Режим бога

— Глядите, Григорий Давыдович… — предостерег я, — нам только конфликта с Лапиным не хватало…

Впрочем, Клаймич сам все понимал и пообещал быть предельно осторожным и дипломатичным.

Ну, вот так в итоге и получилось баш на баш: четверо ушли — четверо пришли. А вскоре еще прибавятся Игорь и Денис, плюс обещанные ими операторы подтянутся, плюс предстоящий набор новых музыкантов, а там еще и подтанцовка на горизонте маячит.

«Господи, дай сил! И 48 часов в сутках…».

…Водрузив холодец на центр стола, я снова тихонько забился в угол репетиционного зала, туда, где на период всех праздников, у нас аккуратно складированы спортивные маты. Не зря же замечено: чем меньше «отсвечиваешь» — тем меньше «припашут»!

Маты эти мы, с Лехой и Альдоной, прикупили на перспективу: и для моих тренировок сойдет, и для репетиций будущей «подтанцовки» пригодится.

Впрочем, «мои» тренировки совершенно неожиданно стали — «нашими». Сначала Вера, напряженно улыбаясь и беспокойно ловя мой взгляд, поинтересовалась нельзя ли ей тоже присоединиться к нам с Альдоной, чтобы «подтянуть форму». Отказывать было бы безумием, поэтому я «радостно» согласился.

На следующий день, к нам примкнул Леха, как подозреваю, весьма уязвленный проигрышем мне в двадцатисекундном спарринге.

И, как закономерный итог — через пару дней на тренировки запросилась Лада.

Еще сохранялась надежда, что против такого развития событий, выступит Альдона Имантовна, но, к моему немалому удивлению, блондинка сохранила полную невозмутимость. Зато она изменила время и место занятий. Теперь тренировки стали назначаться в Студии, после обеда. Логика этого решения была понятна: я приходил после школы, Лада успевала приехать из консерватории, к тому же Альдона с Верой, оставаясь на своей прежней работе на полставки — работали только до обеда.

Учитывая, что и Леха по утрам был занят — отвозил мою маму на работу, то подобное нововведение устроило абсолютно всех. Даже для меня — это лишний час утреннего сна!

Теперь наша «гоп-компания» сначала накручивала круги по заснеженным дорожкам на соседнем со Студией «регбийном» (с ума сойти, в СССР оказывается был такой вид спорта!) стадиончике. А затем, с перехватывающего дыхание мороза, перебиралась в теплый репетиционный зал.

Программу занятий прибалтка тоже изменила. Отныне основной упор ею делался на гибкость, растяжку, равновесие и координацию. И хотя Альдона уделяла внимание уже четверым, персонально мне, почему-то, легче совершенно не стало…

Впрочем, если быть точным, до Нового года такую тренировку мы провели только однажды. Все остальное время целиком уходило на сбор «выездных» бумаг.

Что сказать… За эти дни я успел даже в Калининском районном народном суде побывать! Впрочем, недолго… Бодрой и моложавой судье и двум народным заседателям хватило десяти минут, чтобы, учитывая факт начала мной официальной трудовой деятельности в Музыкальной студии МВД, согласие матери и отсутствия возражений со стороны представителя райисполкома, признать меня полностью дееспособным — т. е. взрослым!

«Все… Теперь выдадут гражданский паспорт и на него, наконец, оформят служебный загран… Осталась Комиссия горкома и „Un saluto a te Italia“»!

Не сдержавшись, я улыбнулся и с весёлым изумлением увидел, как мне ответно подмигнула судья!

А в Лехином «Москвиче», по пути домой, пришлось успокаивать неожиданно заплакавшую маму…

Глава 14