Синие дали

— Почему вы, Прохор Петрович, не обратились с письмом прямо к нам, в Москву? — закусывая колбасой, спросил Гаврилин. — В области ваши образцы почти год пролежали без дела.

Прохор прищурил глаза и покачал головой.

— Куда там к вам, к вам больно уж далеко, — усмехнулся он, — да и адреса вашего я не знаю. Москва велика. Кому писать? К тому же и совестно вроде…

— Это чего? — удивился Белов.

— Не за свое дело берусь, — пояснил Прохор. — Мне полагается зверя бить. А я вместо этого каменья собирать надумал. В область послать — это еще туда-сюда. Там и получат и посмеются — так вроде свои. А с Москвой оконфузиться можно.

Геологи рассмеялись.

— Разве работа разведчика менее почетна, чем работа охотника? — сняв очки, спросил Гаврилин.

— Какой из меня разведчик, — усмехнулся Прохор. — А почет всем один! — согласился он.

— Из хорошего охотника разведчик всегда выйдет, — уверенно сказал Гаврилин. А нам разведчики вот как нужны, — провел он пальцем по шее.

— Чего ж сами-то плохо ищете? — хитро улыбнулся Прохор.

Гаврилин перестал вертеть очки.

— Как то есть плохо? — не понял он.

— Мало, я говорю, — поправился Прохор. — В наши края в кои годы единственный раз заглянули. Да и то, можно сказать, по приглашению.

— Не можем мы везде сразу, Прохор Петрович. У нас ведь дела не только тут. И в Поволжье, и на Урале, и на Севере работы ведутся. До ваших мест руки еще не дошли.

Прохор сочувственно покачал головой.

— Да это уж верно, так оно и есть. Только нам-то каково? — серьезно спросил он. — Вы сами подумайте. Конечно, молодежь, вроде вон его, — кивнул Прохор в сторону Данилина, — может, и дождется, когда эти места переделывать начнут. Ну а мы, старики, уж вряд ли. А ведь тоже хотелось бы и нам увидеть, как наши края преобразятся! Советскую-то власть мы, чай, тут становили…

— А что, товарищи, — спросил после некоторой паузы Гаврилин, — поможете нам? Без помощи, прямо скажу, начинать трудновато будет. Это я из опыта знаю. Тайга велика, ее сразу всю молотком не обстукаешь. Надо знать, за какое место хотя бы для начала зацепиться.

Прохор привстал из-за стола.

— Обязательно поможем! — заволновался он. — Только дело делайте. А мест здесь… батюшки свет! Сколько угодно. Хоть в сторону озер идите, хоть на гари, к болотам, а то и просто в сопки можно податься.

Белов подрезал колбасы.

— А зачем же нам наобум ходить? — спросил он. — У нас ведь ваши образцы есть.

Он достал из кармана два маленьких темно-коричневых обломка и протянул один из них Прохору, а другой Данилину.

— От самой Москвы в кармане везу. Богатейшие образцы! Не знаю, как с золотом, а железа тут у вас — уйма. Не вспомните ли, где вы нашли их, Прохор Петрович?

Прохор взял образец в руки и поднес его к огню. На ладони у него лежал, словно кусочек засохшей глины, маленький каменный осколок. Он ковырнул его ногтем, понюхал и почесал затылок.

— Не помню что-то. Сдается, у Старого болота. У камней отбил. А точно не помню… Да ведь сличить, наверно, можно! Вы люди ученые.

Он взял со стола коптилку и неожиданно полез под нары. Данилин проворно нагнулся за ним. Минуты через две они выволокли оттуда большой выдолбленный из колоды ларец и подняли его на нары.

Прохор снял с него крышку и, запустив в ларец руки, вытащил на стол пригоршню завернутых в газеты и тряпки свертков.

— Вот ищите, — просто сказал он. — Тут от всех камней образцы есть. И все записано, где, когда какой камень найден и много ли его там, на месте, встречается. Писал, конечно, как мог, не шибко грамотно, да вы поймете.

Он снова нагнулся к ларцу и снова выложил на стол груду свертков.

Гаврилин с нескрываемым любопытством следил за Прохором.

Белов отставил в сторону кружку с недопитым чаем.

