Попаданцы. Мир Таларея

Главный механик Пскова полный генерал Трашп ждал своего государя на верхней площадке в окружении четверых своих старших мастеров.

— Здорова, дружище, — Олег для поднятия авторитета своих близких и нужных людей не скупился на публичные уважительные действия и крепко обнял Трашпа, — Как дела?

— Всё готово, как я вам и отсемафорил. Оба судна у причалов, с командами, ждём вашего приказа.

— Не сомневался в тебе. И в вас тоже, — благожелательно кивнул император мастерам и, взяв механика за локоть, принялся спускаться с ним вниз по идущей внутри башни винтовой лестнице, — Пока не забыл, — он извлёк свиток и засунул его за отворот куртки генерала, — Это пожалование на две деревеньки в моём домене королевства Глатор. Тысяча душ крепостных общим числом.

— Зачем они мне? — вздохнул Трашп, — Я и жалование, что от вас получаю, не могу потратить. Хватает с избытком.

— Да? Тогда почему одеваешься как босяк?

— Мне в парадном мундире в машинном отделении лазить?

— А ты сейчас в машинное отделение влез или императора встречаешь?

— Для меня и то, и другое в радость, мой господин.

Кто-то из спускавшихся позади мастеров не сдержал смешка.

Не только Трашп или Ринг, главный алхимик, но и другие учёные, мастера, изобретатели рангом поменьше ясно чувствовали, что для молодого императора любой из них дороже десятка титулованных дворян, если те, конечно, не на государственной службе. Поэтому вели себя очень почтительно, но вполне свободно, а Олег и не возражал. Ему это даже казалось правильным и для дел полезным.

Император не скупился для тех, кто помогал ему в прогрессорских начинаниях, ни на деньги, ни на внимание. Он помогал их сыновьям с образованием, чтобы те могли стать хорошими помощниками своим отцам, а дочерей устраивал фрейлинами к Уле, Гортензии, Клемении и Иргонии. За девицами не было престижных титулованных семей, только разве кто-то из соратниц мог отказать своему Олегу в его маленьких просьбах?

— Не стал ни карету, ни коня подавать, — пояснил Трашп, когда на выходе из башни не обнаружилось ни того, ни другого, — Тут сто шагов идти.

— И правильно, догадливый ты мой, — одобрил попаданец, — Я всю задницу себе отсидел. Пошли. Сам-то проверил уже оба судна?

— Конечно, — кивнул генерал, пристраиваясь справа от широко шагавшего псковского правителя, — Восхитился. Колёсным. А винтовой — напрасная трата денег и времени. Я предупреждал, что так и будет. Помните?

— Помню, Трашп, помню. Только, ты мне поверь, именно за винтами будущее.

Как только было налажено изготовление паровых двигателей без использования магии Укрепления императора и королевы Саарона, хотя вообще обойтись без заклинаний не получалось, так сразу же в голове попаданца появилась мысль, что, где паровозы, там и пароходы, и, вполне возможно, паротанки или пароавтомобили.

Две последние позиции выглядели явно преждевременными, во всяком случае, до кратного уменьшения габаритов и массы двигателей, зато сделать речные суда, из трюмов которых не будет нестись вонь рабских тел и их испражнений, сами Семеро велели. Так Олег рассудил.

— Это они? — задал риторический вопрос император, когда перед его глазами предстали два судна возле причала, — Красавчики.

Река Ирмень в этих краях разливалась широко. Противоположный берег виднелся хорошо, но даже рыбацкие домишки были еле различимы на фоне деревьев, а людей вообще не рассмотреть.

У причальной стенки верфи стояли два небольших корабля, примерно одинаковой длины, метров двадцати. У ближнего по бортам находились большие водяные колёса, как у той "Ласточки" из фильма "Жестокий романс". Правда, каждое судно, помимо трубы, имело и мачты под паруса.

— Сегодня поплывём? — поинтересовался Трашп.

— Пойдём, — поправил генерала Олег, — Да, давай испытаем винтовой. До темноты у нас несколько часов есть. А колёсный ход опробуем завтра. И дай команду, чтобы разогнали толпу. Им здесь не цирк-шапито.

Трашп сказал правду. Хотя двигатель очень старался — дымил, шумел — но ход против течения у винтового корабля оказался очень медленным. Попаданец оценил его примерно в десять километров в час.

— Больше выжать не получится, — сказал генерал, стоя рядом с Олегом в носовой части, — Можем поставить завтра и больший винт. Только будет ещё хуже. Сейчас стоит самый подходящий.

— Понятно, — Олег пригляделся к островку, появившемуся впереди, и отмели перед ним, прямо посередине русла, — Разворачиваемся. С этим способом движения всё ясно. На помойку не выкидываем, но и в производство пускать рано.

Камень-на-Ирмени, после вхождения Бирмана в состав империи, во многом потерял своё значение как твердыня, и всё же крепость теперь относилась к императорскому домену, поэтому Олег, переночевав в ней, провёл с утра короткую инспецию и позавтракал вместе с гостеприимным комендантом, который в своё время командовал ротой в первом из созданных попаданцем полков нового строя. Затем император вступил на борт колёсного парохода.

Олег хотел совершить плавание до Нимеи, где когда-то удачно совершил изъятие казны войска узурпатора, и посмотреть хоть одним глазком на другой берег с расположившимся там монастырём Роха.

Вроде бы немного лет прошло с момента попадания землянина в Таларею, а ему казалось порой, что прошла целая жизнь. Олег на полном серьёзе думал, что судьба подарила ему их три — первую на Земле, вторую здесь, пока не стал императором, а сейчас он проживает третью.

До Нимеи государь не дошёл. В пути он заскучал и решил, что День знаний в Пскове без присутствия на торжествах императора — это неправильно.

— Мона, — попросил он служанку, когда та принесла ему утром в каюту кувшин с водой, — Позови ко мне нашего славного генерала. Мы возвращаемся.