Синие дали

ГЛАВА 2

Волчонок мало понял из того, что с ним произошло. Однако сразу заметил, что все вокруг него стало другим. Исчезла мать. Вместо нее его стал кормить кто-то совсем другой. У новой его кормилицы был чужой запах, совсем не такой, как у матери, голос, она почти никуда не уходила от своего потомства. Вместе с матерью пропали его родные братья и сестры. И появились новые: визгливые, суетливые, которых до этого он никогда не видел. Изменилось и все остальное. В старом логове было темно или полутемно. И вдруг темнота расступилась. Он увидел сотни незнакомых предметов, ощутил тепло солнца и холод воды, услышал новые звуки, впервые после затхлого воздуха подземелья вдохнул свежесть ветра, терпкий аромат сада и мягкий настой луговых трав. Теперь перед его глазами все время что-нибудь двигалось: кто-то бегал, прыгал, летал. Качались от ветра деревья, трепыхались листья. Мелькали тени. Открывались и закрывались двери сарая и дома, беспрестанно хлопала калитка плетня. Все это пугало волчонка. От всего этого хотелось куда-нибудь спрятаться, забиться в какую-нибудь нору. Но ни деревья, как бы высоки они не были, ни дверь, как широко не открывалась бы она, не причиняли ему зла. И волчонок мало-помалу перестал их бояться и уже с любопытством начал следить за всем, что происходило вокруг. Его успокоению немало помогли новые братья. Вот их-то совершенно ничего не пугало. И целыми днями они носились по двору. Иногда волчонку тоже хотелось принять участие в их забавах. Но что-то подсказывало ему, что убегать из будки не так уж безопасно. И он лишь высовывался из своего укрытия и следил за щенками. Большая дощатая будка, в которой Вьюга жила со своим потомством, долгое время оставалась в его представлении самым надежным местом. Несколько раз к будке приходила женщина и пыталась вытащить волчонка наружу. Но он, еще издали завидев ее, всякий раз забивался в дальний угол и сидел там, прижавшись к стенке. Женщина подманивала его. Но лезть за ним в будку не решалась. Однажды, когда она попыталась это сделать, он сердито щелкнул зубами. И хотя он ее не укусил, женщина испугалась. А волчонку только это и было надо. Но прошло еще недели две, и открытое пространство двора мало-помалу перестало казаться ему таким страшным. Страх пересилило любопытство, желание побегать, размяться, поиграть со своими молочными братьями. Волчонок высовывался из будки и, когда кто-нибудь из них пробегал мимо, тут же набрасывался на него, пытаясь схватить. Иногда ему это удавалось. Иногда щенок успевал увернуться и удрать. Тогда волчонок возвращался в свое укрытие. Однако неудачи даром не проходили. Волчонок поменял место засады. Он стал затаиваться в бурьяне, за поленницей дров, под крыльцом. Его атаки стали смелее, броски проворнее. Теперь они почти всегда достигали цели. Волчонок запомнил этот прием. Потом он научился и многому другому. Но умение затаиваться сохранил с той поры на всю свою жизнь. И еще он почувствовал и хорошо усвоил: бояться щенков ему совершенно нечего, любого из них он легко может свалить на землю и подмять под себя. Надо только действовать смелей и решительней. Впрочем, для щенков эти игры тоже не проходили зря. Они, кажется, тоже поняли, что справиться со своим лобастым братцем один на один им не под силу никому. И тогда они стали нападать на него всей оравой. И защищались тоже все вместе, стоило лишь кому-нибудь из них поднять визг, когда волчонок хватал его за загривок.

Вьюга в их игры не вмешивалась почти никогда. К середине лета и свои собственные дети и приемыш изрядно ей надоели. Они ели уже все, но еще пытались хватать ее за соски, больно при этом кусались, и она большую часть времени проводила на крыше будки. Потом щенков начали раздавать. Приходили незнакомые волчонку люди и выбирали того, который им больше понравился. Волчонок чужих встречал сердито. Скалил зубы, а на того, кто подходил к будке особенно близко, бесстрашно бросался. Делал он все молча и этим еще больше пугал гостей. Тем не менее, взять в первую очередь хотели именно его. То ли потому, что всем нравилась его решительность, то ли привлекал его внешний вид: широкая грудь, крепкие лапы, всегда стоячие, как ножи, уши.

— А этого чертенка можно забрать? — со смехом отскакивая от будки, спрашивали они.

— Этот самому нужен, — так же весело отвечал Алексей и хватал волчонка за загривок. А иногда, чтобы побыстрее его утихомирить, и просто брал на руки. Волчонок позволял хозяину делать все, моментально успевал ткнуться носом ему в лицо, но с гостя не спускал глаз до тех пор, пока тот не отходил в сторону.

— Этот-то куда как хорош, — с завистью говорили гости и уносили с собой очередного щенка.

О том, что они только что видели волчонка, многие даже не догадывались.

Волчонок не очень скучал по своим братьям. Пища, которую раньше хозяин приносил им на всех, теперь доставалась лишь ему и Вьюге. У волчонка появилась кличка. Теперь его звали Буран. Но порой ему все же не хватало щенков для игры. Как бы иногда они ни ссорились и ни цапали друг друга, жили они все-таки дружно и игры их были беззлобными. Теперь же волчонок остался со своей приемной матерью и людьми, которые жили в доме. Он уже давно безошибочно узнавал их обоих днем и ночью, знал их голоса, различал их шаги, привык к тому, что три раза в день кто-нибудь из них обязательно подходил к будке и приносил пищу. Он только им позволял гладить себя, тискать, даже любил, когда эти люди оказывали ему внимание. Но у него еще не было к ним того чувства привязанности и он еще не скучал без них так, как скучал без Вьюги, когда она убегала со двора. Впрочем, удивительного в этом ничего не было. Так или иначе, но до сих пор его приемная мать принимала участия в его судьбе гораздо больше, чем эти люди. Люди приходили и уходили. А эта новая мать оставалась с ним постоянно. Он всегда чувствовал ее тепло, когда укладывался в будке возле нее, она вылизывала его, а если надо, то и мужественно защищала от чужих собак. Однажды во двор забежал большой кудлатый пес и, увидев волчонка, бросился на него. Волчонок не испугался. Он уже знал, что собак ему бояться не следует. Но оторопел от неожиданности. И здорово за это поплатился. Пришелец бесцеремонно схватил его за горло и подмял под себя. И может, вовсе загрыз бы волчонка. Но Вьюга стремглав подскочила на выручку своему приемышу и вцепилась в кудлатого пса. На земле мгновенно свернулся пушистый ком. Собаки хрипели, рычали, рвали друг друга. Наконец пришелец отступил. Он бежал по двору, поджав хвост, а Вьюга неслась за ним следом, яростно лая и хватая его зубами. Когда она вернулась в будку, ее шея, лапы и морда были в крови. Волчонок вместе с ней зализывал ее раны. Потом они также вместе зализали укусы на его теле. Их кровь смешалась у них на языках. И Вьюга стала волчонку еще роднее. Но волчонок не понимал и не знал, что разумные существа роднит не только кровь. И кто со временем станет властелином его сердца и разума, он тоже еще не догадывался.