— Да тут, должно быть, вся округа представлена, — сказал он и, наугад развернув одну из оберток, вслух прочитал: «Камень отбит 15 июня сего года с нижних утесов Черной горы, что стоит за Глухой падью». Ну, это обыкновенный базальт, — быстро разглядев породу, коротко сказал Белов. И развернул второй сверток. — А это…

— Смотри, Женя! Магнетит! — прервал его Гаврилин. — Интересно!

Он разломил небольшую черноватую плитку и протянул кусочек Белову.

— Характерный блеск по черте, видишь? Прочти-ка, что в памятке записано, — поинтересовался Белов, разглядывая минерал через увеличительное стекло. — Да, настоящий магнетит, — подтвердил он.

Гаврилин прочитал:

— «Подобрано по руслу Елги в версте от Каменных сопок. На месте камня много. Весь камень черный». Вот, пожалуйста, первый маршрут уже определен, — улыбнулся он. — Завтра оттуда и начнем. Далеко до сопок, Прохор Петрович? Прохор разгладил бороду.

— Сопки-то рядом, да вот оказия какая, — словно извиняясь, проговорил он, — весною обвал большой был. Всю эту черноту камнями сверху завалило. Отыщем ли мы ее?

Геологи рассмеялись.

— Если месторождение действительно богатое, то никаких камней не хватит, чтобы его завалить!

Прохор смутился.

— Ну, этого я уж не знаю. Мое дело сказать.

Он достал из ларца еще несколько образцов и, захлопнув крышку, уселся на ней, скрестив на груди руки.

— А что, спрошу я вас, коли найдете тут что-нибудь полезное, будет у нас стройка какая или еще чего?

Гаврилин оторвался от минерала.

— Все зависит от фактического богатства края. Если удастся обнаружить подходящее месторождение железной руды, то можно думать, что к концу пятилетки тут будет городок.

— Городок? — с недоверием переспросил Прохор. — А народ откуда возьмется?

— Народ приедет, — уверенно ответил Гаврилин. — Создастся заинтересованность в хорошей работе, и людей будет столько, сколько надо. Я так смело говорю вот почему. В трехстах километрах отсюда в прошлом году наши ребята нашли уголь. Немного, правда, но зато мощные пласты и — почти у поверхности. А это что значит? Это значит, что уже имеется почти готовая энергетическая база. А раз есть и топливо, и руда, то можно будет здесь в миниатюре Кузбасс повторить. Два центра непременно соединят дорогами. Вот вам первый шаг к преобразованию края, — Гаврилин загнул на левой руке мизинец. — Дороги пересекут магистраль. А это, в свою очередь, свяжет район Елги со всей страной. Это второй шаг, — продолжал подсчитывать он. — В-третьих, здесь и возле угля начнется строительство заводов. В вашей местности — металлургический завод на собственной руде и привозном угле, за магистралью — завод на собственном угле и привозной руде. Завод строить тут и потому еще выгодно, что на Елге можно будет создать гидроэлектростанцию. Строительного материала кругом много: камень, лес, песок. Елга даст энергию стройке и даст ее на север, А если на Елге найдется руда, то все вместе — и уголь, и железо можно будет объединить в один очень мощный промышленный район. Подумайте теперь, изменится ваш край или нет?

— И все через эти вот камни? — с недоверием спросил Данилин, рукой показывая на образцы.

Гаврилин поднял кусочек магнетита и, разглядывая на свету блестящие крупинки, кивнул в знак согласия.

— Вполне может быть, что и да.

Прохор так тяжело вздохнул при этом, что Белов расхохотался.

— Не верится? А ведь Игорь правду говорит!

Прохор вытер рукавом вспотевший от волнения лоб и покачал головой.

— Что-то больно уж много всего…

— А хотелось бы верить? — пытливо спросил Белов.

— Конечно! — напрямик ответил Прохор. — Кому же не хочется свой край в чести да почете видеть?

