Стихотворения в пяти томах

Крылья

Revertitur in terram suam, unde erat,

et spiritus redit ad Deum, qui dedit illum.[7]

«Земля еси – и в землю отыдеши.»

Знала я, что мир жесток и тесен,
Знала я, что жизнь скучна и зла.
И, плетя венки из майских песен,
Выше туч свой замок вознесла.
Здесь дышу без горечи и гнева,
Оградясь от зависти и лжи,
Я – одна, зато я – королева
И мечты мне служат – как пажи.
Сонмы снов моей покорны власти,
Лишь один, непокоренный мной,
О каком-то необъятном счастье
Мне лепечет каждою весной.
В этом сне – о, радость, о, забвенье! –
Юный смех невозвратимых лет…
Тайных струн сверкающее пенье…
Взмахи крылий… царственный рассвет!..
О, мой сон, мой лучший, мой единый,
С темной жизнью сжиться научи!
Чтоб не слышать шорох лебединый,
Чтоб забыть могучие лучи!
Все, что бренно, – гаснет быстротечно.
Догорит земное бытие.
Лишь в тебя я верю вечно, вечно,
Как душа в бессмертие свое!
Но в ответ я тихий шепот внемлю,
Шепот листьев, падающих ниц.
«Ты – земля… и возвратишься в землю…»
О, заря!.. О, крылья белых птиц!

Осенняя буря

Осенняя буря несется над морем,
Вздымая пучины с глубокого дна,
Со свистом сгибая стволы вековые
И тонкие ветви прибрежных ракит.
Не я ли блуждаю в осеннюю бурю
По диким уступам неведомых скал?
Тяжелые вздохи доносятся с моря,
Холодные брызги кропят мне чело.
Ищу я – напрасно. Все пусто, все мертво.
Зову я – мне ветер рыдает в ответ.
Есть радость для сердца, для взора – улыбка,
Но души – как звезды от звезд – далеки.
О Боже, создавший и небо, и землю,
И гордую силу свободных стихий,
Зачем мы так слабы, зачем одиноки
Пред мраком безвестным грядущего дня?

«Что можем мы в своем бессилии?…»

Что можем мы в своем бессилии?
Чья грусть больнее и безмернее?
Мы насаждали мирт и лилии –
И возросли… волчцы и терние.
Не нам святые откровения,
Не нам владеть великой властию,
В любовь мы верили, как в гения –
И предавались… любострастию.
Не нам уйти от мира ложного,
Стремиться к счастью возрожденному.
Мы ожидали невозможного –
И поклонились… обыденному.

Красный цвет

Мне ненавистен красный цвет,
  За то, что проклят он.
В нем – преступленья долгих лет,
  В нем – казнь былых времен.
В нем – блеск дымящихся гвоздей
  И палачей наряд.
В нем – пытка вымысел людей,
  Пред коим бледен ад.
В нем – звуки труб, венцы побед,
  Мечи – из рода в род…
И кровь, текущая вослед,
  Что к Богу вопиет!