Два окна на Арбат

ПОРТЯНКИ ИЗ БОСТОНА

Мы стали богаты, товарищи. Это приятно. Однако кое-кому наше богатство, словно донское игристое, кружит голову. А в таком состоянии в человеке порой просыпается барин. С соответствующими привычками и замашками.

Помните, еще не столь давно об этаком ожившем ископаемом мы говорили:

— Ишь князь какой выискался!..

Сейчас так даже и не говорят. Ну, в самом деле, что такое, в сущности, князь? Ваше сиятельство. Мазурка Венявского. Блеск. Мишура.

А возможности? Что он мог себе позволить? Какой материально-технической базой располагал? Скажем, вздумалось сиятельному навестить приятеля, живущего в соседнем имении.

«М-да, — размышлял он у лежанки, — а не велеть ли в санки кобылку бурую запрячь?»

В наше время нетитулованный механизатор широкого профиля, не из самой передовой бригады, дабы нанести визит теще, проживающей в соседнем районе, не размышляя запрягает железную кобылку в семьдесят пять лошадиных сил. И, как сказано у того же поэта, «бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая…».

Сегодня по статье «Командировочные расходы» расторопный хозяйственник запросто бронирует пол реактивного самолета, совершающего рейсы по маршруту Лучезарск — Сочи, чтобы со своими служащими присутствовать на первом в сезоне футбольном матче.

Согласитесь — такое их сиятельству не могло присниться и в самом сладком сне.

Мы действительно стали богаты. И на этом основании некоторые решили, что хватит мелочиться. Что пора жить на широкую ноту. И — вообще!

И вот на административно-хозяйственном небосклоне восходит новая внушительная звезда по имени Мотовилин — руководитель с размахом. Если этот Мотовилин взялся возводить в родном Лучезарске зрелищное предприятие, будьте уверены: хоть на одну колонну, а в нем будет больше, чем в Большом. Лучезарская вышка для прыжков в воду как минимум на пол-лаптя должна быть выше мировых стандартов.

Это он, Мотовилин, энергично внедряет карельскую березу, заморский бук и благородный лавр в тарную промышленность. Забивает канцелярские помещения полированными двухтумбовыми саркофагами и пульмановскими вагон-шкафами с зеркальной стенкой.

Это у него склады ломятся от метлахской плитки, электронно-вычислительных машин, голубого кафеля, стереофонической звукозаписывающей аппаратуры, шерстяной с лавсаном ткани «Космос» — на всякий случай.

Дай волю — Мотовилин выложит цветной майоликой улицу, по которой он и его непосредственный начальник ходят в парное отделение лучезарской бани, постелет сверху бухарский ковер, на всем пути следования развесит хрустальные люстры и установит фонтаны с высотой струи, чтобы переплюнуть знаменитый Петродворец.

Лучезарские народные контролеры поинтересовались деятельностью своих, местных мотовилиных и, признаться, были поражены тем, с какой фантастической щедростью транжирят они народные деньги и государственное имущество.

Станкостроительному заводу дали задание поставить некоторые товары для широкого потребления. В частности, кое-что из туристского снаряжения, настольные лампы. На чехлы для туристских топориков станкостроители пустили первосортный брезент, бортовку, диагональ. За неполных два года здесь израсходовали почти 15 тысяч метров дефицитного материала, без малого на 30 тысяч рублей. Причем брезента истратили почти на 300 метров больше, чем предусмотрено нормами.

Ну разве же турист был бы в претензии, если б его топорик засунули в чехол, сшитый из элементарных отходов?

Мотовилины со станкостроительного завода умудрились израсходовать 100 метров превосходного сукна по цене двадцать два рубля за метр. Куда бы, вы думали? На прокладку для настольных ламп. И это в наш век дешевых синтетических материалов!

Да что там настольная лампа! На целом ряде предприятий дорогостоящая натуральная ткань идет… на обтирку.

На том же станкостроительном в качестве обтирочного материала употребили шесть с половиной тысяч метров салфетной ткани. На заводе тракторных самоходных шасси более чем в три раза против нормы выкинули салфеток, которые здесь тоже применяются вместо обыкновенных обтирочных концов, вместо общепринятой ветоши.

Мы — богатые!

На тракторном, на подшипниковом та же картина. Князь мог позволить себе изящно промокнуть салфеткой усы во время обеда. Мы вытираем салфеткой руки, станки, детали, инструмент. Сто тридцать тысяч салфеток перерасходовали за восемь месяцев на тракторном. А это 175 тысяч метров полотна! Сверх всяких норм.

А старомодные обтирочные концы здешний Мотовилин милостиво перекинул соседнему предприятию — за ненадобностью.

На подшипниковом заводе салфетки для обтирки режут таких размеров, как бог на душу положит. Причем используют для этого бязь суровую, бязь гуцульскую, байку, салфеточную ткань — на десятки тысяч рублей.

И вообще по линии, чем протереть пассатижи, мотовилины проявляют огромную находчивость, поразительную изобретательность. Мотовилин всегда в поиске.

Сухое перечисление наименований тканей даст лишь отдаленное, приблизительное представление о всем многообразии и многоцветии той богатейшей коллекции, которая собрана только на некоторых заводах.

Кроме упоминавшихся выше различных видов бязи и салфетного полотна здесь широко представлены мадаполам, вафельная ткань, фланель, ткань полотенечная, батист отбельный, замша «спорт», шифон, сукно, драп пальтовый и т. д.

А? Тряпица для протирки из хорошего куска драпа. Каково! Причем из такого драпа, какой не всегда отыщешь в магазине. Из такого батиста, которым модницы украшают лучшие свои наряды.

— Желаем утирку из замши! Портянки из бостона! Это нам по карману. Мы при деньгах!

Причем, как было уже сказано, Мотовилин всегда хватает «на всякий случай», «про запас», все что нужно и что не нужно. Завод тракторных самоходных шасси перешел на выпуск металлических кабин вместо брезентовых тентов. Мотовилин знал об этом. Тем не менее к имевшимся 13 тысячам метров брезента получил еще 72 тысячи.

А потом начал этим брезентом щедро оделять соседей. 300 метров — кирпичному заводу, 500 — птицефабрике, 4 тысячи — фабрике культизделий, 800 — автоколонне.

— Смотрите, какой я добрый!

Богаты запасы и у Мотовилина с тракторного. Мертвым грузом лежали на складе больше шести тысяч метров искусственной кожи, две с половиной тысячи метров брезента, тысячи метров парусины, марли, полотна.

— Запас карман не тянет.

Тянет! Только не личный мотовилинский, а государственный. Потому что где-то задерживается выпуск очень нужных в нашем народном хозяйстве товаров только из-за того, что там недостает как раз этой самой парусины. Или той же искусственной кожи.

А разудалая, безразмерная щедрость мотовилиных за счет государства есть не что иное, как мотовство и растранжиривание средств, и за это общество спросит по всей строгости. Да, мы становимся с каждым годом богаче. Это всем нам приятно. Значит, наши люди будут еще лучше жить, еще красивее одеваться, вкуснее питаться. У нас вырастут новые школы и библиотеки, стадионы и дома культуры.

А вот мотовилинские портянки из бостона нам ни к чему.

1973