Дальневосточный тупик. Русская военная эмиграция в Китае (1920 — конец 1940-х годов)

Глава 17. Иллюзия единого фронта: русская военная эмиграция в Маньчжоу-го во второй половине 1930-х гг

В середине 1930-х гг. Япония окончательно встала на путь достижения доминирующего положения в Восточной Азии и реализации амбициозного проекта создания Восточно-Азиатской сферы совместного процветания. Стремление Японии к лидирующим позициям на континенте привело к широкомасштабной войне с Китаем. И хотя японцы не сумели разгромить Китай в «молниеносной» войне, под их контроль попали все территории массового расселения русских эмигрантов. Русская военная эмиграция, которой в планах японских военно-политических кругов отводилась важная роль, вынуждена была признать главенство японцев и приспосабливаться к новым условиям существования.

С созданием в середине 1930-х гг. в Маньчжоу-го единого эмигрантского административного центра, существенным сокращением советского влияния, исчезновением целого ряда старых военных организаций и начавшейся консолидацией бывших русских военных в составе двух объединений — ДВСВ и ДВСК[588] — в жизни русской военной эмиграции произошли серьезные перемены. С одной стороны, статус военных был легитимизован и даже приобрел определенный вес в глазах властей и общественности. Для бывших военных были восстановлены воинские звания, полученные ими в годы Гражданской войны. В среде эмигрантской администрации вошло в практику ношение военного мундира, который в дни государственных и эмигрантских праздников мог дополняться погонами и российскими орденами. Бывшие военные заняли ключевое положение в эмигрантской администрации, были массово представлены в полицейских и военизированных структурах Маньчжоу-го, продолжали играть определенное значение в деле подготовки свержения советской власти в России. С другой стороны, в среде эмигрантских активистов произошло новое размежевание. Те военные, которые не хотели работать с японцами, а точнее — на японцев, были либо выдворены из Маньчжоу-го, либо вынуждены отойти от активной деятельности, насколько это было возможно в тех условиях, когда японские спецслужбы стремились всемерно использовать ресурсы русской эмигрантской колонии.

Во главе русского эмигрантского сообщества в Маньчжоу-го и военной эмиграции в середине 1930-х гг. оказались «семеновцы», фашисты и часть легитимистов, успевших вовремя выйти из организации, т. е. практически прежний фашистско-семеновско-легитимистский альянс. Исключением оказался Пограниченский округ Маньчжоу-го, где ведущие позиции сохранились в руках бывших членов РОВС и БРП. Под руководством доминирующей группировки завершилась полупринудительная консолидация всех русских военных в составе Дальневосточного союза военных и Союза казаков на Дальнем Востоке. Основная масса членов этих организаций была представлена теми военными, которых мы в своей классификации типов военных эмигрантов отнесли к «пассивным антибольшевикам», т. е. людям, почти не входившим в предшествующий период в организации военных и стремившимся держаться подальше от политики, и «шкурникам». Кроме того, Союз военных и Союз казаков имели связи с эмигрантской молодежью и должны были обеспечить своеобразную преемственность русского воинского духа и традиций в среде молодого поколения эмигрантов.

Союз военных, созданный в августе 1935 г., согласно своему Уставу, состоял из российских эмигрантов, как бывших военных, так и «имевших склонность посвятить себя военной службе, независимо от вероисповедания, национальности, народности, пола, чина, звания, рода службы, в возрасте не моложе 17 лет с крепким телосложением». Подданные Маньчжурской империи и других стран, за исключением СССР, могли вступить в союз по особому ходатайству. Для вступления в организацию подавался рапорт на имя начальника союза с подписью двух поручителей, лиц, известных организации, и приложением краткой записки о службе [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 686]. Впрочем, это была простая формальность, регистрации в ДВСВ подлежали все бывшие военные. Любой не зарегистрировавшийся рассматривался как лицо, желающее скрыть свое прошлое [ГАРФ, ф. Р- 6599, оп. 1, д. 4, л. 7 об]. Каждый вновь вступавший в союз давал письменное обещание в особой форме[589].

