Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные

Мнения эволюционных биологов

Главная цель этой книги – научная оценка гипотезы об органическом характере религиозных групп. А данный раздел призван провести обзор уместных концепций, предлагаемых эволюционной биологией. Мы уже охватили огромный массив и затронули множество сложных вопросов, а ключевое утверждение можно выразить так: естественный отбор – это процесс, идущий на нескольких уровнях как между группами, так и между особями в группах. Любая единица наделена свойствами, присущими организму, в такой степени, что становится единицей отбора. История жизни на Земле знает много примеров, когда группы организмов переходили в группы-организмы. Такие группы достигают единства через механизмы, подавляющие естественный отбор внутри группы; при этом поведение индивидов не становится всецело альтруистическим. Теория эволюции человека охватывает и парадигму многоуровневого отбора, и концепцию главных эволюционных переходов форм жизни. Этические системы обеспечивают действие многих механизмов, позволяющих группам людей функционировать как адаптивные единицы. А кроме того, эти системы включают как психологический компонент, присущий изначально, так и постоянно развивающийся культурный компонент, что позволяет группам приспосабливаться к унаследованным условиям окружающей среды. Верования в сверхъестественные силы и разные иные стихии, ассоциируемые непосредственно с религией, могут играть немалую роль в устроении и функционировании моральных сообществ.

Во введении я указал, что наука лучше всего работает тогда, когда проверяет различные гипотезы, четко выраженные и позволяющие предсказать измеряемые свойства окружающего мира. В отношении религии теория эволюции предлагает не одну, а несколько таких гипотез, и они различаются в предсказаниях, как это показано в таблице 1.1. Главное различие – ответ на вопрос, повышает ли религия приспособленность – или, напротив, снижает ее. Среди «адаптивных» объяснений есть такие: религия может быть адаптацией на уровне групп (главный тезис данной книги; см. также E. O. Wilson 1998) и на уровне личностей (Alexander 1987), а кое-кто считает ее культурным паразитом, который распространяется за счет личностей и групп (Dawkins 1976; Boyer 1994, 2001; Blackmore 1999). Объяснения, отказывающие религии в способности повышать адаптивность, усматривают в религии механизм приспособления к уже исчезнувшим условиям окружающей среды – механизм, уже ставший препятствием к повышению адаптивности. Порой эти объяснения идут другим путем и рассматривают религию как побочный продукт эволюции, чьи функции, если они вообще имеются, вторичны по отношению к более общему адаптивному плану (Guthrie 1995; Boyer 2001). В своем известном эссе, обрушиваясь с критикой на эволюционных биологов за то, что те слишком полагаются на идею адаптации, Гулд и Левонтин (Gould and Lewontin 1979), сами видные эволюционные биологи, указывали, что многие биологические структуры похожи на «антревольты». Антревольтом в архитектуре называют пространство между двумя смежными арками. Арки всегда несут инженерную функцию, а вот антревольты – нет, поэтому их часто заполняют орнаментами: в лучшем случае это – вторичная функция. Как показать это на примере? Скажем, нос может поддерживать очки, но эта его «функция» явно второстепенна по сравнению со способностью пропускать воздух при вдохе и выдохе – или различать запахи. Один из примеров гипотезы «антревольта» для религии гласит, что самосознание сумело развиться в ходе естественного отбора, поскольку повышает шансы на выживание – однако у него есть неприятный побочный продукт: из-за него человек осознает, что смертен. Возможно, именно поэтому религия могла возникнуть как способ побороть страх смерти; тогда она оказывается адаптацией второго уровня, понять которую можно лишь в контексте более важной, первичной адаптации (самоосознания).

Гипотезы, представленные в таблице 1.1, служат эволюционным биологам для проведения исследований по разным направлениям. Примененные к религии, эти гипотезы позволяют выдвинуть различные предположения о тех или иных последствиях – а последствия, в свою очередь, можно сравнить в эмпирических проверках. Если религия задумана для того, чтобы смягчать страх смерти, она будет отличаться от религии, призванной обеспечить достижение общего блага. А религия, созданная ради общего блага, будет отличаться от религии, назначение которой – эксплуатировать людей в группе. А религия, возникшая как орудие эксплуатации, окажется иной по сравнению с религией, безразличной к самому слову «замысел». Сведений о религиях, позволяющих разобраться с гипотезами, много, и здесь возможен подлинный научный прогресс. И, коротко говоря, даже если моя личная гипотеза окажется неверной, религия может и должна быть предметом главных эволюционных исследований[26].

В этой главе я не раз подчеркивал необходимость занимать умеренную позицию, согласно которой группы могут развиваться в адаптивные единицы – и развиваются в них – но только в особых условиях. Я не намерен занимать крайнюю позицию и представлять религиозные группы как организмы. Полагаю, теория группового отбора может объяснить о религиях многое – но, конечно, не всё. Эволюция, как известно, процесс запутанный, и универсальные объяснения к ней неприменимы. Ни одно свойство не может обеспечить идеальную адаптацию, ведь отбор идет не на одном уровне, а на многих. И даже на уровне отдельных организмов фундаментальная проблема противоположности блага всей группы и блага каждого из тех, кто в нее входит, полностью не решена. Все гипотезы, представленные в таблице 1.1, имеют по крайней мере частные преимущества. И наша цель, к которой мы должны устремиться – это оценить их относительные достоинства. Точно так же религиозность – это не простая черта, а множество разнородных признаков, а значит, она может потребовать различных объяснений. В конце концов, наука предполагает сравнение гипотез. Иными словами, проверить нужно их все, даже если господствует только одна.

Именно поэтому я буду оценивать все гипотезы, указанные в таблице, под разными углами. При этом гипотеза группового отбора все же требует более пристального внимания, – отчасти потому, что она проясняет многое в отношении религии, а также из-за того, что долгое время ученые пренебрегали этой гипотезой и даже порочили ее. Я верю, что грядущие поколения будут удивлены, до какой степени группам в представлении интеллектуалов второй половины ХХ века было отказано в возможности существовать в качестве адаптивных единств. И на этом фоне размышления о группах как об организмах, чья деятельность требует наличия сложной и в высокой степени организованной физиологии, настолько новы и открывают возможность для такого количества выводов и прогнозов, что отказ в особом отношении к этой теории будет шагом против истины, даже если сама теория оправдает себя лишь частично.

Есть еще одна причина, почему групповой отбор выявляет суть религии так, как никакая иная из гипотез. Когда верующие описывают свою церковь как тело или улей, они выражаются идеалистично. Согласно фрагменту из писаний гуттеритов, процитированному в самом начале Введения, только истинная любовь означает возрастание всего организма. Существующие церкви лишь приближаются к идеалу истинной любви, а их неудачи воспринимаются как извращение и искажение религии, но не как черты самой религии. И когда мы изучаем религию в ее практическом воплощении, мы видим идущий групповой отбор, вступающий в противоборство с другими мощными силами – и далеко не всегда он в этом противоборстве превозмогает. Когда же мы изучаем идеализированную религию, мы видим нечто более близкое к проявлению того, что могло бы выйти из чистого группового отбора.

Наше исследование религии будет постоянно опираться на развиваемые теорией эволюции и изложенные в этой главе темы. Однако в первую очередь мы должны дать обзор предмета исследования, как его видят общественные науки, изучающие религию на протяжении уже более сотни лет.