Танец на костях

Председатель замолчал, обводя суровым взглядом зал. Взгляд из-под насупленных бровей скользил с одного лица на другое. Величественный он восседал на вершине зала, словно небожитель, созерцая копошащихся на бренной земле смертных.

— На повестке дня стоит вопрос о сокращении финансирования второго флота и отмена строительства трех новых парусных перехватчиков, заложенных на верфях южных баронств. Данное постановление внесено на рассмотрение казначеем его милости короля Родвалии. По этой причине я, как глава совета, принял решение принять к рассмотрению данный документ в ускоренном порядке.

— Сокращение финансирования? Отмена строительства новых кораблей для флота? Вы — мерзкие скоты, засевшие на вершине власти решили совсем избавиться от нашей армии и флота? И ведь все это происходит на фоне подготовки Уртании к неизбежному нападению! Только недавно мой двоюродный брат, вернувшийся с той стороны границы, рассказал о бандах и группах наемников, численностью не меньше восьми тысяч, которыми Уртания усилила свою группировку войск на границе. А мы в это время сокращаем финансирование. Вы совсем спятили?!

— Я же просил — никаких реплик из зала до прений сторон, когда каждый желающий получит слово. — Стукнул кулаком по столу председатель, на выкрики из зала.

— Ждать своего слова? Да ты издеваешься! Усадил свою жопу на кресло и хре… лысого клал на страну и ее нужды. Если Уртания захватит нас, чем ты править будешь, уродца кусок?!

— Мы и так уже сократили восточную армию на два копейных полка, оголив границу, хватит с нас этих «гениальных» решений короля и его шавки казначея. Пора поднимать боеспособность войск.

— Самое время…

— Вооружить армию…

— Покажем Уртании нашу сил…

Зал совета наполнился криками, которые быстро перешли в ругань и рукоприкладство со стороны аристократов. Пытавшегося навести порядок, председателя уже никто не слушал. Только вмешательство королевских гвардейцев, дежуривших на постах, и вызванных по тревоге председателем, смогло успокоить буянов, восстановив порядок и тишину в зале.

— Вы, почтенные феодалы, возомнили себе, что я изменник? Что я не патриот своей страны? Что мое сердце не болит за судьбу нашего с вами королевства и его народов? Если война начнется, я первым встану под знамена нашей великой армии с клинком в руках, защищая пределы нашей родины. — Председатель почти рычал, привстав со своего стула. Его глаза метали молнии, а лицо раскраснелось от едва сдерживаемого гнева. — Вы говорите, что я спятил, что решил поддержать сокращение финансирования и отмену строительства боевых кораблей? Распустил полки? Да, так дела и обстоят. Но казначей не дурак, а в мудрости нашего с вами короля, которому каждый из вас принес клятву верности, сомневаться не стоит. Если пришло подобное решение, то можно не сомневаться, что высвободившиеся деньги и ресурсы, будут пущены на другие, более насущные и глобальные цели. Каждый из нас готов отдать жизнь за свое королевство. Поэтому я прошу вас поддержать принятие этого решения.

— Король знает что делает…

— Слава королю…

Лояльные королевской власти аристократы горяче поддержали решение. Как и ожидалось, сокращение финансирования прошло вполне успешно. Северные и восточные феодалы, ратующие за усиление войск, как всегда оказались в меньшинстве, проиграв голосование. Их попытки прервать совет, отложить голосование ни к чему не привели. Решение было принято.

Мададим Хумур — барон западных земель и глава совета тяжело вздохнул, смахнув со лба выступившие капли пота. Это заседание, как и ожидалось, прошло в весьма не простой обстановке и ему пришлось прикладывать все силы, чтобы успокоить смутьянов, не понимающих мудрых и дальновидных повелений своего монарха.

Идя по коридорам, мимо отдающих честь гвардейцев, мужчина потянул отворот рубахи. Вся одежда буквально пропиталась каплями пота. Нужно будет приказать служанкам как следует выстирать одежды. Да и пополнить гардероб не помешало бы. Впереди еще две седмицы предстоящих советов, и глава должен блистать в лучах величия и роскоши. Не приведи боги, тупорылые дети скунсов еще подумают, что у влиятельного и богатого рода, к которому принадлежал Хумур, возникли финансовые трудности. Нет, он должен показать всем и каждому силу и величие его семьи.

Проходя мимо одного из постов гвардии, глава совета, сперва, даже не понял что случилось. Вместо того, чтобы, как и полагается, расступиться перед сиятельным аристократом, стражники заступили ему дорогу. Погруженный в свои мысли, Мададим не успел сориентироваться и затормозить, больно ударившись носом в латный доспех воина.

— Какого хе… вы псы собачьи! — В ярости заорал во всю глотку аристократ. — Да я вас…

Что он собирался дальше с ними сделать, Хумур сказать не успел, так как именно в этот момент за его спиной мелькнула серая тень. В воздух взметнулся выхваченный из рукава мешочек с песком, быстро и точно опустившийся с размаху на затылок главы совета. Аристократ тут же обмяк, свалившись без сознания на пол.

— Хватайте его. Вяжите руки и ноги, граф уже заждался его в четвертой пыточной. — Безликим тоном, не отображающим интонаций, сказал мужчина в серых невзрачных одеждах.

— Не наша вина. Совет сегодня длился дольше обычного. — В свое оправдание сказал один из гвардейцев. — Между прочим, парни из нашей смены хорошо потрудились: обычно в этих коридорах толпа народа. Так что могли бы хоть спасибо сказать!

— Спасибо. — Все так же ничего не выражающим тоном сказал мужчина в сером. — С нас причитается, а пока несите его куда сказано.

