Режим бога

Поздним вечером, перед сном, я «на полном серьезе» размышлял над вопросом: «А как бы нам заманить Галину Брежневу в штат группы?!».

И было с чего о таком думать… Брежнева приехала, на встречу со мной, на черной «Волге» с водителем. А через четверть часа нашего пребывания в ателье ГлавУПДК её машина уже уехала за Ладой и Розой Афанасьевной — до них удалось дозвониться до первых! Григорий Давыдович, на «персональном Эдике» рванул из «России» в редакцию «Комсомолки». А я, «не слезая» с телефона, пытался разыскать Альдону, набирая один за другим ее рабочие мидовские номера, которые мне надиктовала Вера.

Помимо прочего, интересной была реакция Брежневой на «наших» девиц…

Смущенную Ладу, Галина Леонидовна встретила добродушной улыбкой и сразу перешла на «Ладусю». Появление Веры вызвало вздернутые брови и удивленно-одобрительный кивок её внешности. Когда же в ателье появилась припозднившаяся Альдона, дочь Генсека приложила все усилия, чтобы оставить лицо равнодушным, хотя и отреагировала на тот факт, что директор ателье знала(!) Альдону по имени.

Зато с кем общий язык дочь Брежнева нашла сразу, так это с Розой Афанасьевной и Григорием Давыдовичем! И если с хитрованом Клаймичем она была знакома, да и тот умел нравиться почти любому, то Роза Афанасьевна, минут через пятнадцать знакомства, уже даже одергивала(!) увлекающуюся Галину, когда та начинала давить на директора ателье и модельера, при обсуждении будущих нарядов… А вечером, когда мы все ужинали, после утомительных обмеров и обсуждений, в ресторане «Советский» (бывший прославленный дореволюционный «Яр»), Ладина «бабуленция» покорила Брежневу уже настолько, что безнаказанно отобрала у нее бокал с коньяком, строго сообщив, что «уже хватит»…

Как мне показалось, приехавший за супругой Чурбанов, с заметным облегчением, обнаружил жену во вполне вменяемом состоянии. На радостях, он даже четверть часа посидел с нами, выпив чаю с бисквитом.

«Если верить воспоминаниям „современников“, ты свою супружницу, частенько, утаскивал домой со скандалом и под ее пьяный матерок… Да, уж… выбрали люди себе судьбу. Все было. Кроме счастья…».

Понимая, что сегодня, б0льшую часть дня, провел инертно, я решил одним ходом вновь стать «Главным действующим персонажем». Дернув Чурбанова за рукав кителя, я принялся «театральным» шепотом рассказывать ему, как нам сегодня помогла Галина Леонидовна, сколько она всего сделала и какие новаторские творческие идеи выдвигала.

«Бинго… Как с детьми! Эффективно и подленько…».

Разговор за столом увял. Брежнева, уткнувшись в полупустую чашку, напряженно прислушивалась к моим словам, Роза Афанасьевна прервав Клаймича на полуслове, стала что-то негромко рассказывать ему на ухо.

— Так что… если бы вы тогда не сказали, что надо к Галине Леонидовне… за помощью… И не знаю, что бы мы делали… — сокрушенно закончил я свой негромкий доклад…

Когда прощались, Брежнева с повлажневшими глазами обняла меня, «обчмокала» и сбивчиво выдала:

— Ты главное… не волнуйся, Витюня! Тетя Галя все сделает так… Все завидовать будут!..

«Ну, склонность к поцелуям у вас наследственная… Хорошо хоть не в губы, как „многозвездный“ папа! Несчастная баба, по сути… Приглядеть за ней, что ли…».

Поймав задумчивый взгляд Альдоны, снова напрягся…

Так или иначе, но за всеми этими событиями, суетой и подготовкой неумолимо наступило 27 октября 1978 года — день 60-летия образования Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи.

Хм… Нет, так-то понятно, что День рождения ВЛКСМ — 29 октября, но Торжественное заседание по этому вопросу устроили, почему-то, двадцать седьмого. Видимо, чтобы все советские люди могли два дня «горячо» отмечать это великое событие, а воскресенье осталось на «опохмелиться»!

Ну, или менее романтично: 27 октября — просто последний рабочий день недели, перед годовщиной.

Начался денек мерзопакостно. С подъема в 6 утра. Потому что уже к 7 часам все участники Приветствия должны были собраться в КДС. И это при том, что начало Заседания только в «десять».

«Господи, благослави Чурбанова, хотя бы за то, что он распорядился отвезти меня в Кремль на машине!».

Когда в 6-45 я вылезал из «Волги» с мигалкой и прощался с зевающим водителем, к парадному подъезду Кремлевского Дворца Съездов одна за другой подъехали еще три её черные «сестры».

Из ближайшей машины вылез Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Пастухов, оценил моё «явление» и первым шагнул с протянутой рукой. Резко прибавив в движении, я подскочил к нему и максимально «уважительно» пожал начальственную длань.

Из других машин повылазило остальное комсомольское начальство и, на пару минут, я оказался в окружении «комсомольских вожаков». Все они были невыспавшиеся, нервничали и старались «бодро» улыбаться.

Пастухов замер на месте и задумчиво рассматривал КДС, как-будто, видел его впервые.

— Всё будет хорошо… На последних репетициях никто уже не ошибался… — я зачем-то счел необходимым его подбодрить.

— Заметно, что нервничаю?! — вздрогнул от моих слов и следом засмеялся Борис.

— Нет… — я пожал плечами, — но должны были бы… по идее…

— А я и нервничаю!

Теперь уже смеялись все.

Пастухов приобнял меня за плечи и мы, общей группой двинулись ко входу во Дворец.