Режим бога

— А какое имя стояло в песне изначально? — отсмеявшись, спросил усач из «Ленинградской правды».

— Какое бы не стояло, теперь в этой песне всегда будет стоять имя «Вера» — галантно и напыщенно ответил я и изобразил поклон в сторону смущенно алеющей Веры. Ну, как смог — сидя то!

Все опять посмеялись. Решив «ковать пока…», я продолжил развивать успех:

— А еще у меня есть песня для нашей ленинградской певицы Людмилы Сенчиной, думаю она будет не хуже «Золушки»!

«Акулы пера» сразу же захотели послушать и эту песню, но тут я был уже непреклонен, сказав, что будет справедливо, если эту песню первой услышит сама певица. Совершенно неожиданно меня поддержал «серый обкомовец» и тему песен закрыли.

Поговорили еще с полчаса, журналисты хотели узнать, куда я собираюсь поступать после школы, хочу ли стать олимпийским чемпионом или поэтом и композитором, не планирую ли пойти в милицию и ловить преступников?

Отделывался, как мог: спортом занимаюсь для себя, песни мои еще никто не спел, а в школе еще три года учиться. Что касается милиции, то подумываю, поскольку не должны преступники и убийцы мешать честным людям и вообще быть. Короче, преступник должен сидеть в тюрьме, и точка!

Вскоре наша встреча подошла к концу. Но мои испытания на этом не закончились. Во дворе школы корреспондентов ждали «РАФик» и черная «Волга», а вместе с водителями там курил еще и фотокорреспондент. Поэтому мне пришлось еще некоторое время ему попозировать с разным выражением лица и в разных позах! Впрочем, «взрослый Я» хорошо понимал, что фотокору нужно, поэтому справились быстро.

Расстались очень дружелюбно, собственно, как и общались.

Трам-пам-пам!!! А Верочка дала мне свой телефон и попросила «как-нибудь продиктовать слова песни, ну… той… с моим именем»!

Я восторженно заорал «асссса» и пустился танцевать лезгинку по школьному двору, зажав в зубах кЫнжал. Мысленно, конечно!

На том и расстались…