На том стоим

— Просто все домашние животные похожи на своих хозяев, — ответил Блэк, не придумав ничего более удачного.

Гермиона зачерпнула горсть снега, но Регулус обернулся и перехватил её руку раньше, чем она хорошенько замахнулась.

— Знаешь, что? Может, хватит дразнить меня? Лучше не надо, — пригрозил он, и Гермиона растерялась, пытаясь понять, о чём именно он говорит.

Регулус отпустил её и сказал гораздо мягче:

— Всех Блэков буквально с младенчества учат боевому метанию снежков, я превращу тебя в снеговика, ты и оглянуться не успеешь. Сириус был отличным учителем.

Гермиона вздохнула с облегчением. Непонятное вязкое чувство, поселившееся в груди, постепенно исчезало, на его место приходило успокоение. Блэк повеселел, а разговоры перетекли в привычное русло.

Время от времени Регулус и Гермиона переглядывались, чтобы обменяться беглыми улыбками или поделиться впечатлениями о прошедшей ночи, а потом и о давно минувших днях. Они пожаловались друг другу на Пивза, сорвавшего несколько стратегически важных операций, вспомнили экзамены и уроки. Регулус с удовольствием принялся рассуждать о первых полётах на метле, на что Гермиона только поморщилась, а когда речь зашла о Хагриде, пришла очередь кривиться Блэку.

— Из него вышел отличный преподаватель! — погрешив против истины, воскликнула Гермиона в защиту друга. — Столько редких животных никто нам не показывал!

— Когда это скучечерви и личинки соплохвостов стали редкими животными? — с сарказмом спросил Регулус.

— Я имела в виду совсем другое, — Гермиона вспомнила о гиппогрифе, целый год прожившем на площади Гриммо, и усмехнулась. — Ладно, не будем спорить. Ты вообще любишь животных? У тебя есть кто-то, сова, например?

— Филин, — сказал Регулус. — Нам не разрешали заводить никого, кроме почтовых птиц. Другое дело, наш дядя. Он обожал самых разных тварей, но больше всего крупов. Это такая огромная псина с раздвоенным хвостом. Видела когда-нибудь взрослого крупа?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я помню, хотя был совсем маленьким, однажды мы приехали в дом деда ради очередного бессмысленного торжества: я, Сириус, кузины… Родители занялись подготовкой, ну там всякими гирляндами, фуршетами, а нас отправили учить дурацкий танец. В тот день приехал дядя Альфард и привёз с собой нового питомца для охоты — огромного крупа. Всем страшно хотелось посмотреть на него, особенно Сириусу. Он обожает собак, знаешь, потискать их, поноситься с ними и всякое такое. Когда занятие закончилось, мы высыпали во двор. Собака была просто огромной! И звали её подходяще — Бестия.

— Ну что — удалось вам повеселиться?

— О да, — с какой-то досадой ответил Регулус. — Хотя я боялся этой твари до смерти.

— Тогда почему же ты…

— Пошёл к ней? — он стряхнул снег с капюшона. — Потому что с псом хотел играть Сириус, а я хотел играть с братом.

Регулус замолчал, и Гермиона не могла подобрать необходимые слова. К тому времени они вошли в заброшенный сад, окружающий Визжащую хижину со всех сторон. Через окна второго этажа едва различимо проглядывал свет, значит, Гарри не сомкнул глаз, ожидая их возвращения.

— О нет, погоди! — резко остановившись, сказал Регулус. — Нам надо срочно вернуться в Хогвартс.

— Боже, зачем?!

— Я забыл оставить дражайшему Лорду записку, — с наигранной досадой произнёс Блэк и расхохотался.

Гермиона потрясённо уставилась на него, не зная, что и говорить, и неожиданно для себя рассмеялась вместе с ним. Она испытывала удивительное наслаждение, услышав его смех. У неё кружилась голова, а колени почему-то подгибались. Все переживания, страхи и тревоги потускнели, утратили свою остроту. Ей неожиданно пришло в голову, что, если она начнёт падать, Регулус обязательно её поддержит, поймает и притянет к себе, как несколько минут назад в замке.

