На том стоим

Через секунду-другую эльф потрясёт его за плечо и скажет: «Очнитесь, хозяин, ещё один глоток!»

— Верно, — с грустью сказала Нарцисса. — Осколки оказались слишком мелкие. Есть вещи, которые невозможно починить, нельзя склеить, вернуть в исходное положение. Так и доверие.

— Но это, — Регулус сглотнул, взвесил медальон на ладони, — лучше, чем ничего.

— Здесь наши мнения не совпадают, — заметила Нарцисса. — Я считаю, вещь с дефектом теряет большую часть своей стоимости.

— Но, несмотря на это, ты вернула медальон мне.

Нарцисса поджала губы.

— У тебя уже появился другой, — неохотно сказала она, кивнув на выглядывающую из-под воротника Регулуса цепочку, на которой висела спрятанная под одеждой часть маховика времени.

— Этот мне не принадлежит, — ответил Блэк и будто бы услышал эхо своих слов, раздавшееся под сводами пещеры. — Скоро я верну его владельцам. Спасибо, ты помогла мне.

— Помогла?

— Да. Этот медальон… он напомнил мне, что нужно стоять на своём, — Регулус запнулся, перевёл взгляд на сестру. Глаза лихорадочно блестели. — Я чуть было не совершил очередную глупость. Кажется, пришло время прощаться, Цисс.

— Сколько себя помню, в детстве никто не мог разгадать, что творится у тебя в голове, — отчаявшись, пробормотала Нарцисса. — У Сириуса всегда всё написано на лице, как и у Беллы. Но только тебе удавалось провести даже дедушку Арктуруса. Ты говоришь, что тебе жаль, и я верю, — она положила дрожащую ладонь на плечо кузена. — Тёмный Лорд простил Люциуса, он сохранил ему жизнь, может быть, спустя какое-то время он оставит в покое и тебя, Регулус. За что ты борешься — за Орден, за Дамблдора, зачем? Ты совсем забыл своих друзей: Маркуса, Поля, Эвана. Они вступятся за тебя!

— Не буду ручаться за Маркуса, но последние два без промедления запустят в меня Аваду.

— Не ты ли говорил, что чистокровные волшебники достойны большего?

— Это было так давно…

— Но было!

Регулус покачал головой.

— Ответь, Цисс, чей, по-твоему, мост прочнее: построенный чистокровным волшебником, маглорождённым или полукровкой?

Нарцисса издала истерический смешок.

— Проклятые загадки, — прошипела она, прижав платок к губам. — Проклятые волшебники. Мне никогда не удавалось понять, что ты задумал.

— Дай ответ!

— Ладно. Лад-но, пусть будет «чистокровным». Я не знаю…

Регулус аккуратно снял руку кузины с плеча.

— Тогда почему под нашими ногами одни обломки?

* * *

Всю жизнь Сириус мечтал поучаствовать в чём-нибудь захватывающем, каком-нибудь странном событии, необъяснимом происшествии. Как часто перед сном он загадывал: «Пусть в один прекрасный день со мной случится что-то необыкновенное!»

Кто ищет, тот всегда найдёт. Поэтому Сириус с лёгкостью отыскивал приключения на свою голову. Так повелось с детства, жаль, миссис Блэк не могла по достоинству оценить доблестные подвиги своего старшего сына. Воспитательные беседы в благороднейшем и древнейшем семействе не имели успеха и часто заканчивались торжественным хлопаньем дверьми. Последняя попытка матери образумить своё «потерянное для магического общества» чадо вылилась в скоропалительный побег последнего через окно родного дома: Бродяга только и ждал момента убраться подальше.

Та знаменательная ночь была невероятно звёздной, и Сириус воспринял это за хороший знак. Удивительно, он был так взбудоражен и зол, что не хотел брать с собой ничего, хоть как-то напоминающее о доме, оставалось только убедиться, что родители легли спать, подождать хотя бы час для верности, а уж потом…

В течение нескольких дней Сириуса согревало чувство собственной правоты, но в душе он был недоволен своей трусостью. Ему бы выйти через парадную дверь с высоко поднятой головой, но смелости хватило только на жалкую записку с пожеланиями всего наилучшего, да и ту уже к утру ветер, ворвавшийся в открытое окно, занёс глубоко под шкаф, где она покоилась и ныне.

