Семья волшебников. Том 1

Астрид любила блины с белым соусом. В еде она по-прежнему иногда проявляла странные наклонности. Но для полугхьетшедария это скорее нормально… что уж говорить, ее дядя по отцу любит кислое молоко, чернила и ежей. Блины с белым соусом рядом с этим меркнут.

Астрид поела блинов и побежала обратно на улицу. Мама крикнула ей вслед:

– Лети, птенец, но помни – никто не любит тех, кто ломает снеговиков… особенно сами снеговики.

– Что?..

– Что?..

Астрид замерла в дверях террасы и медленно развернулась. Майно опрокинул стопку и с изумлением посмотрел на жену.

– А вы не знали? – поболтала поварешкой в миске с тестом Лахджа. – В Паргороне все знают.

– В Паргороне все знают?..

– Про снеговиков. Ну?.. В Ледовом Поясе запрещено лепить снеговиков. Потому что Таштарагис каждого из них превращает в своего солдата. До Парифата его сила тоже дотягивается, но гораздо слабее, поэтому большую часть времени снеговики здесь – просто снеговики. Но иногда, когда его злая воля особенно сильна, в снеговиках пробуждается… Зло. И тогда, если кто-то сломает снеговика, а его друзья это увидят…

Лахджа сделала драматическую паузу, а затем закончила:

– …Они придут. Ночью, когда будешь крепко спать, дверь откроется и станет очень-очень холодно… Ты не услышишь шагов… потому что у снеговиков нет ног. Только скрип снега по полу. Скрип. Скрип.

Лахджа скрипнула когтем по миске и совсем тихо сказала:

– Скрип.

Астрид вышла на негнущихся ногах. Ее хвостик колотил из стороны в сторону, а в глазах застыл ужас.

Лахджа дождалась, пока дочь скроется, и захихикала. Майно, услышав это, облегченно выдохнул.

– Фух… – только и сказал он. – Ты все-таки это выдумала… демон…

– Кто знает, Майно… – загадочно сказала демоница. – Кто знает, что за козни строит в своем замке Таштарагис…

Она принялась один за другим печь блины, тут же отправляя их в рот. Дегатти смотрел на это, смотрел, а потом осведомился:

– Ты… наесться сегодня планируешь?

– Ты ничего не понимаешь, – прочавкала жена. – Я демон. Беременный демон. Беременному демону нужно есть очень много. И пусть все радуются, что это блины.

– Положи и мне. Хоть парочку. Почему в собственном доме я должен умолять о паре блинов?!

Лахджа поделилась. Майно взял мед и принялся есть, не отрывая глаз от найденного в серванте листа пергамента. Встав за его спиной, Лахджа пробежалась глазами по надписям и удивленно поняла, что это диплом ее мужа. Здесь подтверждалось, что Майно Дегатти успешно прошел полевую практику и бакалавриат, получив звание лиценциата Мистерии.

К диплому была пришпилена бумажка с короткой надписью: «За неприбытием дипломанта передано отцу, Гуриму Дегатти».

– Ну-ну, – погладила его по руке Лахджа. – Прости его.

– Я его так и не забрал… – пробормотал Майно. – А он, наверное, ждал, что я заеду. Кинул бы мне несколько обвинений… мы бы поскандалили…

– Прости его, – повторила Лахджа. – И себя.

– Это было шестьдесят лет назад. А он давно умер. Кому теперь есть дело?

Лахджа подумала, до чего же Майно упрям. Семьдесят лет он не возвращался в отчий дом. Семьдесят! Будто это у него и его родных была целая вечность, а не у нее!

– Не проворачивай! – скрипнул зубами Майно.

И ведь в этом он наверняка пошел в отца. Тот ведь тоже десятилетиями не общался с сыном. Хранил у себя его диплом и ждал, что сынок приползет за этой бумажкой, извинится… а может, и не ждал ничего, кто его знает. Просто, может, держал иногда в руках и думал о собственных ошибках… пока не умер.

– Да что ж ты делаешь-то?!

И вот ее-то он сходу послал к психозрителю. Трусливый смертный побоялся… чего он боялся-то? У Лахджи все было в порядке. Он всерьез думал, что она убьет собственного ребенка? Да ей и на ум такое не могло прийти.