Вдруг раздался странный звук, похожий на шлепок от упавшей шапки снега.

Блэк выхватил палочку и окинул взглядом сад.

— Здесь никого нет, — прошептала Грейнджер. — Никто в здравом уме не подойдёт к хижине.

— Стоит опасаться тех, кто находится не в здравом, — сказал Регулус.

* * *

Гермиона всё говорила и говорила, а Гарри слушал её и вертел в руках диадему. Казалось, он частью души вместе с Гермионой пробирался через кухню, прятался от Филча за гобеленом (на этом месте подруга почему-то запнулась и самую чуточку покраснела), открывал Выручай-комнату. Но другая его половина оставалась безразличной к звучащим словам, сосредоточив всё внимание на крестраже.

Металл был холодным, и от прикосновения на нём оставались влажные следы. Поттер провёл пальцем по ободку с надписью «Ума палата — дороже злата» и почувствовал исходящую от украшения опасность. Так же было с медальоном. Наверняка, и Гермиона это ощутила, когда нашла диадему.

Но при всей своей тревоге Поттеру было легко на сердце.

В комнату вошёл Регулус и молча встал у окна, время от времени машинально поддакивая Гермионе.

— Регулус, ты как-то притих, — поддразнил Гарри. — Ни одного хвалебного комментария за две минуты.

— Что? — спросил Блэк, хотя Поттер знал, Регулус прекрасно его расслышал.

— Ты уверен, что всё в порядке? — спросила Гермиона. — Когда ты взял в руки крестраж, я даже испугалась. Ты весь побледнел…

— А что случилось? — опешил Гарри.

— Глупости какие! — фыркнул Регулус, задёрнув занавески. — Кстати, откуда они здесь взялись? — он пропустил ткань через пальцы. — Кикимер приволок?

— Кто-то пытается увильнуть от ответов, — заметил Поттер, почесав шрам по старой привычке. — Очень слабо для тебя, Блэк. Выкладывай.

— Да нечего тут выкладывать! — разозлился Регулус. — Просто мне померещилось кое-что.

— По своему опыту сужу, когда мерещится «кое-что», — сказал Гарри, — надо немедленно рассказать об этом друзьям. Что ты видел?

Блэк вздохнул.

— Грима, — Регулус сразу же подумал о нём, когда увидел призрачно светящиеся собачьи глаза в промежутке между досками первого этажа.

Может быть, он понял, что его обманули, и пришёл взять своё? Регулус испытал гнетущее тревожное чувство, сродни тому, что захватывало всё его существо в детстве, когда он, пересиливая страх, прикасался к Бестии, клыкастой и страшной любимице своего дяди Альфарда. Блэк зажмурился и махнул рукой, желая отогнать видение, саму смерть... Или что там стояло за окнами и взирало на него со злостью и любопытством. Но когда Регулус открыл глаза, то с трудом удержался от презрительной усмешки. Наваждение исчезло.

Гермиона ахнула, а Гарри, забыв о всякой боли в теле, рванул к окну. Тело часто самовольничало, но не в этот раз.

— Где ты его видел? — прошептал Поттер. — Здесь — возле хижины?

Регулус кивнул.

— Ну что? — слабым голосом спросила Грейнджер.

Гарри осторожно выглянул за занавеску.

Когда он отошёл от окна, лицо его было очень серьёзным. На виске Поттера отчётливо выделилась жилка, которая появлялась только тогда, когда он был встревожен не на шутку. Одного взгляда на него Гермионе хватило, чтобы сердце заколотилось быстрее.

— Там никого, — сказал Гарри.

Регулус помрачнел ещё больше.

— Как думаешь, это мог быть Бродяга? — тихо спросила Гермиона.

Поттер опустился на кровать и отложил диадему на тумбочку.

— Не знаю, Гермиона, — ответил Гарри.

* * *

Сто и даже больше раз Сириус ходил по этому лазу и мог найти дорогу даже с закрытыми глазами.

