Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков

Возник разговор о кадрах. В первую очередь речь, естественно, пошла о президенте Союза Суверенных Государств. Ельцин высказался за выдвижение на этот пост Горбачева. В ходе обмена мнениями родилось предложение рекомендовать Назарбаева на пост главы Кабинета министров. Он сказал, что готов взять на себя эту ответственность, если союзный Кабинет министров будет иметь возможности для самостоятельной работы. Говорилось о необходимости существенного обновления верхнего эшелона исполнительной власти — заместителей премьера и особенно руководителей ключевых министерств. Конкретно встал вопрос о Язове и Крючкове — их уходе на пенсию.

Вспоминаю, что Ельцин чувствовал себя неуютно: как бы ощущал, что кто-то сидит рядом и подслушивает. А свидетелей в этом случае не должно было быть. Он даже несколько раз выходил на веранду, чтобы оглядеться, настолько не мог сдержать беспокойства.

Сейчас я вижу, что чутье его не обманывало. Плеханов (начальник Девятого управления КГБ) готовил для этой встречи комнату, где я обычно работал над докладами, рядом другую, где можно перекусить и отдохнуть. Так вот, видимо, все было заранее “оборудовано”, сделана запись нашего разговора, и, ознакомившись с нею, Крючков получил аргумент, который заставил и остальных окончательно потерять голову.

Поэтому заявления гэкачепистов о том, что ими двигало одно лишь патриотическое чувство, — демагогия, рассчитанная на простаков».

4 августа, в воскресенье, Горбачев улетел в Крым. А на следующий день, 5 августа, будущие члены ГКЧП собрались в особняке комитета госбезопасности «АБЦ» на улице Академика Варги, дом 1. В служебных документах «АБЦ» значился как «Объект КГБ СССР для обучения иностранцев и приема зарубежных делегаций». Здесь встречались высшие руководители ведомства, когда им хотелось отдохнуть и поговорить в неформальной обстановке.

В отсутствие Горбачева все чувствовали себя свободно и откровенно говорили о том, что наведение порядка в стране требует жестких мер и нужно их готовить. Договорились, что Союзный договор 20 августа подписан не будет, что нужно создать Комитет по чрезвычайному положению. Горбачева попросят передать власть ГКЧП. Если он откажется, возникнет необходимость его изолировать.

19 августа люди проснулись в стране, над которой нависла тень ГКЧП. Союзный премьер-министр Валентин Сергеевич Павлов, который все дни путча подстегивал себя изрядными порциями спиртного, открыл заседание кабинета ернически:

— Ну что, мужики, будем сажать или будем расстреливать?

Но план путча с треском провалился. Сильных личностей среди руководителей ГКЧП не оказалось. Видя, что проиграли, они капитулировали.

Августовский путч привел к полному крушению лагеря противников реформ. Радикально переменились настроения в обществе. КПСС и партийные структуры были распущены. Партийно-политические органы в армии, на флоте, в КГБ, МВД и железнодорожных войсках были упразднены. Своего рода революция.

И в МИД СССР вновь происходили большие перемены.

После августовского путча Горбачев с министром иностранных дел Бессмертных разговаривал очень жестко:

— У меня создалось впечатление, что вы вели себя пассивно в эти три дня.

Бессмертных не согласился:

— Это неправильно! Вам наговаривают на меня. Я единственный из ваших соратников, кто прошел через это испытание. Все были в отпусках. А я старался сделать все, чтобы защитить нашу политику.

— У меня иная информация, — сказал Горбачев.

Бессмертных подал в отставку. В иное время Александр Александрович оставался бы министром долгие годы. Он собрал коллегию, рассказал о разговоре с президентом. Провожали его с сожалением, к нему в министерстве относились очень хорошо.

Утром 28 августа президента СССР Горбачева соединили с советским послом в пока еще единой Чехословакии Борисом Дмитриевичем Панкиным. В посольстве аппарат междугородной правительственной связи по инструкции находился в отдельной звуконепроницаемой будке, где было душно и тесно.

