим потом. Легкие, казалось, вот-вот разорвутся от глубокого, частого дыхания. Тонкая пленка, защищавшая глаза от продуктов горения, покрылась теплой испариной.

Жнец посмотрел под ноги. По уже давно не прозрачной воде прошлась мелкая рябь. Где-то вдали сверкнула молния.

Знакомое, но далекое чувство начало подниматься из глубин души, озаряя разум внезапной готовностью. Вдох, выдох. Вдох, выдох… Все было просто. Слишком просто.

Морган не знал, почему он это сделал. Опустившись на одно колено, Жнец медленно погрузил ладонь в нагретую, спокойную жидкость. Мягкие потоки оплели его засветившиеся изнутри пальцы. Свет был настолько ярким, что под кожей стали видны мелкие капилляры.

Рябь на поверхности воды усилилась, переходя в ощутимо заметную дрожь. Мелкие капельки влаги отделялись от нее, словно лишились всякой гравитации. Будто сцепленные невидимой паутиной, они неровными рядами начали взмывать вверх.

Импульс случился внезапно. Дыхание Моргана сперло, и сильно резануло в груди. Словно стрела, он пронзил все водное пространство, принявшее в себя Пламя. Напитавшись им, вода выступила естественным проводником. Воздух, жилы соседних деревьев, выжженный практически дотла лес — все это светилось ослепительным светом, превращая искусственную дымную ночь в день.

Ближайший от Моргана Жнец, находившийся в пяти километрах, первым почувствовал импульс. Он включился мгновенно, без всякого сопротивления, долгих уговоров и объяснений. За ним — следующий. Невидимая связь между Жнецами плела прочную незримую паутину, образуя неправильный, но непрерывный узор. Гигантская сеть, соединившая несколько десятков людей, объяла почти все подножие гор Флегра. И начала пульсировать, словно живой организм. Нарастающий гул, заполнивший пространство, отдавался в висках оглушительным набатом. Он смешивался с трубным воем Ифритов, начавших массово проявляться в эту реальность. Мощный резонанс заставил закипеть болото под ногами.

Вспышка. Разрушающая волна прокатилась по лесам, выжигая все до основания. Деревья, низкие и высокие, массивные и хрупкие, всколыхнулись, подобно траве на ветру. Ближайшие тряхнуло так сильно, что их стволы с треском вывернуло из земли. Стремительно взмыв вверх, обнажились гигантские, кривые корни.

Новая вспышка. Рев обезумевших от боли монстров заполнил пространство, заставляя лопаться ушные перепонки.

Еще одна. На этот раз — самая мощная. Вокруг творилась какая-то фантасмагория. Все смешалось, отплясывая в ослепляющей неразберихе.

Вошедшая в резонанс с другими Жнецами сила увеличилась в геометрической прогрессии. Морган чувствовал, как его переполняла мощь, и терял над собой контроль. Сила заполнила кости, легкие и сердце. Она текла по сосудам, словно бурлящий, неудержимый поток. С каждой новой вспышкой мужчина ощущал, что его сердце вот-вот было готово лопнуть.

Рев Ифритов внезапно оборвался.

Паутина силы звенела, словно потревоженный хрусталь. Напряжение росло. В какой-то момент оно достигло апогея и ударило по наименее выносливому Жнецу. Тот мгновенно отключился, невольно оборвав связь. За ним последовали и остальные. Сеть начала медленно гаснуть, лишенная непрерывной подпитки. Перед тем, как окончательно потухнуть, она издала гулкий, раскатистый хлопок. Пламя исчезло.

Морган лежал на боку, не в силах пошевелиться. Тело его наполовину погрузилось в лесное болото, а от сухой когда-то одежды не осталось и следа. Промокло абсолютно все, включая надетые недавно совершенно новые носки. Под маску начала пробираться вода. Накатила неестественная слабость.

Наступившая тишина пугала и радовала одновременно. Не было ни криков, ни рева, ни плача. Все, что могло и хотело двигаться, замерло. Слышался лишь отдаленный треск древесины, да невесть откуда взявшийся легкий ветерок. Ифритов Морган не ощущал.

Капли дождя вдруг стали крупными и тяжелыми. Вскоре хлынул уже совершенно ненужный ливень. Холодный и плотный, словно непроглядная стена.

Морган блаженно улыбался: Пламя победило пламя. Получилось.

Неизвестно, сколько прошло времени. Морган, обессиленный, лежал на боку, а ливень все хлестал по лицу крупными каплями. Кроме его размеренного шуршания ничего не было слышно. Казалось, будто все вокруг вымерло. Не исключено, что это было действительно так.

Где-то совсем рядом послышался протяжный стон, переросший в захлебывающийся кашель. Он оборвался так же быстро, как и начался.

Не без усилий поднявшись над мутной водой, Морган впервые попробовал пошевелиться. Подступившая внезапно тошнота большим комом застряла в горле. Однако, рвотных позывов не было. Это немного обрадовало: блевать в последнее время надоело. С трудом сев, мужчина рассеянно огляделся. Над головой, в толще налитых, грузных облаков пару раз раскатисто громыхнуло. Засверкали молнии. Несмотря на это, ливень стал медленно стихать.

Вокруг валялись останками мертвых Ифритов. Между кусками мертвой плоти, раскинув руки и ноги в разные стороны, лежали человеческие тела. Застыв в неестественных позах, они казались переломанными. Морган собрался с силами и встал — разлеживаться было нельзя. Неестественная слабость все еще мешала сосредоточиться. Ноги слушались неохотно, да и движения с трудом оживавшего, согнутого пополам туловища больше смахивали на конвульсии.

Первым делом проверив, не захлебнулся ли кто в воде, Морган перевернул соратников на спины. Потом, отыскав под грудой тел сумку с инструментами, вынул из нее несколько пар наручников и нетвердой походкой двинулся искать храмовников.

Двое, опознанные по белым футболкам с вымазанными в грязи крестами, нашлись сразу. Этих мужчина повязал без раздумий. С остальными пришлось повозиться, отыскивая их в толще дурнопахнущей жидкости. Трое оказались мертвы. Один сожжен Ифритом, остальные, мужчина и женщина, были застрелены бесконтрольным огнем команды Трэвиуса. Перевернув их, Жнец брезгливо вытер липкую слизь о перепачканные кровью футболки. Испытав некоторое облегчение от того, что нет нужды искать дополнительные наручники, он поднялся.