Сначала снаружи было довольно тихо. Слышен был только треск огня да скрип расшатанной дверцы шкафа. Потом раздались шаги, и кто-то загремел посудой. Сириус превратился в человека и выскользнул из люка в коридор Визжащей хижины.

Обстановка внутри сильно поменялась с того момента, когда он был здесь в последний раз. Всё чистенько, аккуратно. Не узнать. Сириус всерьёз обеспокоился своим душевным состоянием. То одно ему мерещилось, то другое.

Звон тарелок повторился.

Стараясь ступать неслышно, Сириус заглянул за угол.

В кухне была девушка. Она освободилась от тёплой мантии и собрала волосы в хвост, но Блэк узнал девчонку сразу. Это её несколько минут назад он видел рядом с Регулусом.

Сириус направился прямо к ней. Старые доски под ногами еле слышно заскрипели, но этого хватило, чтобы девушка обернулась и сдавленно охнула.

За спиной Блэка раздались быстрые шаги. Сириус развернулся, вскидывая палочку, и увидел ошеломлённое лицо своего брата, целившегося в ответ. В первое мгновение Сириуса охватила волна непередаваемой радости, но она быстро схлынула, и ей на смену пришли гнев и возмущение. Ему захотелось расхохотаться, заплакать, кинуться на Регулуса с кулаками — всё это сделать одновременно. Сириус остановился на третьем варианте.

— Ну ты и скотина! — завопил он и набросился на опешившего Регулуса, опрокинув его на спину.

— Пожалуйста, не бей его! — вскричала Гермиона.

— Не бить? Как тут можно не бить? Ты хоть знаешь, как я переживал, гад? — Сириус схватил брата за ворот рубашки и затряс.

— Да ты спятил! — воскликнул Регулус. — Чуть дух из меня не вышиб!

— А откуда у мертвеца дух? — кипя от негодования, осведомился Сириус. — Ты ещё и ржёшь, сволочь! Давай, поднимай свой зад от пола, я лежачего не бью. Нет, это надо же!

— Да живой я, живой! — с улыбкой сказал Регулус.

— Да я уж понял! — закричал Сириус, окинул брата тревожным взглядом с головы до ног, а потом ударил Регулуса в грудь. — Понятно, на меня тебе давно плевать с Астрономической башни, ты хоть бы о родителях подумал! И убери свои щенячьи глаза с морды, не прокатит!

— Да не мог я иначе.

— Я тут, значит, переживаю из-за того, что тебя укокошили! Поминки за поминками устраиваю, — не успокаивался Сириус. — Знаешь, кто ты после всего этого?

— Ты не рад, что я жив?

— Да я просто плачу от умиления! Разве по мне не видно? Я, охренеть, как счастлив, урод!

— Ты злишься, я заслужил, — сказал Регулус, опустившись на диван, отозвавшийся страшным жалобным скрипом. Спокойная реакция брата привела к тому, что Сириус стал ещё более взбешенным, чем был.

Отчасти Гермиона была даже рада красноречию старшего Блэка, испытывающего на брате чудеса владения магловскими нецензурными выражениями. У неё было время что-нибудь придумать, осознать произошедшее, но следующее высказывание Сириуса задело её за живое.

— Любовное гнездышко решил устроить с хорошенькой девчонкой, а на всё остальное чихать, да?!

— Ничего подобного! — решительно вклинилась Грейнджер.

Сириус резко обернулся и внимательно изучил её. Гермиона вскинула голову в попытке внушить себе хоть немного уверенности, что было не так-то просто под таким недружелюбным взглядом. Однако её реплика явно была принята к сведению.

— Кто ты такая? — спросил Сириус гораздо сдержаннее.

— Это моя подруга Гермиона Грейнджер, — произнёс Регулус за неё.

— Замечательно, — сардонически протянул Сириус. Он убрал со лба влажные волосы и снова посмотрел на девушку, будто проверяя, действительно ли она соответствует тому, что сказал брат.

И в этот момент наверху что-то жутко загремело. Три взгляда устремились к потолку. Сириус весь превратился в слух.