Мададим приходил в себя долго. Погруженное в пучины боли сознание, никак не хотело возвращаться к кошмарной реальности. Наконец, внезапная вспышка боли в левой ноге привела мужчину в чувства. Заорав от нестерпимой боли, Хумур пришел в себя, и его тут же вырвало себе на живот.

— С возвращением, барон. Надеюсь, мои люди не доставили вам слишком много проблем.

Глава совета открыл глаза, обведя взглядом комнату, в которой он находился. Это был каменный мешок с одной толстой деревянной дверью. В комнате, у дальней стены, где расположился очаг, был один единственный стол, за которым сидел, разминая пальцы писарь. Кроме этого сутулого человека с забрызганным чернилами лицом, здесь так же присутствовали еще двое. Первым был, несомненно, палач, с надетым на голову мешком с прорезями для глаз, он держал в руках раскаленные щипцы, которыми только что прижигал пленнику ногу.

Последний же был однозначно аристократом. В красивых, пусть и не броских одеждах, с одноручным клинком на поясе он стоял, опираясь на резную трость, с интересом в глазах глядя на пленника. Увидев именно этого человека, Хумур внезапно все осознал, и в его душе бушующим ураганом пронеслась дикая паника.

Сам глава совета висел, прикованный цепями к потолку. Он был абсолютно гол. Его одежда была аккуратно сложена в углу комнаты на грубо сколоченном деревянном табурете.

— Граф Алистер, как ты посмел напасть на главу палаты дворян? — Горло барона першило, но он старался выдавливать из себя слова, хотя очень хотелось пить. — Я один из советников его милости короля Родвалии. Правая рука казначея. Как только они узнают, что здесь произошло, ты сам окажешься на моем месте!

— Возможно. — Невозмутимо ответил граф. — Однако пока они ничего не узнали, мы с тобой успеем поговорить. Ты ведь не откажешься от, скажем так, непринужденной беседы?

— Тварь! Я сам, лично, перережу тебе глотку! Как только казначей…

— Это я уже слышал. Не стоит повторяться, милейший. — Прервал граф.

Хумур попытался ответить графу, послав его далеко и надолго, но именно в этот момент палач вновь приложил раскаленный кусок металла к его ноге. Казематы наполнились дикими криками человека. Все помещение заполнил запах горящей плоти, противно щекотавший нос. Вновь и вновь палач прикладывал кусок раскаленного металла, нанося прикованному пленнику все новые ожоги.

В какой-то момент мужчина потерял сознание от нестерпимой боли. Впрочем, долго пребывать в беспамятстве ему не дали. Ведро ледяной воды, которой его окатил мучитель, быстро привела барона в чувства.

— Я надеюсь, что ты найдешь в себе силы и желания пообщаться? — Все так же спокойно произнес граф.

— Что вам от меня надо? Я не принимаю самостоятельных решений. Все законы мне спускает казначей с одобрения его величества. Я лишь обеспечиваю их принятие и слежу за тем, чтобы лояльные власти аристократы голосовали «правильно».

Но весь этот спич вызвал у графа лишь злобную улыбку. Он молчал, испытующе глядя на прикованного пленника. В каменном мешке царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь скрипом пера. Писарь усердно записывал каждое слово, произнесенное в застенках. Палач же молчал, протирая тряпицей свои инструменты. Ему совершенно не было дела то того, что происходит или произносится в этом узилище.

— Ты слишком сильно прибедняешься. — Наконец нарушил молчание граф. — Многое ты сделал по собственной воле. Многое, за что мы сейчас с тобой и ведем беседу. Не так ли, господин «лесоруб»?

Из барона словно вынули стержень. До этого момента он все еще лелеял в себе надежду на то, что это какая-то чудовищная ошибка. Что все еще можно будет исправить, а ему даже принесут извинения, желательно в денежном эквиваленте. Но теперь все пазлы встали на свои места, и пленник заскулил от ужаса.

— Это не я. Клянусь вам, я лишь исполнял приказы казначея.

— Не стоит перекладывать свою вину на других. Казначей пусть и гад последний, казнокрад и взяточник, но свое королевство он не предавал. Ты же, перешел на сторону нашего врага, сливая секретные сведенья и являясь агентом влияния Утрании в нашем совете.

— Нет, пожалуйста… Я скажу… Прошу, нееет…

Спустя несколько часов граф Алистер, начальник тайной канцелярии Родвалии, вышел из каземата, закрыв за собой дверь. В каменном мешке остался писарь с палачом, приводящие свои инструменты в порядок. Ну и, разумеется, пускающий кровавые пузыри пленник, мычащий нечленораздельные звуки.

— Палач долго возился, молю богов, что удалось вытащить из предателя море ценной информации. — Раздавшийся голос заставил графа обернуться.

В темном углу коридора стоял молодой мужчина в серых одеждах, подпоясанный кинжалом.

— Не то чтобы много. Эта падаль знала на удивление мало, для человека его значимости. — Ответил граф. — Но с уверенностью можно сказать, что мы еще на один шаг приблизились к «Костоправу». Нужно провести еще несколько арестов по полученным сведеньям и возможно мы сможем выйти на его след. Главное, чтобы наша цель не успела обрубить ниточку, которую мы распутываем.

— Я все это время считал, что этот Костоправ — всего лишь утка, запущенная разведкой Уртании.

— Нет, он действительно существует, наш разговорчивый Лесоруб даже видел его лицо. Но, увы, получить сведенья не удалось. На его памяти стоит сильнейший ментальный блок. Специалисты, конечно, поработают с его мозгами, но думаю, что в этом направлении результата мы не получим.

— Да уж, эти ментальные блоки… Наложить в сотню раз проще, чем снять эту заразу. Что будем делать дальше, ваша светлость?