Режим бога

* * *

Еще через полчаса, мы с Лехой подъезжаем к нужному дому на Большом проспекте Петроградской стороны и, после десяти минут блужданий по проходным дворам-колодцам, звоним в искомую дверь.

Открывает нам брат-близнец Шпильмана, только лет на пятнадцать старше и почти совсем лысый.

Изя Борухович Шпильман оказывается портным с почти пятидесятилетнем стажем и, усадив нас за пустой стол в бедно обставленной гостиной, начинает выяснять, что нам с Лехой нужно от «бедного еврея». Шучу! Так он конечно не сказал, но весь его потертый и унылый вид, завершенный большим, уныло свисающим носом с синими прожилками, свидетельствовал о тяжелой и бедной судьбе старого больного еврея в Стране Советов.

Объясняю Изе, что нам нужна хорошая и модная одежда. Сейчас. И что Шпильман из «Гостинки», сказал, что у Шпильмана с «Большого» мы-таки, найдем все необходимое.

Неодобрительно пожевав губами, Шпильман с «Большого» ответил, что знает Шпильмана с «Гостинки» более пятидесяти лет и «Соломончик за зря никогда не скажет». Затем старший Шпильман встает и шаркающей походкой удаляется в темную глубь необъятной старой питерской квартиры.

Минут через десять он возвращается в сопровождении парня лет двадцати трех — двадцати пяти, несущего различные фирменные пакеты. И хотя парень был на полторы головы выше старого Шпильмана, сомнений в том, что его фамилия тоже Шпильман, не возникало никаких. Даже несмотря на всклокоченную черную шевелюру, буйными кудрями пока украшавшую его голову.

— Вот то, что сейчас называют одеждой — Шпильман осуждающе посмотрел на гору принесенного товара — Ваш размер большой дефицит, — обращается он к Лехе — поэтому выбор маленький, остальное только под заказ, а Вам, молодой человек — это он уже ко мне — есть из чего выбрать, но много брать не советую, Вы скоро вырастите.

Дальнейшие полчаса прошли в примерках, которые помогал осуществлять, пришедший со Шпильманом парень. Он оказался внуком «старого больного еврея», представился Борисом, был разговорчив и достаточно объективен при оценке того насколько подходят вещи.

Лехе мы сумели подобрать только темно-синие джинсы, черный джемпер на молнии и короткую кожаную куртку. К счастью, у Бориса оказались еще черные замшевые «пумовские» кроссовки 46-го размера. То, что они подошли Лехе, обрадовало даже старшего Шпильмана, который всю примерку сидел неподвижно на стуле, изображая «еврейского Будду»! Видимо, кроссовки такого размера были давно не востребованы, что не могло не ранить трепетные шпильмановские души.

Я ограничился светло-голубым джинсовым костюмом и белыми «адидасовскими» кроссовками. Все равно эти вещи я домой принести не смогу. Леха примерку перенес стоически, и только иногда вздыхал так тяжело, что оба Шпильмана, наверняка, включили этот вздох в свой семейный репертуар.

Зато, когда Леха рассматривал получившийся результат в зеркале, то даже у него не хватило духу сделать недовольное лицо. Получился совершенно другой человек. Все модные вещи сидели на атлетической фигуре Алексея безукоризненно. Его вид был дорог, представителен и внушал уважение.

Я себе тоже понравился, но во-первых, понимал справедливость замечания Шпильмана-старшего, что за лето точно вырасту, а во-вторых, принести вещи домой было нереально, поскольку объяснить «где», «откуда» и «на какие деньги» не представлялось возможным.

После совместных шпильмановских подсчетов и «скидок» окончательный результат составил девятьсот тридцать рублей. Леха выпучил глаза. Я состроил ему зверскую рожу и, очередной раз тяжело вздохнув, Леха полез за деньгами. Эта пантомима, видимо, не укрылась от глаз младшего Шпильмана, а жаль.

После расчетов и упаковки купленного, наступила очередь Изи Боруховича:

— Так желают ли молодые люди поговорить за костюм?

— Да, — отвечаю я.

— Нет, — одновременно со мной выдыхает Леха. Кажется, что после озвученной суммы за покупки он от огорчения даже забыл дышать.

— Брат просто не любит примерки и магазины, — комментирую я Шпильману-старшему — но костюм нужен, и он потерпит.

Изя очередной раз пожевал губами и сообщил, что он постарается ограничиться двумя примерками. Похоже, что перспективы неполученных денег и гневающегося Лехи его одинаково не прельщали.

Стоимость «очень хорошего костюма» в четыреста рублей вызвала на лице у Лехи обреченное выражение. Но старший Шпильман уже суетился с примеркой…

Когда мы собирались уходить, Борис предложил посмотреть импортные солнцезащитные очки, что стоило нам обоим еще сто пятьдесят рублей. Так же он записал нам домашний телефон Шпильманов, согласовал время следующей примерки, через неделю, и вручил, в качестве презента, мне фонарик, а Лехе — бейсболку!