Режим бога

Верил мне Веверс или нет, по его лицу понять было совершенно невозможно. Важно другое — у Веверса не было никаких оснований мне НЕ ВЕРИТЬ, кроме общей фантастичности изложенного! Которая перестает таковой быть, если допустить, что я малолетний ГЕНИЙ. А если такое допущение принимать, то «отбалтываться» я мог сколько угодно и, практически, на любую тему. Тем более, что просветить мою биографию было проще простого, и она была кристально чиста.

«Если никто не найдет моего айфона и клада, то все подозрения, догадки и нестыковки только таковыми и останутся. А моя „гениальность“ спишет все! При внешней верности идеологическим установкам, никаких претензий ко мне возникнуть не может. Значит самое слабое мое место — бесценный АЙФОН. А деньги, оружие и драгоценности надо спрятать в таком месте, которое со мной связать нельзя никак…».

Потихоньку наступает отходняк. Нет, я по-прежнему, очень внимательно слежу за «заходами» Веверса-старшего, но пережатую за сегодня внутреннюю пружину стало отпускать.

Когда мы переходим к чаю и принесенному мною «Птичьему молоку», характер вопросов уважаемого Иманта Яновича меняется. С моей личности его интерес переключаетсяся на творческие планы «Красных звезд».

Резиново растягивая губы в улыбке, он продолжает чередовать корейские мотивы с продолжением допроса.

— Понимаю ли я, что популярность очень мешает в обычной жизни? Знаю ли я, что гастрольная жизнь очень тяжела? Какие заработки предполагаются у группы? Что я знаю про Италию? Как я познакомился с Клаймичем и Розой Афанасьевной?

Мне даже придумывать ничего не надо…

От бытовой популярности будет спасать передвижение на машинах. Сейчас их дают из гаража МВД, а в будущем — заработаем на свои. Гастролировать мы не планируем, от слова ВООБЩЕ. Если только за границу, а по стране только в виде исключения, по большой просьбе ТЕХ, КОМУ НЕ ОТКАЗЫВАЮТ.

Веверс кивает.

О заработках группы я пока особо не думал, но даже того, что сейчас зарабатываю я — хватит на всех. В любом случае, ни о каких «левых» концертах, об опасности и незаконности которых меня предупреждал Клаймич, не может быть и речи.

Еще один кивок…

У Веверсов я пробыл, почти, два часа за которые Альдона произнесла, от силы, несколько фраз. Так все и шло: «корейская байка, вопрос, ответ… снова байка». И снова по кругу. Для реального подростка — сошло бы, со свистом!

Впрочем, зла на Веверса я не держал. Скорее всего, сначала латыш думал, что дочкина блажь, поиграть в певицу, быстро пройдет. А потом дело закрутилось так серьезно и с такими ДЕЙСТВУЮЩИМИ ЛИЦАМИ, что только тупой, на его месте, не увидел бы всех открывающихся перспектив. Тупым Веверс не был точно, потому и пришло время лично убедиться в том, что пусть и талантливый, но непонятный подросток не втравит его дочь в несмываемое дерьмо. Да, и с самим «подростком» надо как-то отношения выстраивать. А уж катализатором сегодняшней беседы стало наше предстоящее турне на Апеннины и смутные подозрения переводчицы.

Вообще-то, поначалу, мы обратились за помощью к Вериной маме, ибо кто же нам поставит «итальянскую песню» лучше преподавателей консерватории?! Но тамошние высокомерные ублюдки категорически отказались «мараться в эстраде». А пробивать их снобизм заоблачными гонорарами я посчитал недостойным себя. Вот Веверс с переводчицей и помог. На мою голову!

Хотя, Альдонин папа, кажется, совершенно не заблуждается относительно своих служебных перспектив в МИДе, особенно учитывая, что его единственному покровителю — Пельше, вот-вот исполнится 80 лет. И при таких раскладах, будущее единственной дочери должно представляться ему весьма туманным. Не говоря уже о своем собственном. А тут, я со всеми этими «песенками» и правительственными концертами, приватным общением с родней генсека, руководством МВД и Романовым… Короче — пока непонятные, но, какие-то и на что-то, шансы появились! От того Имант Янович хоть и «вытаскивал» из меня все, что ему требовалось, а тем не менее, весь вечер был вежлив и деликатен.

