Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков

Дипломатами рождаются

8 декабря 1991 года руководители России, Украины и Белоруссии подписали Минское (Беловежское) соглашение об образовании Содружества Независимых Государств (СНГ). Они заявили, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование».

А в Казахстане еще 16 октября Верховный совет принял Закон «О выборах президента». Проголосовали уже через полтора месяца. И 10 декабря прошла инаугурация первого президента Назарбаева. И в тот же день Казахскую Советскую Социалистическую Республику переименовали в Республику Казахстан.

16 декабря, уже после встречи в Беловежской Пуще, после того как Советский Союз перестал существовать, Верховный совет республики принял конституционный Закон «О государственной независимости Республики Казахстан». Так началась история современного Казахстана.

А в Москве Токаеву предложили лететь во Вьетнам — генеральным консулом России в Дананге. Самостоятельная и перспективная работа. Он отказался, хотя в ту скудную пору загранкомандировки особенно ценились.

В один из тех декабрьских дней незабываемого 1991 года Токаеву позвонил постоянный представитель Казахской ССР при союзном Совете министров. Существовала такая структура в советское время — нечто среднее между посольством и лоббистской фирмой. Задача каждого постпредства состояла в том, чтобы налаживать отношения с чиновниками союзных ведомств и выбивать все необходимое для своей республики.

Постпредом был Канат Саудабаев. Режиссер по образованию, он руководил казахским цирком, потом стал руководителем республиканского кинематографа и министром культуры. В 1991 году его отправили в Москву.

Когда Казахстан провозгласил свою независимость, возникла новая задача: добиться признания нового государства. И максимально быстро! Канат Саудабаев попросил о помощи профессионала — Токаева. Начались беседы на сей счет с иностранными дипломатами, аккредитованными в Москве. Потом, как положено, отправили в посольства составленные по всем правилам протокола ноты и начали встречаться с главами дипломатических миссий. В мае 1992 года Канат Саудабаев поехал первым казахстанским послом в Турцию.

Касым-Жомарт Токаев счел своим долгом вернуться на родину.

Он вспоминал, как мама сказала ему: «“Будь жив отец, он непременно сказал бы тебе: надо работать в Казахстане!” Эти слова прозвучали как наказ, тем более что за неделю до этого судьбоносного разговора мне приснился сон: я о чем-то разговаривал с отцом, и он горячо убеждал меня действовать решительно и без колебаний».

Я спрашивал президента:

— А не было ли в тот момент ощущения, что не получится? Советский Союз перестал существовать, казалось, все рушится….

— Как ни странно, такого впечатления не было. Напротив, мы были уверены в конечном успехе. Надо сказать, что в тот период времени мы «пахали» очень серьезно, вообще все работали тогда на износ. Помню, я возвращался домой в 11–12 часов ночи. Поскольку все было внове. Надо было подготовить очень много документов, разного рода записки, предложения. И так работали многие на своих участках. Затем второй тяжелый период «пахоты» наступил, когда мы переехали сюда — в новую столицу. Здесь же ничего не было. Тоже до ночи работали и с огромным энтузиазмом. Думаю, что в период с 1992 по 2012 год чиновники ни в одной стране не работали так, как мы тогда.

В отличие от Москвы, где сконцентрировалось много профессиональных управленцев, Алматы ощущал кадровый голод. Токаеву и сорока лет не было, когда он в 1992 году стал заместителем министра иностранных дел нового государства, а через два с половиной года — министром.

Он стал руководителем Министерства иностранных дел страны, у которой еще не было внешней политики. Сам для себя задачу он сформулировал так: в сжатые сроки создать благоприятную внешнеполитическую среду для развития государства, обеспечить международное признание независимого Казахстана и сформировать внешнюю политику молодого государства. Он справился с задачей. Немногие министры могут похвастаться подобным опытом.

Прошли годы, и Касым-Жомарт Токаев уже в роли главы государства поздравил сограждан с тридцатилетием независимости республики:

— День независимости — это великий праздник, который является венцом нашей многовековой борьбы за собственную государственность, олицетворением стойкости народа, ярким воплощением его светлых устремлений в будущее.

Независимость не досталась нам в подарок или по воле случая. Ценности независимости красной нитью проходят через многие столетия национальной истории. Наш народ всегда бережно относился к идее государственности, потому что нация, имеющая независимое государство, в историческом плане считается успешной, поскольку сохраняет за собой выбор пути развития. Этот фундаментальный принцип неоднократно доказан временем.

В истории, дошедшей до нас из седой древности, и истории, которая творится на наших глазах, каждый гражданин Казахстана находит частичку себя, всем сердцем принимая и понимая значение независимости. Сегодня кому-то может показаться, что успех нашей страны был предопределен. Но тогда, 30 лет тому назад, стартовые условия у Казахстана были непростые, можно сказать, крайне сложные. Экономика находилась в глубочайшем кризисе. Социальная сфера лежала на боку. Геополитическое положение и изолированность от мировых рынков также не добавляли оптимизма. Протяженная граница не была юридически урегулирована.

Тридцать лет независимости — это целая эпоха. Это эпоха упорного преодоления тяжелейших трудностей и испытаний, эпоха, сравнимая с протяженной тернистой дорогой в неизведанное. Это эпоха созидания, по своим достижениям и значению ставшая поворотной в истории нашего народа….

