Легенда о лиловом драконе

— Ты же только что не танцевала вокруг него, — слабо огрызнулась Беанна, всем своим видом призывая сестру продолжать оправдываться и убедить ее в ложности сделанных выводов. — Я не одна это заметила. Дракон твой вон именную ложку искалечил от такого зрелища, а ты…

— Я просто пыталась проявить гостеприимство в отсутствие оного у тебя, — ответила Ариана, пропустив мимо ушей упоминание о Лиле. Про сломанную ложку она помнила. Но в ревность Лила никак не верила. — Не хотела, чтобы у Эйнарда осталось о нас плохое впечатление. Но, боюсь, мне это не удалось.

— Особенно если твой дракон доделал начатое мной, — усмехнулась Беанна и закатила глаза, когда Ариана поинтересовалась, что она имеет в виду. — О-ох, и этот человек учит меня жизни, — покачала она головой. — Я бы на месте Лила сейчас хорошенько отделала твоего гостя, чтобы в следующий раз неповадно было сюда заявляться.

Ариана повела плечами.

— Лил никогда не нападет первым, — проговорила она. — Тем более на Эйнарда: он же спас ему жизнь.

Беанна хмыкнула.

— Что-то мне подсказывает, что он уже сотню раз проклял себя за тот поступок, — заявила она.

Намеки сестры стали настолько явными, что Ариана уже не могла делать вид, будто не понимает, о чем речь.

— Беанна, мы сейчас не о Лиле говорим, — попыталась она перевести тему разговора на другую. — Мы говорим о том, что я какими-то своими действиями внушила тебе, будто мне не безразличен Эйнард, и я хотела бы знать, какими именно, чтобы в дальнейшем не совершать их и не обижать тебя.

Беанна смущенно замялась. А что, на самом деле, сделала сестра, выходящее за рамки приличия? Пригласила Эйнарда на ужин? Так ведь не наедине, а в семью. Ухаживала за ним за столом? Так ведь Беанна отказалась от этой обязанности. А что еще? И почему Беанна вдруг уверилась, что сестра что-то скрывает, а, когда увидела ее с Эйнардом, решила, будто раскрыла эту тайну?

— Ты… совсем по-другому начала себя вести. Перестала замечать своего дракона. И как раз после того, как появился Эйнард, — Беанна испытующе посмотрела ей в глаза. — Вот я и подумала…

— Это он перестал меня замечать, — скрывая обиду, возразила Ариана и отвела взгляд. Проглотила всхлип. — Только гораздо раньше.

— Это Лил-то? — изумлению Беанны не было предела. — Перестал тебя замечать?!..

Ариана пожала плечами. Разрыдаться перед сестрой казалось последним делом. Но держать в себе эту боль не было уже никаких сил.

— Он… он все время меня сторонится… — Ариана подавила еще один всхлип, однако скрыть набежавшие на глаза слезы уже не смогла. Тряхнула головой, но вместе с заблестевшими на щеках ручейками из нее потекли и слова. Те самые, что она столько раз проговаривала сама себе, и не верила, и снова убеждалась в их правильности, и опять и опять повторяла, как набившую оскомину песню, и теперь нагрузила ими Беанну, словно сестру могли интересовать ее душевные терзания. Да еще и по отношению к дракону.

— Извини, — совершенно опустошенно выдохнула Ариана, понимая, что ей не достанет сил отвечать на едкие шутки сестры, если та решит посмеяться. Но Беанна вдруг подошла и обняла ее сзади за плечи.

— Ох, подруга, ну ты и горазда на придумки. Сразу видно: из одного теста сестры, — проговорила она и поцеловала Ариану в макушку. — Да Лил твой дышать без тебя не может — задыхается. А то, что назад отходит, — так потому что смертельно боится однажды не справиться с собой и оскорбить тебя своими желаниями. Он все-таки дракон.

— Мне нет до его дракона никакого дела! — снова всхлипнула Ариана, словно губка впитывая каждое слово сестры. Неужели у нее еще есть надежда? Неужели Беанна заметила то, что было скрыто от самой Арианы? Сестра же никогда не отличалась особой наблюдательностью, но, во всяком случае, ее глаза не были зашорены болью и обидой. Но можно ли ей верить? Или Беанна просто хочет поиздеваться? Отомстить сестре за ее отношение к Эйнарду? Что тогда делать? И как понять, где ложь, а где правда, если Ариана уже натворила дел, запутав всех и причинив массу боли?

— Тебе нет, а ему есть, — просто сказала Беанна, а Ариана поразилась мудрости сестры, так легко объяснившей ее ошибку. И откуда она у Беанны? И откуда это тепло в ее объятиях, и умиротворение, и ощущение, что ничего еще не потеряно? Словно мама вернулась… — И, если он на самом деле тебе нужен, придется с этим считаться.

Ариана промолчала, и Беанна дала ей время обдумать сказанное. Никогда в жизни Беанна не подумала бы, что станет защищать дракона и пытаться открыть сестре глаза на его чувства. Но слезы Арианы и ее такое мучительное отчаяние не смогли оставить Беанну равнодушной. Кроме совершенно явного объяснения, кому на самом деле принадлежит ее сердце, Ариана своим признанием показала, какой нежной и ранимой девушкой была на самом деле, и Беанна вдруг почувствовала неукротимое желание позаботиться о ней. Конечно, у нее никогда не получится заменить сестре мать. Но попытаться хоть как-то помочь Ариане было ее долгом. О котором Беанна уже столько лет не вспоминала.

— Ты правда думаешь, что я не безразлична Лилу? — наконец спросила Ариана. Беанна хмыкнула.

— Еще пара дней, и он просто свихнется от твоей холодности, — заявила она. — Не представляю, как можно этого не видеть. И так измучить саму себя глупыми выдумками.

Ариана нерешительно улыбнулась. Если Беанна не сочиняет, если действительно Лил испытывает к ней чувства и просто боится их показать, ведь дракон не имеет права посягать на человека? Лил говорил ей об этом, и не раз, и постоянно помнил, кто она, а кто он, и боролся с собой, и она это чувствовала. И все равно поверила тому, в чем убеждал разум, потому что… Потому что была одинокой неопытной девушкой, которой так хотелось тепла и защиты в сильных мужских объятиях, а Лил…

Он просто ничего не понимал. Он все такой же глупый, упрямый и неуверенный в себе мальчишка, который слишком сильно заботится о ее благополучии и готов отказаться от собственных желаний в угоду ее мифическому счастью. Только какое же счастье без него? И зачем оно Ариане, если Лилу придется из-за этого страдать? Или, может быть… Может быть, не столь уж и важно, кто сделает первый шаг? Если Лила не пускает его дракон, то Ариане мешает только собственный страх. Тот самый, от которого ведунья настойчиво советовала избавиться, предупреждая о боли и несчастьях, которые он принесет. Боли было уже предостаточно. И пока не настала пора несчастий…

Ариана вскочила с места и выбежала из дома…