Уже прощаясь у дверей, я еще раз рассыпался в восхищенных похвалах кулинарному искусству латышского семейства — хоть в этом, но был, вполне, искренен: ужин, действительно, получился непередаваемо вкусным и кусок «обычного» торта я запихнул в себя уже через силу!

И лишь когда двери лифта закрывались, и Веверс, стоявший в квартире, меня видеть не мог точно, я встретился глазами с провожавшей Альдоной и позволил себе, многозначительно усмехнувшись, беззвучно щелкнуть пальцами и отвесить поклон. Как бы — «вуаля» — завершающий штрих после показанного фокуса!

В лазуритовых глазищах отразилась ответная усмешка. А может и нет! Фантазия у меня, как сегодня выяснилось, весьма буйная!

Истомившийся в ожидании Леха, все время по пути домой, потратил на то, чтобы нудно и аргументированно изложить мне все свои накопившиеся претензии. Впрочем, если отбросить нарочитую нудятину, которую вредный «мамонтяра» использовал исключительно из мстительности, то все «предъявы» были вполне по делу. Да и сводились они к одному: ничего не делается для организации Службы безопасности группы.

Крыть было нечем, Служба действительно скоро станет остро необходима. По крайней мере, в рамках — «водители/охранники». Иллюзий, что «Большой брат» сумеет создать что-то высокопрофессиональное, я не испытывал, но обеспечить охрану ключевым участникам ВИА от «сумасшедших фанатов», Лехе было вполне по силам.

— Братан, ты прав… Давай завтра же согласуем с Клаймичем вопрос по штатному расписанию и решим сколько мы можем нанять, так называемых, «мастеров сцены», — усмехнулся я.

Леха ответил встречной ухмылкой, потом, сосредоточенно крутя баранку, сосредоточено посопел простуженным носом и нехотя выдал:

— Только это… Вить… Я слабо представляю, как все это правильно сделать… Может у Юрия Михайловича специалиста попросить?

«Мдя… А „мамонт“ все такой же честный!.. Интересно даже, когда начнет курвиться?…».

— Леш… И тогда мы получим Службу безопасности Юрия Михайловича, а не собственную. А от достопочтимого Юрия Михайловича и его ведомства у нас и сейчас свои секреты есть… — я многозначительно глянул на навострившего уши «брата», — и в будущем будут, поэтому Службу мы создадим сами, а по поводу «консультанта»…. есть у меня один на примете.

«Большой знаток корейских баек! Вот и попытаемся его припахать — отрабатывать дочкино будущее, так сказать…».

Воскресенье…

Утренний секс. Завтрак готовили с Верой, на пару. Секс после завтрака был тоже — на пару! Болтали, дурачились, пили шампанское, потом даже поспали… Жаль нельзя съездить куда-нибудь пообедать. Пусть даже не в «Прагу». Привлечем внимание — пойдут слухи, может и не привлечем, но рисковать не стоит.

Вера достала из обедневшего холодильника все овощи, какие там только были, мелко их порезала, смешала с поломанными макаронами и все вместе сварила в кастрюле. Потом мы забабахали туда банку тушенки и получили волшебный, по вкусу, мясной суп!

Шампанское и молдавский «Дынный» ликер закончились, поэтому в обед я распечатал экспортный пятизвездночный «Арарат» в хрустальной бутылке. Слово за слово, глоточек за глоточком… Да, меня алкоголь, действительно почти, не берет, а вот Вера… поплыла уже с чуть-чуть… Много ли надо непривыкшей девчонке, да «на утренние дрожжи»?!

Опьяневшая Зая, по-первости, начала терять нить разговора, затем её, без повода, пробило на «хи-хи», а вот потом… Потом, отчаянно заплетающимся языком она стала признаваться… как сильно меня любит! А затем началось… Не могло не «начаться»! Наверное, под воздействием алкоголя у девочки, наконец-то, снесло последние психологические и физические барьеры. И, в это раз, получился не секс, а какой-то… — ТАЙФУН нежного разврата!!!

Когда все закончилось, мы оба были без сил, голодные, как волки и трезвые, как стеклышко…

Шпроты… Снова, те самые, спасительные чудесные шпроты. Колеблющийся свет свечей причудливыми тенями бегает по лицам. Мы кормим друг друга рыбешками с рук. Руки в масле… На сердце тихая нежность. И Верины губы….. сладкие от чая и любви…