Режим бога

* * *

Ну, вот он и настал… «мой первый бой, он тру-уудный самый»!

Расслышав, что я мычу под нос песню, охреневший Ретлуев замолк посреди какого-то наставления, на которое его, все-таки, пробило в последний момент! Леха стоял молча и, как-то весело, на меня смотрел.

В противоположном, синем углу ринга, двое сухощавых мужичков, в одинаковых синих спортивных костюмах, давали последние наставления своему подопечному. Черноволосый парнишка среднего роста, слушал их, уже заранее подняв перчатки к голове, и опасливо рассматривая меня из-за них.

Я не собирался устраивать никакого «зрелища». Было ясно, что парнишка мне не соперник, так пусть он сам и решает свою судьбу. Будет продолжать заниматься после первого поражения — мужик, бросит бокс — умный, целее голова будет. То, что я сейчас выиграю, я уже ЗНАЛ.

Рефери скороговоркой по бумажке зачитал наши имена, и кто из соперников из какого клуба. Так я впервые узнал, что представляю клуб «Юный динамовец» — «зубодробительный креатив!» — и был приглашен к центру ринга. Леха сунул мне рот смоченную водой капу, и я направился к рефери. Тот, прежней скороговоркой проговаривал наставление на бой, а я, опустив руки, спокойно рассматривал перчатки соперника, которые тот держал перед моим носом, не опуская руки вниз ни на секунду. Практически насильно, изобразив рукой соперника обоюдное рукопожатие, рефери отправил нас в углы и, после гонга, дал команду: «Бокс!»

Ну, бокс, так бокс… Я неторопливо отправился в противоположный угол, поскольку мой соперник сделал вперед полшага и остановился в глухой защите, все видом показывая, что это максимум. Я подошел и сразу влепил левой по сжатым локтям, перчатки ушли в сторону, и моя правая тут же прилетела сопернику прямо в лоб. Паренек махом опустился на пятую точку и, выронив капу… заплакал.

Не дожидаясь команды рефери, я повернулся спиной и пошел в свой угол. Бой остановили и через минуту рефери поднял мою руку вверх…

Через день, второй бой тоже закончился, практически, не начавшись. Высокий, и какой-то весь нескладный, парень ринулся на меня, наклонив голову, и ничего не видя вокруг. Я сделал шаг вправо и пробил правый крюк в опущенную голову. Ею он в пол и уткнулся.

С моего третьего боя соперник снялся «из-за травмы».

Ретлуев был спокоен, как удав. Леха, напротив, весел и возбужден. Оба, видимо, сговорились и о моих поединках речь, почти, не заходила. Похвалили разок и все, типа, так все и планировалось.

Но их реакция последовала в другом, Леха, регулярно подменялся на работе и был на всех моих боях. А у спортзала нас обоих, по утрам, ждал теперь Ретлуев на своем понтовом бордовом «ВАЗ-2106».

После второго боя, «меня посидели» в кафе-мороженом, а после несостоявшегося третьего, спешащий, но довольный Ретлуев рванул на работу. Ну, а мы с Лехой решили немного прогуляться по весеннему городу, у меня была справка, а Лехи — отгул. Погода стояла на редкость замечательная, было градусов 10* тепла, город был празднично украшен по поводу Дня рождения партайгеноссе Ленина и мы не торопясь шли по Среднему проспекту. Шли неспеша, нога за ногу, портфель я сегодня из дома и не брал, а пакет с подаренной(!) спортивной формой ничего не весил.

— Ну, чего теперь будет дальше? — спросил я.

— Так, через две недели — первенство по городу, тоже три боя. Тебя возьмут точно. Два боя, два нокаута на первой минуте, а третьего просто тренеры пожалели, сняли по придуманной травме — словоохотливо ответил мой большой друг.

— Чего-то быстро больно, две недели, — удивился я — я думал летом только.

— Какое «летом»? — не согласился Леха — сейчас у вас контрольные и экзамены начнутся, а потом летние каникулы.

— Ну, да… — был вынужден я, признать очевидное.

