Режим бога

Глава 1

Ухо болело. Болело уже настолько, что эта боль сумела нарушить даже самый сладкий утренний сон. Я оторвал голову от подушки и тут же обнаружил причину неприятности. Заснул с засунутыми в уши наушниками от новенького 6-го айфона и теперь левое «отлёженное» ухо немилосердно ныло.

— «Хорошо хоть айфон не раздавил…» — мелькнула мысль.

Вытащил придавленный девайс из-под бока и положил его со всунутым зарядником и наушниками на прикроватную тумбочку, после чего с облегчением откинулся на подушку, собираясь продолжить так некстати прерванный сон…

— «БЛЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!» — до заторможенного мозга только сейчас дошла вся последовательность совершенных действий и увиденного при этом. Внутренняя пружина заставила меня подскочить на кровати, как ужаленному, и сесть, широко раскрыв глаза.

Это невероятно! Я это не я, руки не мои, ноги не мои, комната не моя!

— «БЛЯ!!! Что происходит?!» — сердце бешено молотило, а проснувшийся мозг лихорадочно искал рациональное объяснение тому, что видели глаза.

А видели они следующее… Тонкие руки, красные трусы и безволосые и тоже тонкие ноги… все это не мое и какое-то неестественное, что-ли… Незнакомая комната, странная мебель, плотно зашторенное окно. В голове закрутились какие-то далекие, еще не узнанные, но уже смутно знакомые образы. Они уплотнялись в смысл, во внятную мысль и невероятную по своей сути догадку…

Я попытался встать. Незнакомое тело слушалось, но все движения получались какие-то неуверенные и опасливые. Настороженно прислушиваясь к царящей вокруг тишине я, сначала медленно, а затем все более уверенно ускоряясь двинулся к плотно закрытой двери, ведущей из комнаты. Лихорадочно и порывисто рванул ее на себя и выскочил в коридор квартиры… своей квартиры… квартиры своего детства… из много лет тому назад…

Шлепая босыми ногами по холодному полу рванул через коридор во вторую комнату. Теперь все безошибочно узнавалось и вспоминалось. Без малейших затруднений и сомнений. Я был в квартире своего детства! Руки и ноги, показавшиеся сначала странными, на деле просто оказались детскими. — «Сплю?!» — холод пола чувствовался вполне явственно, все вокруг видел четко, хоть и в полумраке. Рука автоматически нащупала выключатель, не пришлось не искать и не вспоминать где он находится. Яркий свет залил гостиную…

Румынский полированный гарнитур: два серванта, в одном чешский хрусталь и чайный сервис, в другом книги. Полированный стол, стулья вокруг него, румынский же зеленый диван, в углу огромный цветной «Рубин» и два красных ковра: один, попроще, на полу, второй, побогаче с затейливым абстрактным рисунком, на стене… Все вещи хорошо знакомые и давно сгнившие на помойке. Вроде… Должны были, вроде, сгнить на помойке, но сейчас по неведомой чьей-то прихоти целехонькие и весьма нарядные стояли на своих законных местах в ярком свете гэдээровской люстры.

Мелькнула дикая мысль: «ГДР нет, а люстра есть…», ее сменила другая: «а может и ГДР есть, раз лампа есть», затем: «причем тут лампа и эта сраная ГДР» и, наконец, «Стоп! Не может такого быть!!!»

Практически подвывая в голос от нетерпения, я рванул бегом в спальню. Чуть не влетев головой в шкаф, я обежал кровать, подскочил к прикроватной тумбочке и схватил Айфон 6 со всеми торчащими из него проводами. Даже потряс его торжествующе над головой, приплясывая от нетерпения и своей гениальности.

И что? Ну, не знаю чего я ожидал… Просто я сообразил, что мое детство и шестой Айфон несовместимы! И, если я его возьму в руки, то что?.. Проснусь? В голове гудело, в ушах звон, зрение какое-то «тоннельное» — четко вижу только перед собой, боковое какое-то расплывающееся. Все же, наверное, сон. «Ну, правда, а что еще-то?! Перенос сознания? А Айфон?! Тоже с сознанием перенесся?!» В этот момент я осознал, что четко мыслю, что сам с собой рассуждаю и даже попытался сейчас сыронизировать. И еще, ноги безбожно мерзли! Мля, почему так холодно-то во сне? На автомате подошел к зашторенному окну и замирая от ожидания чего-то страшного отдернул занавеску вправо. И ничего…

Знакомая с далекого детства картинка: сумрачно, двор, песочница, качели, голые деревья, снег… В доме напротив ярко освещены несколько окон. «А сколько времени? А где люди?!» В этот момент, вдоль дома напротив проехала машина. Легковая, модель определить не удалось, было еще слишком темно.

По-прежнему, сжимая руках Айфон и волоча торчащие из него провода, вернулся в освещенную большую комнату. Где-то на подкорке помнил, что там были настенные часы. «08–37 очевидно, что утра». Медленно переступая, уже сильно замерзшими ногами, поплелся на кухню. Включил свет, все давно забытое и хорошо знакомое. Белый, тоже ГДРовский кухонный гарнитур, рядом весят часы и таймер с красными циферблатами: «08–36». В углу еле слышно гудит белый «Минск». Кухонный стол пустой, на плите стоят чайник, кастрюля и чугунная сковородка. Все старое, допотопное, узнаваемое и, неуловимо родное. На кухонной батарее под подоконником стоит что-то завернутое во что-то, сверху всунут лист бумаги. На окончательно одервеневших, от нервов и холода, негнущихся ногах я подошел к этому тюку и дрожащей рукой потянул к себе лист. Прыгавшие перед глазами буквы, все-таки, слились в слова. Четким красивым почерком, который я не забуду до самой своей смерти, было написано: «Сынуля! Доброе утро! На завтрак сырники и лимонник. На обед суп и котлеты с пюре — в холодильнике. Разогрей сам! Проснешься, померяй температуру и позвони. Целую Мама.» Аут!.. Нервы лопнули. Я осел на пол и горько заплакал.