Сириус Блэк ненавидел выяснения отношений и нравоучительные разговоры, но прекрасно понимал, что на сей раз без этого никак не обойтись.

Увидев хозяина, Бестия прекратила чесаться и в знак приветствия обнюхала его туфли. Сириус усмехнулся и похлопал её по голове. Кожа на руке очерствела и совсем потеряла чувствительность, тогда Блэк запустил вторую ладонь в мягкую шерсть своей любимицы и растопырил пальцы. Контраст ощущений оказался настолько сильным, что Сириус досадливо поморщился.

— Да-а уж, Бести, — протянул он, подавив приступ боли, пронизывающей сверху донизу, — похоже, недолго мне быть твоим хозяином.

Сириус схватил яблоко из миски, подбросил его, поймал. Снова и снова, будто это не яблоко вовсе, а снитч. Глупая привычка лучшего друга. Как же она раздражала, но сейчас Блэк бы многое отдал, чтобы увидеть, как ловко Джеймс управляется с крылатым мячом.

Ещё раз.

Ещё.

Каждый бросок — сущее мучение.

— Сириус?

Он распрямил плечи, прежде чем обернуться с ослепительной улыбкой на лице и поднятыми в приветствии руками.

— А ты ожидала кого-то другого?

Гермиона предпочла промолчать.

— А-а… Видимо, моего везунчика-братца. Увы и ах! Здесь только я. Навещаю свои владения, пока способен самостоятельно волочить ноги, но так и быть, всё добро завещаю вам, будущая миссис Блэк.

— Перестань, это не смешно.

Сириус склонил голову на бок.

— Немного смешно, но тебе, — он элегантно вскинул палочку, и стул выплыл из-за стола прямо перед Гермионой, настойчиво предлагая ей свои «услуги», — после сегодняшних гостей, боюсь, вернуть хорошее расположение духа не поможет даже ведро мороженого, а, между прочим, у Фортескью просто божественный ванильный пломбир. Божественный!

— Эльфийская агентура работает со скоростью снитча? — любезным тоном поинтересовалась Грейнджер, опустившись на стул, весело пристукнувший ножками.

Сириус положил яблоко на столешницу и крутанул его.

— Что хотел мой отец? Зачем приходил?

Гермиона озадаченно посмотрела на него, гадая, что успел растрезвонить Слинки.

— Удостовериться, что дом хорошо защищён.

Сириус фыркнул.

— Это на него похоже…

— Он любит тебя, поэтому заботится, — заметила Грейнджер.

— Да, да-а, — с лёгким нетерпением пробормотал Блэк. — Все со мной носятся как с рождественской уткой, даже Кикимер.

— Кикимер?

— Представь себе! Этот сморчок повадился приносить мне по утрам стакан молока, — Сириус сгорбился и с трясущимися коленями прошаркал вдоль стола. — Любимый напиток господина, господин должен идти на поправку, — имитируя гнусавый голос эльфа, прокряхтел Блэк. — А пока я пью, этот мерзавец приговаривает: «Неблагодарный мальчишка, разбивший сердце моей хозяйки. Зачем он только вернулся?» Хочешь сказать, и это от большой любви? Не мне его упрекать, но…

Гермиона ощутила, как грудь болезненно стиснуло.

— Ты поправишься, — уверенно сказала она.

— Ну да, заживёт как на собаке, — хмыкнул Сириус, с удовольствием откусив яблоко.

— Может, хотя бы ты в курсе, где Регулус? — спросила Гермиона, решив сменить неприятную тему.

Блэк украдкой посмотрел на часы и выругался про себя, похоже, Регулуса вновь потянуло на подвиги. Эта заноза не успокоится, пока не столкнётся нос к носу с Волдемортом.

Гермиона, поражающая Сириуса своей проницательностью каждый раз, когда у него на уме появлялись тайные мыслишки, насупилась.