— Ты на лето в спортивный лагерь поехать не хочешь? Ретлуев обещал сделать. Там можно будет тренироваться, да и в ринге будет с кем попрыгать, ребят много — Леха вопросительно смотрел на меня сверху вниз.

— Ты с ума сошел, — засмеялся я, — какой «спортивный лагерь»? Мы летом на море с мамой поедем, сдалось мне тренироваться!

— Чтобы достигнуть больших результатов, надо много работать, а тренировки и дисциплина это основное в жизни любого спортсмена! — выдал Леха.

— О чем ты говоришь? Я не собираюсь «достигать результатов» и становиться «спортсменом» — спокойно сообщил я, — вот выиграю Ретлуеву город, раз обещал постараться и все с соревнованиями.

— Не-а, — засмеялся Леха, — после такого дебюта, если возьмешь город, от тебя уже не отстанут.

— Отстанут, — тоже засмеялся я, — я правильные слова знаю!

— Какие? — не понял Леха.

— А пойдите вы все в жопу! — эмоционально провозгласил я.

Леха заржал, как конь, затем, без видимой причины, погрустнел, задумавшись о чем-то своем, потом сказал:

— Знаешь, в жизни бывает так, что от тебя мало, что зависит, если попал в колесо — пищи, но беги — он вздохнул.

— Это ты о своей судимости? — не заморачиваясь на деликатность, в лоб поинтересовался я.

Леха искоса сверху взглянул на меня и пробурчал:

— Степанида натрещала?

— Не она, так кто-нибудь другой, мир ведь не без добрых людей, — я скорчил рожу.

— Что ж, и о судимости тоже, а потом уже не важно, что и как, раз понесло течением, то уж бьёт обо все камни, впрочем, давай не будем об этом, все уже нормально — и Леха широко улыбнулся и пошел вперед.

Я помолчал, решаясь… впрочем, чего теряю, да и готовился я к этому разговору уже не первый день. Проигрывать нечего, а выиграть могу много.

— Лёшь, я то как раз хотел именно об этом — произношу ему в спину.

Тот, не скрывая удивления, оборачивается ко мне:

— А, что об этом говорить?

— Ну, ты же сам сказал, «от тебя не отстанут» и «в жизни от тебя мало, что зависит».

— Ну, это я так… Если сильно не хочешь, так не езди на город, Ретлуев поорет, да и отстанет, на самом-то деле, — Леха махнул рукой — он не будет долго давить, хотя и обидится. Ему бы очень в масть, если его ученик город бы взял. Показатели и все такое, сам понимаешь.

— Да, я понимаю и не собираюсь его подводить. Сказал постараюсь выиграть, значит постараюсь, — по пути заметил пустую скамейку, без старушек с детьми и голубиных какашек — я не об этом…

Машу Лехе рукой, приглашая сесть на скамейку. Тот кивает и сворачивает. Придирчиво изучаем сиденье и спинку, после чего садимся. Снег сошел, и после него скамейка пока, чудом, чистая.

— Я о другом, о том, что не хочу делать то, что от меня хотят другие, а хочу делать то, что нравится мне. Ну, хотя бы по большей части.

Леха пожимает широченными плечами:

— И чего такого ты хочешь?

— Ну, хочу стать известным писателем, стихи пишу, музыку, песни сочиняю.

— Да, ладно! — Леха, развернувшись всем корпусом, недоверчиво ухмыляется.

— Ну, в перерывах от бокса, — ухмыляюсь в ответ.

— И чего, как получается? — спросил Леха, пропустив мою последнюю фразу, мимо ушей.

— Сам суди, вот недавно марш написал, военный — я прокашлялся и негромко напел, отбивая рукой ритм:

Стоим мы на посту, повзводно и поротно,
Бессмертны, как огонь, спокойны, как гранит.
Мы — армия страны, мы — армия народа,
Великий подвиг наш история хранит!
Не зря в судьбе алеет знамя!
Не зря на нас надеется страна,
Священные слова «Москва за нами!»
Мы помним со времён Бородина.

— Там еще есть пара куплетов и основной мотив уже понятен, в принципе, можно на ноты класть! — с умным видом рассуждал я.