Он встал из-за стола и, размахивая рукой в такт речи, с волнением заговорил:

— Я уверен, что тут все есть! Этакие земли богатейшие!! Их только копнуть хорошенько, они тебе все дадут. И железо… Да что железо? Дед мой еще в старину тут золото мыл. Ничего, что мужик темный, а сам нашел и скрывал ото всех. Перед самой смертью шепнул лишь сыну: «От Вороньего камня вверх версты три по Шаблоневой протоке». И показал кольцо на пальце. Отец мой и смекнул, в чем дело. По весне отправился туда с братом, да поздно. Как раз за год до этого пониже Вороньего камня в Елгу скала упала. И вода верховье все как есть залила. Такие там озера получились — конца края им не видно. Мужички наши вернулись ни с чем. Но ведь это дело-то давно было. А вот если теперь скалу-то взорвать, воду спустить и работы возобновить? Разве пользы не будет?.. А леса здесь сколько? Людей бы нам побольше. Тут дела бы закипели!.. Ты, Василий, как думаешь?

— Прав, Петрович, — поддержал тот. — Нам бы, точно, людей побольше да машин.

— Ну, и в общем получится все то, о чем говорил Игорь, — подытожил Белов.

— И чего люди сюда ехать не хотят? — развел Прохор руками. — Бывал я за Уралом, видел. В другой городишко приедешь, а там народу понапихано, мать ты моя! И городишко-то — одно название: старенький, маленький, грязный! По улицам пройти нельзя: в луже утонешь. Домишки покривились. Земля кругом тощая, серая. А вот держатся люди за нее! И как еще держатся. Да неужели здесь хуже? Здесь простор-то какой! Стройся хоть на сотню верст… — Он вдруг осекся. — С этими разговорами, дорогие гости, мы и про ужин забыли. А вы ведь с дороги, устали небось… Убирай, Василь, все каменья!

Данилин, словно только и ждал этого, ловко сгреб со стола образцы в подол гимнастерки и высыпал их на нары.

— Все ты, — пальцем погрозил он Прохору. — Ох, и настырный дед!

— Молодец он у вас, — заступился Гаврилин.

Все опять сели за стол.

Но разговор уже не прекращался. Ели и спорили. Говорили о предстоящих работах, делились планами. Белов и Гаврилин расспрашивали Прохора и Данилина. Гаврилин рассказал о том, как тепло встретили их в районе, как помогли добраться до деревни. Выпили еще чайник чаю.

В коптилке фитиль зашипел и погас.

— Ну, значит, пора спать укладываться, — встал из-за стола Данилин. За ним поднялись и геологи. Прохор запалил лучину и посветил им.

Когда они улеглись, он по-хозяйски прибрал на столе, сложил образцы в ларец и только после этого сам улегся на нары.

Данилин уже спал. Он отвернулся к стене, накрылся, несмотря на тепло, с головой плащом и захрапел так сильно, что Белка, привстав у дверей, с недовольным ворчанием посмотрела на него. Геологи тоже уснули скоро. Дальняя дорога, жара, тряска на лошадях немало вымотали их за день. И теперь, после ужина, сон быстро овладел ими. Но Прохору не спалось. Слушая их сонное дыхание, он глядел в черный потолок избушки и, вспоминая события дня, никак не мог успокоиться. Сначала день шел обычным чередом. Прохор лег спать. Вдруг закричал Василий: «Принимай гостей!» Прохор встал, открыл дверь, и в избушку вошли люди, которых он так долго ждал.

Раньше ему казалось, что геологов, если даже они и приедут, им придется встречать далеко отсюда, может быть, даже на станции. Везти оттуда их, везти в тайгу диковинные машины. А вышло все так просто. «Найдут ли только что-нибудь? Может, тут и впрямь нет ничего?..» Он понял, что ему не уснуть, накинул на плечи куртку, встал и тихонечко, стараясь не скрипнуть дверью, вышел на улицу.

Был тот ранний предутренний час, когда мгла и свет встречаются над землей. Солнце еще не взошло, и даже лучей его не было видно. Но по всему востоку над лесом протянулась уже длинная светлая полоса. Почти совсем белая внизу, она с высотой становилась все синее и синее и наконец над головой совершенно сливалась с непроницаемой чернотой. С вечера поднявшийся ветерок притих, и кедры, чуть шевеля иголками, недвижно темнели в сумерках. Птичьих голосов не было слышно.