— С ним что-то случилось?

— Не волнуйся, если Рег не объявится через час, я лично возглавлю спасательную операцию, — отшутился Бродяга, грозя попасть под огонь возмущения.

— Вы что-то скрываете, — прищурившись, сказала Грейнджер.

— Эй, эй! Полегче, не стоит обвинять меня в своих грехах. Понятия не имею, где он. Лучше ты мне скажи, где Гарри? Гарри Поттер, — вместо ответа поинтересовался Сириус.

Судя по всему, секунду-другую Гермиона надеялась, что ослышалась, да только ошибки не было. Грейнджер глядела на Сириуса во все глаза.

«Маленькая лгунья», — беззлобно подумал Блэк. Ему даже стало жаль их, её, Гарри… Регулус сказал, что они скрывали правду ради общего блага, а оказалось, все предосторожности были впустую.

— Я здесь.

Гарри перешагнул порог комнаты.

Поттер выпростал медную цепочку из-за воротника и стянул её через голову вместе с метаморф-медалью. Его глаза, мгновение назад походившие цветом на грязную льдинку, налились весенней зеленью, волосы потемнели и отросли, а на лбу отразился шрам в виде молнии.

— Здравствуй, Сириус.

Какое-то время Блэк изумлённо глазел на изменившегося до неузнаваемости «Дурсля». На мгновение ему захотелось обнять Поттера, по-свойски хлопнуть по плечу и прикрикнуть: «Дурак же ты, Сохатый! Ну и сыграл ты со мной шутку!»

Он моргнул, сделал несколько шагов и остановился, чуть не дойдя до Гарри. Сходство было поразительным. Сириуса прошиб пот. Ощущение полной нереальности происходящего наконец настигло его, будто он только что проснулся и понял, что самого-то Джеймса больше не увидит.

Похож, но не тот.

— Ты ведь и не знаешь, — сказал Гарри, присаживаясь. — Я… в общем я твой крестник.

— Не самая шокирующая новость за последнюю пару суток, — пробормотал Сириус, покачав головой, словно отгоняя муху. Его одолевали смешанные чувства злости и досады.

Чёрт возьми, перед ним Поттер, но не Джеймс!

Тем временем Гарри наклонился и принялся педантично завязывать шнурки на кроссовках.

Обычно с помощью магии на это занятие уходит пара секунд, но Гарри намеренно тянул время, необходимое Сириусу для того, чтобы собраться с мыслями, а те, как назло, разбегались точно тараканы, высыпанные из банки на уроке старины Слизнорта.

— Что-то ты меня удивляешь, я думал, первое, что ты примешься тут делать — громить посуду, — сказал Поттер. — Ты не представляешь, Сириус, какое облегчение говорить с тобой начистоту. Я с самого начала хотел всё тебе рассказать! Знаешь, сейчас ты напоминаешь мне меня самого несколько лет тому назад. Тогда я чувствовал себя обманутым и одиноким, лучшие друзья и члены Ордена Феникса скрывали от меня правду, и только ты один поддержал меня, повернулся ко мне и спросил: «Итак, что бы ты хотел узнать?» Говори, не стесняйся.

Сириус пожал плечами, с удивлением обнаружив, что ему ничего не хочется спрашивать. Хотя был один вопрос, на который Регулус не дал толкового ответа.

«Убит Пожирателями».

Разве этого достаточно? Где животрепещущие подробности, согревающие сердце слова восхищения героической смертью? А по-другому и быть не могло!

Не каждый день представляется шанс узнать свою судьбу, искушение так велико. Сотни любопытствующих маглов и волшебников становятся в очередь к прорицательницам и получают лишь запутанные намёки да стойкую аллергию на благовония, которыми насквозь пропахли магические шатры.

Вопрос вертелся на языке, не давал сосредоточиться. Бродяга ощутил себя зевакой на приёме у могущественного колдуна, который вот-вот разложит руны и прочитает будущее какого-то другого юноши с таким же именем, другого Сириуса, у которого был крестник, но не было смертельного проклятья, заключённого в руке.