– Да ну да, – хмыкнул Майно.

– Что это еще за «да ну да?» Может, тебе тоже сходить к психозрителю?

– Нет.

– Да почему? Я сходила, и все хорошо. Мэтр Тауване мне очень помог… наверное.

– Психозрители не исправляют ошибки прошлого. Они могут только стереть неприятные воспоминания или изменить отношение к ним.

Лахджа не стала спорить с мужем и просто положила ему еще блинов. Переместилась вместе с ним на диван в гостиную и с нежностью стала смотреть, как он ест то, что она приготовила.

– Если бы ты был деревом, я была бы дятлом, пожирающим твоих паразитов… – с умилением сказала она.

– Ага, и долбила бы меня целыми днями… – хмыкнул Майно.

– В тебе бы, конечно, оставались дырки, – согласилась Лахджа. – Но не делай из этого драмы.

– Понятно.

– Почему ты меня не ценишь, дерево?! – патетически возмутилась Лахджа и слегка шлепнула мужа полотенцем. – Я достала этих личинок из тебя и для тебя! Да, я так ем, но кто здесь должен быть благодарен?!

– Я?..

– Ты совсем меня не ценишь, тупое ты дерево!!!

– Лахджа, да что ты несешь вообще?!

– Кстати, я люблю тебя. Положи голову мне на колени.

– Не хочу, я ем…

– ПОЛОЖИ.

Майно сунул в рот последний блин и откинулся на колени жены.

– Ты довольна? – спросил он.

– Главное, чтобы ты был доволен, любимый, – начала расчесывать ему волосы Лахджа.

Дегатти вздохнул. Беременная демоница. Больше никогда.

Астрид до самых сумерек играла с соседскими детьми, объясняя им, что снеговиков лучше вообще не лепить, а если уж вылепил, то не ломать, а если уж ломать – то всех сразу! Если выживет хоть один – он придет ночью и отомстит! Ей это мама рассказала, а она демон, она знает!

Когда дети прониклись этим ужасом, то отправились спасать округу от снеговиковой угрозы. Сидящий на плече Астрид попугай охотно рассказывал им о Леднике и ужасных деяниях Таштарагиса, отчего дети только усердней ломали снеговиков.

– Что вы делаете?! – завопил мальчик из клана Рокуалли.

– Даймонд, послушай, это необходимо, – объяснил ему Кланос Пордалли. – Мы вас спасаем.

– Я его лепил три часа!

– А убил бы он тебя за три секунды.

Сложно сказать, многие ли поверили в страшилку мамы Астрид… но идея пришлась по душе всем. Ведь это означает, что можно объявить войну всем снеговикам Радужной бухты. Кто-то даже предложил дойти до самого моря, до Радужниц, где уж верно этих снеговиков полно.

Но до Радужниц десять вспашек. Очень долго идти.

– Я могу полететь, – предложила Астрид.

– Ну это ты!

– И не так уж ты и умеешь, – ревниво заметил Кланос.

– Не, темно уже!

– А еще нам разделяться нельзя. Снеговики, они же это… будут ждать.

– Реванша, – вспомнил нужное слово Кланос.

– Сегодня спим с жар-камнями в постели, – решил кто-то. – Если зайдет снеговик…

– А постель не сгорит?

– Тля, да, слабое место плана…

– Можно с палкой, – предложила Астрид.

Она всегда спала с палкой, потому что однажды Пырялка может решить, что ей по силам дичь покрупнее.

– Я домой.

– И я.

– Все домой! – скомандовал Кланос и побежал самым первым.

Этим вечером Астрид лично проверила, все ли окна закрыты, все ли двери заперты. Она очень волновалась за спящих снаружи Сервелата и безымянную рыбку. Хотя рыбка ладно, в пруд снеговик не заберется. А вот Сервелат… хотя он большой, и у него твердые копыта. Нет, надо думать о себе.

И Астрид спряталась в своей комнате, забаррикадировала дверь, поставила на подоконник Пырялку и принялась писать письмо. Сегодня она узнала, что любой ребенок может написать лорду Бельзедору, Темному Властелину Парифата. Кланос однажды даже пытался, но мама его застукала и наругала, а потом весь день лежала с мигренью. Второй раз Кланос не рискнул, потому что боялся свести маму в могилу.

