Третье правило дворянина

* * *

Великое княжество Московское.

Москва.

Офис Заплатина.

В последнее время Тимофей Александрович уставал намного сильнее, чем это было раньше. С тех пор, как Соколов младший вернулся в Москву, все перевернулось с ног на голову. Его размеренный образ жизни, к которому он так привык за последние годы, был полностью разрушен всего за несколько недель.

Не то, чтобы перемены его как-то раздражали или злили, скорее наоборот — он был рад, что Владимир оказался деятельным молодым человеком, который с головой погрузился в вопросы, связанные с восстановлением былой славы рода. Но это была необычная суета, от которой он успел отвыкнуть.

Большую часть хлопот доставляла ему новая команда Владимира. Особенно начальник службы безопасности и финансист, которые совали свой нос во все, что только можно. Казалось, нет таких вопросов, которые были бы им неинтересны. Разумеется, для профессионалов своего дела подобный интерес вполне объясним, но все это забирало у него очень много сил и энергии.

Теперь Заплатин практически каждый вечер проводил в своем офисе в компании этих парней, которым даже сон был не нужен — на уме только дела, цифры и бесконечные вопросы. Вот и сегодняшний день не стал исключением, к тому моменту, когда он остался в офисе один, часы уже показывали без четверти девять вечера.

Но он был рад этому обстоятельству, так как обычно он не покидал свой офис раньше половины десятого. Ну а сегодня все сложилось в его пользу — Давыдов уехал в Рязань и донимал его только телефонными звонками, а Верховцев укатил от него еще в семь часов, так что нашлось время даже своими делами заняться.

Перед уходом, Тимофей Александрович, как обычно, просмотрел свой ежедневник — все ли планы на сегодня выполнены и не забыл ли он чего-нибудь важного? Нет, все нормально, можно отправляться домой с чистой совестью.

Он позвонил водителю, который в ожидании шефа сидел в приемной и вскоре в кабинет заглянул бородатый тип с заспанным лицом.

— Опять спал? — строго спросил Заплатин, который хоть и был вполне себе добродушным стариком, все-таки не любил, когда персонал позволяет себе всякие вольности, находясь на рабочем месте.

— Как можно, ваше благородие? Глаз не сомкнул, сижу вот, вас дожидаюсь, — соврал водитель и протер глаза.

— А чего морда заспанная?

— Так я...

— Допрыгаешься ты у меня! — погрозил ему кулаком Тимофей Александрович. — Отдам тебя на службу к Владимиру Михайловичу, там тебя вмиг перевоспитают.

На это водитель ничего не сказал, опасаясь, что старик и в самом деле может отдать его молодому Соколову, а этого никак не хотелось. Там персоналом, кроме всего прочего, еще и Верховцев занимается, а тот на расправу скор — может и по зубам съездить за между прочим.

— Ладно, на сегодня прощаю, — сменил гнев на милость Заплатин, не став омрачать неплохой в целом вечер развитием ситуации.

— Спасибо, ваше благородие, — поблагодарил его бородач.

— Иди грей машину. Только обогрев сидений включить не забудь — терпеть не могу в холодное садиться, — приказал старик и водитель убежал исполнять поручение.

Тимофей Александрович еще раз проверил бумаги на столе, сунул ноутбук в свой кожаный портфель и не спеша вышел из кабинета. Как правило, он уходил последним, так что каждый раз приходилось тщательно проверять — все ли закрыто и везде ли погашен свет. Хотя, уходя, он ставил свой офис под охрану и включал сигнализацию, порядок есть порядок. В кабинете часто остаются важные бумаги, так что лучше не рисковать — в таких вопросах каждая минута играет роль.

На улице начал срываться снежок. Заплатин посмотрел на свет фонаря, в котором были видны падающие снежинки и улыбнулся — он любил зиму. Особенно такие вот тихие и спокойные вечера, когда щеки пощипывал совсем легкий морозец и шел снег. В подобные моменты он почему-то часто вспоминал свое детство, когда гулял со сверстниками до последнего.

Он открыл заднюю дверь своего «БМВ» и плюхнулся на сидение, которое к его удивлению оказалось холодным.

— Я же просил включить подогрев! Ну вот что ты за человек? — недовольно спросил он и в этот момент понял, что с левой стороны сидит какой-то незнакомец.

Как это он его сразу не заметил? Да и кто это такой вообще? Он хотел было приказать незнакомцу, чтобы тот убирался вон, но тот вдруг размахнулся, Заплатин успел увидеть как блеснула сталь, а затем левую сторону его груди пронзила острая боль.

Тимофей Александрович хотел закричать и позвать на помощь, но крик навсегда остался в его груди. Мучительная боль сковала его тело, а затем глаза заволокла черная пелена.