А после Трагического января Токаев принял решение перенести главный национальный праздник с 16 декабря на 25 октября. Именно 25 октября 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете. А день 16 декабря для казахстанцев всегда ассоциировался с двумя горестными событиями в летописи страны: в этот день в 1986 году произошло восстание казахской молодежи, а в 2011 году, когда страна праздновала двадцатилетие независимости, произошли инспирированные противниками Назарбаева беспорядки в городе Жанаозен — на западе Казахстана. КНБ во главе с Нуртаем Абыкаевым самоустранился, полицейские открыли огонь…

Я спросил Токаева:

— Вы очень быстро поставили независимый Казахстан на политическую карту мира. Наверное, это было непросто. Иностранные дипломаты спрашивали: «А какое государство вы представляете?»

— Всякое было. Мне приходилось очень много ездить за рубеж, посещать зарубежные страны, объяснять, что происходит в Казахстане, какова наша политика, конечные цели. Нас критиковали, в том числе за недостаток демократии. Вы знаете, как Запад относится к новым государствам — у вас этого нет, того нет и т. д. Вплоть до того, что однажды я пришел к американскому сенатору Кристоферу Смиту, и первая фраза, которую я услышал от него: «Когда вы прекратите мучить и убивать свой народ!» Я был просто в большом недоумении. Но, проявив выдержку, я приступил все же к беседе, сказал, что он, наверное, дезинформирован. Я увидел, что это сотрудники его аппарата готовят записки с подачи наших традиционных недоброжелателей. Потом я им сказал: «Ребята, работайте более качественно. Вы можете нанести очень серьезный ущерб своей стране, нам-то ладно». Разошлись мы более-менее мирно, но были и такие инциденты.

В первые месяцы существования Казахстана шло формирование новых органов власти. Создавались ведомства, которые в республике прежде не существовали.

Еще в октябре 1991 года (после августовского путча) был создан Государственный комитет обороны Казахстана, его возглавил Герой Советского Союза генерал Сагадат Нурмагамбетов, который служил ранее заместителем командующего войсками Среднеазиатского военного округа. После распада Советского Союза части округа остались на территории Казахстана — примерно 40 тысяч бойцов и командиров. Вооруженные силы республики формировались в основном на базе 40-й армии.

Председателем КГБ Казахстана тоже стал коренной казахстанец генерал Булат Баекенов. В июле 1992 года республиканский КГБ переименовали в Комитет национальной безопасности Республики Казахстан.

А в феврале 1992 года на базе бывшего 9-го отдела КГБ сформировали Службу охраны президента. Ее возглавил генерал Сергей Викторович Синицын. Охрану президента он доверил опытному человеку — Амангельды Шабдарбаеву, бывшему начальнику охраны многолетнего хозяина республики Кунаева. Когда 1-й секретарь ЦК был отправлен в отставку, офицера уволили из органов. Как он сам говорил, по подозрению в помощи участникам декабрьских событий 1986 года и за особую близость к Кунаеву… В 1992 году Шабдарбаев вернулся на службу, со временем стал генерал-лейтенантом и возглавил Комитет нацбезопасности.

В марте образовали Республиканскую гвардию — внутренние войска, в августе — еще и пограничные войска на базе Восточного пограничного округа КГБ СССР.

Тогда профессионалы живо обсуждали проблему лояльности: как поведут себя уроженцы других республик, которые теперь стали самостоятельными? Сохранят верность стране, где служат? Или предпочтут вернуться на историческую родину и перейти в формируемые там собственные ведомства?

Разведывательные органы стран СНГ договорились друг за другом не шпионить. Это не значит, что разведки бывших республик обязались бездействовать. Просто они лишились тогда права вербовать агентуру. На три Балтийские республики эти добровольные самоограничения не распространялись.

Независимому Казахстану понадобились тысячи и тысячи чиновников и управленцев разного уровня. Но в стране не существовало профессиональной политической элиты. Вакансии часто заполнялись заведомо слабыми специалистами. Зато они наслаждались тем, что в один день стали министрами, помощниками министров, высшими офицерами, послами.

Проблема была с кадрами. В бизнесе платили больше. Аппарат министерства был маленьким. Думали, что республиканский МИД займется визами и приемом иностранных делегаций.

Кто-то иной на месте Токаева, возможно, и пожалел бы, что польстился на красиво звучащую должность. В Москве-то его ждала завидная карьера — уехал бы послом в хорошую страну. А тут можно было и пропасть. Так, наверное, и произошло бы с менее талантливым человеком. Но у Токаева все получилось.

«В середине 90-х мне доводилось с моим руководителем бывать в Алматы, — рассказывал казахстанским журналистам российский дипломат Сергей Гармонин. — И я видел, как из МИД Казахской ССР — тогда министерства существовали во всех советских республиках, но, как правило, это были небольшие чисто протокольные организации, насчитывавшие 10–12 человек, которые занимались организацией поездок, визитов в республику тех или иных делегаций — он, обладая уже значительным опытом дипломатической работы в МИД СССР, создал полноценное Министерство иностранных дел независимого государства».