«дарогой злой лорд бильзедор мир дебе гаг боживаиж», – писала Астрид, забывая ставить закрывающие черты в глухих буквах и не имея еще понятия о пунктуации, «я аздрид мине 4-ре года…»

– «…Я живу с мамой и папой, они очень хорошие», – с интересом читал Бельзедор. – «Мама – демон, а папа – ее хозяин»…

– О-о-о, как мило, – подал голос управляющий Цитаделью Зла. – Властелин, вам так редко пишут демонята…

– Да, прискорбно редко, – согласился Темный Властелин. – «Папа любит работать в кабинете и виски с яйцом. А мама любит есть и не пускает меня в свой подвал. Сегодня мы воевали со снеговиками, я победила вот столько штук»…

Ниже были нарисованы поверженные снеговики и очень грустный скелет с бычьим черепом.

– «У меня есть кастрюля и кукла Пырялка. Она любит отрезать головы. Я люблю рисовать и кормить птиц. Птицы кормиться не любят. Они улетают, поэтому я кидаю в них хлеб, чтобы они не улетали. Мама сказала, что так я стану доброй. Попробуй и ты так делать. Может, ты тоже подобреешь. Вот и все, жду ответа, как хлеба котлета».

Бельзедор умиленно наклонил голову, прочел обратный адрес на конверте и чуть вскинул брови. Он медленно произнес:

– Астрид Дегатти… Ну надо же.

– Напишете ответ, Властелин? – осведомился управляющий.

– Конечно. Я никогда не пренебрегаю своими маленькими корреспондентами.

– Ну что, Сидзука, привет, как дела, – говорила Лахджа, подпиливая когти в кресле. К ее виску прилепился кэ-узелок, и перед внутренним взором стояла лучшая подруга. – Нашла уже мои сережки… или нового жениха?

– Тихо ты! – шипнула Сидзука. – У меня соседка новая!

– Да?.. – ужасно удивилась Лахджа. – Кто?

– Ты упадешь, – понизила голос до предела Сидзука. – Дочь Совнара.

– У него есть… то есть, у него есть… то есть, он выдал за… за этого гов… что?.. Подожди, он же не может больше брать жен, у него…

– Это старая новая жена, – еще тише сказала Сидзука. – Он ее выблевал.

– Из анклава?.. – зашептала Лахджа.

– Нет, из желудка!.. конечно, из анклава!.. это старая жена! Она тут жила еще до меня! В этой самой комнате!

– А за что ее сожрали?

– Рисовала.

– Рисовала?..

– Шаржи. Она нарисовала шарж на нашего мужа…

– Твоего мужа, – подчеркнула Лахджа, наслаждаясь звучанием этих слов.

Несколько секунд Сидзука молчала, потом ядовито бросила:

– Я уж и забыла, какая ты сука.

Лахджа счастливо рассмеялась, не обращая внимания на вошедшую с веранды Астрид. Девочка была очень сосредоточена и несла письмо в черном конверте.

– Милая, что у тебя там? – рассеянно спросила мама.

– Ответ от лорда Бельзедора.

– А, ну молодец… видишь, Сидзука, письма пишет. С друзьями переписывается.

– Моя уже эссе написала, – скучным голосом ответила Сидзука. – И хокку. Прочитать?

– Потом прочитаешь, когда в гости призоветесь. Так что насчет дочери Совнара?.. она вайли, да?..

Астрид тем временем распечатывала конверт и по складам читала послание из Империи Зла. Ей было немного страшно, потому что получить ответ она вообще-то не рассчитывала, а особенно так быстро. Она не подозревала, что благодаря портальной сети почтовое сообщение на Парифате налажено хорошо, а Империя Зла хоть и обложена всеми возможными санкциями, но с международной почтой у нее проблем никогда не было.

«Мир тебе, маленькая Астрид. Я много о тебе слышал, причем только хорошее», – польщенно читала Астрид. – «Рад, что у тебя все хорошо. Слушайся маму и папу, каждый день делай зарядку, хорошенько учись в школе, когда в нее пойдешь, и тогда в будущем я обязательно возьму тебя в приспешницы. Твой лорд Бельзедор».