Риск был минимален, я тщательно прошерстил интернет, песня на стихи Рождественского впервые прозвучала в эфире в 1982 году. Вероятность, что стихи были написаны за три с лишним года — ничтожна, ведь песня — типичная «заказуха».

Сказать, что Лехе понравилось, не сказать ничего. Он был восхищении! Тут же потребовал, чтобы я ему исполнил и два оставшихся куплета, а припев уже пытался подпевать:

Не зря в судьбе алеет знамя!
Не зря на нас надеется страна,
Священные слова «Москва за нами!»
Мы помним со времён Бородина.

— Это же уже готовый марш, тут переделывать ничего не надо! Представляешь, как это споет хор Александрова?! — в возбуждении частил словами Леха — и мотив такой, чисто маршевый, в самый раз для армии, понимаешь?!

— Да понимаю я все, Леша, — кивнул я — у меня песен готовых уже с десяток есть. И, как минимум не хуже этой.

Решительно отклонив, желание Алексея тут же «посмотреть весь товар», я сказал, что столько материала наизусть не запоминаю, тем более, что еще и книгу пишу, космическую фантастику. Леха был покорен!

Дома я уже тоже стал изображать муки творчества, с порванной исписанной бумагой, зачитыванием маме пары-другой лирических четверостиший и добился ее полного одобрения этим «попыткам». Она даже завела папку, куда мне надо было складывать свои «труды». Хотя, на самом деле, видимо, решила, что я влюбился!

— Почему же ты не отправишь слова и музыку какому-нибудь певцу или композитору? — пыхтел, переполненный энтузиазмом, Леха.

— Понимаешь, мой большой друг, — я улыбнулся — если я пришлю готовое произведение какому-то известному поэту или композитору, то скорее всего под ним будет стоять уже не моя фамилия. Леха подумал пару секунд и нехотя кивнул головой.

— К тому же, — продолжил я — если отправлять певцам, то надо понимать, что им хочется услышать всё произведение полностью, а у меня нет записанной музыки.

— Что же делать? — Леха был, откровенно, расстроен.

— Да, что делать тоже понятно, просто самому не справиться, годков не хватает — я рассмеялся.

— Для чего не хватает? — ухватился Леха.

— Ну, смотри — начал я — надо нормально напечатать тексты, зарегистрировать в ВААПЕ, как мои, найти хоть кого-то, кто умеет прилично петь и того, кто, хоть как-то, положит мой мотив на ноты, затем найти аппаратуру для записи, — я перевел дух — потом надо будет состыковать музыкантов и певцов и записать сами песни, ну, и как последний этап, надо найти выходы на популярных певцов и дать им послушать получившийся результат, — по мере моего перечисления лицо Лехи становилось все грустнее.

— Как все это сделать? — Леха печально вздохнул — надо знакомых через знакомых искать, а то никто чужой за бесплатно ноты писать и петь не будет. У меня денег совсем мало, на запчасти для машины коплю. Точно не хватит…

От неожиданного поворота беседы у меня что-то дрогнуло в душе. Этот, по сути, совершенно молодой парнишка, уже был бит жизнью, живет в коммуналке, работает водилой, но первым делом, прикидывает, как ОН может помочь, постороннему по сути, человеку своими несколькими копейками. Господи, куда все это потом ушло?! Куда исчезли эти люди из СССР так одномоментно и безвозвратно?

Чтобы потянуть время и успокоится от эмоций, я хрипло спросил:

— У вас на «Скорой», что водители за свой счет машины чинят?

— А, нет! — отмахнулся Леха — это мне от дядьки достался «Москвич-408», он помер, а тетка не водила сама, я катал ее, в основном по врачам, а уж как она умерла, то теперь он мой стал. Других родственников нет. Только чинить надо, старый уже, не на ходу сейчас.

— Поняяяятно, — протянул я — нет, Лёш, спасибо, деньги есть. Просто надо с людьми встречаться, разговаривать, кого-то нанимать. Со мной разговаривать многие просто не будут. Место, опять же, подо все это надо — закинул я удочку.