— Здравствуй, Борис Дмитриевич, — буднично сказал Горбачев, словно они только вчера расстались, — ты можешь сейчас прилететь в Москву?

— Если вы вызываете — конечно.

— Тогда прилетай сегодня же и прямо ко мне в Кремль… Прямо из аэропорта… Речь идет о назначении тебя министром иностранных дел…

Это был звездный час Бориса Панкина. Нечто почти неправдоподобное. Его имя в те дни облетело всю планету. Указ о его назначении министром был зачитан по телевидению в девять вечера. В этот момент он еще находился в приемной президента. Все бросились его поздравлять.

Панкин — прежде всего журналист, редактор и литературный критик. В 34 года он стал главным редактором «Комсомольской правды», в ту пору одной из лучших газет страны. Либерал по взглядам, Панкин был человеком с высоко поднятой головой, выпяченным вперед подбородком, жестким взглядом и уверенным голосом. В 1982 году решением Громыко он получил назначение послом в Швецию. Шеварднадзе перевел Панкина послом в Прагу.

Почему Горбачев выбрал Панкина? Он оказался единственным советским послом, который выразил протест против августовского путча и сказал, что представляет не ГКЧП, а законно избранное руководство страны во главе с президентом Горбачевым.

Заняв главный кабинет на 7-м этаже высотного здания на Смоленской площади, Панкин вынужден был бороться за сохранение своего ведомства, потому что российский президент Борис Николаевич Ельцин поставил вопрос о сокращении аппарата Министерства иностранных дел в десять раз, и Министерство финансов России вообще прекратило финансировать МИД. Понадобилось вмешательство Горбачева.

В ноябре 1991 года МИД из соображений экономии соединили с Министерством внешнеэкономических связей и назвали Министерством внешних сношений. Единое министерство должно было координировать работу дипломатических служб союзных республик. Но вскоре министерская карьера Панкина закончилась. Горбачев все-таки уговорил Эдуарда Шеварднадзе вернуться на пост министра. Но СССР уже прекратил свое существование…

27 августа 1991 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступал в Москве на сессии Верховного совета СССР.

— Для меня уже стало ясным, что обновленный Союз не может быть федерацией… Хватит бежать вдогонку за ушедшим временем… Ново-Огаревский договор фактически является почти конфедеративным. Так что давайте честно признаем и поставим наконец все на свои места… Я призываю немедленно решить вопрос предоставления полной свободы республикам Прибалтики, Молдове, Грузии и всем, кто выразил свое стремление к независимости законным демократическим путем… В новом Союзе не может быть ни союзного правительства, ни парламента, ничего кроме согласованных отношений между республиками… Казахстан никогда не будет «подбрюшьем» ни одного региона и никогда не будет ничьим «младшим братом». Мы войдем в Союз с равными правами и равными возможностями.

2 сентября 1991 года в Москве открылся V чрезвычайный Съезд народных депутатов СССР. Он оказался последним. Делегации Литвы, Латвии и Эстонии уже не участвовали в его работе. Три республики объявили о своей независимости, и теперь, после путча, остальным приходилось ее признать.

Горбачев и руководители десяти республик предложили сформировать новые органы управления — Государственный совет (в составе президента СССР и высших должностных лиц союзных республик) и Межреспубликанский экономический комитет — вместо союзного правительства.

От имени президентов выступил Нурсултан Назарбаев. Он сказал, что руководители республик договорились подписать между всеми желающими договор о Союзе Суверенных Государств. Имелось в виду заключить экономический союз и соглашение в области обороны с целью сохранить единые вооруженные силы. Президенты согласились поддержать просьбу союзных республик принять их в ООН.

5 сентября внеочередной Съезд народных депутатов закончил работу. Он утвердил все документы, представленные президентами. Съезд фактически упразднил сам себя и признал декларации республик о суверенитете. Прежний Советский Союз прекратил свое существование.