Руководящий состав ДВСВ был сформирован генералом Кислициным в основном из бывших легитимистов, вышедших вместе с ним из КИАФ. Помощниками Кислицина в августе 1935 г. назначались генерал-майор И. П. Олофинский[590], в свое время возглавлявший один из отделов КИАФ на западной линии КВЖД, полковник Г. И. Мудрынин и войсковой старшина А. А. Мадиевский, начальником штаба — Генерального штаба генерал-майор Д. Н. Сальников (помощник начальника 7-го отдела БРЭМ), с 1938 г. — Генерального штаба генерал-лейтенант Н. И. Никитин (сотрудник 7-го отдела БРЭМ). Советниками при ДВСВ являлись генерал Бакшеев и К. В. Родзаевский. Союз военных имел свой печатный орган — двухнедельную страничку «Голос военных».

В территориальном отношении Союз военных разбивался на районы (позднее — округи) и отделы, что очень напоминало структуру КИАФ. Кадровой основой формирующегося Союза также в основном являлись бывшие легитимисты. Всего создавалось 7 районов: Харбинский, Маньчжурский (от ст. Маньчжурия до ст. Хинган), Западный (от ст. Хинган до ст. Дуйциньшань), Восточный (от ст. Ашихэ до ст. Пограничная), Мукденский, Чанчуньский (Синьцзинский), Дайренский.

Начальником Маньчжурского района был назначен генерал Г. А. Мациевский, семеновец, одновременно являвшийся атаманом Трехреченской казачьей станицы и начальником отделения БРЭМ; Западного — генерал-майор (производства Сен-Бриака) Ф. В. Друри, начальником штаба — А. Угвиненко; Восточного — генерал-майор Е. А. Воскресенский, бывший легитимист, начальником штаба — подполковник С. Г. Колесников; Мукденского — полковник П. С. Корнилов[591], начальником штаба — подполковник Г. Я. Гонелин; Чанчуньского — генерал-майор Г. Г. Эпов, семеновец, начальником штаба — подполковник Г. Н. Шидловский-Хилькевич (бывший заамурец); Дайренского — генерал К. П. Нечаев [ГАХК, ф. Р-1129, оп. 1, д. 1, л. 58, 65; Русская военная эмиграция, т. 8, с. 688, 689].

Районы ДВСВ разбивались на отделы. Маньчжурский район: 1-й и 2-й Хайларские (начальники — капитан Луцкой и войсковой старшина М. И. Акулов[592]), Якешинский (начальник — подъесаул П. Пинегин) и Хинганский (начальник — полковник В. А. Плевако) отделы. Западный район: 1-й и 2-й Бухэдинские (начальники — капитан П. Вершинин и сотник П. Я. Эпов), Чжалайнорский (начальник — капитан Н. В. Козловский), 1-й и 2-й Цицикарские (начальники — подполковник Г. И. Вязельщиков и коллежский советник И. Г. Кафтанчиков) отделы. Восточный район: Имяньповский (начальник — подполковник С. Г. Колесников), Яблоньский (начальник — капитан Л. П. Яковлев), Ханьдаохэцзийский (начальник — подполковник А. А. Осьминкин), Эховский (начальник — подпрапорщик А. П. Хорьков), Мулинский (начальник — штабс-капитан Т. Д. Корако-Мартинович), Пограниченский (начальник — подполковник С. Н. Самойлов) отделы. В состав Дайренского района, помимо 1-го Дайренского отдела, возглавляемого ротмистром И. Ф. Нор, входили отдельные отделы — 1-й Тяньцзинский (начальник — генерал В. Д. Карамышев) и 1-й Шанхайский (начальник — подъесаул А. П. Зимин) [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 689].

Уже осенью 1935 г. количество отделов ДВСВ увеличилось. В составе Маньчжурского района был учрежден 3-й Хайларский отдел; в составе Западного района — 3-й Бухэдинский и 3-й Цицикарский отделы; в составе Восточного района — 2-й Яблоньский отдел; в составе Чанчуньского района — отделы в Гирине, Яомыни и на ст. Сунгари-2. Также появился отдел в Сахаляне. 1-й Тяньцзинский отдел был преобразован в Пекин-Тяньцзинский район во главе с тем же начальником [Там же, с. 695, 699, 702]. Осенью 1936 г. из Восточного района был выделен Пограничный район ДВСВ, в сферу ответственности которого входила территория от ст. Пограничная до ст. Хайлин, включая город Дуннин. Возглавил район поручик Шепунов при начальнике штаба — подъесауле Вощило. В составе района находились три отдела: Пограниченский (начальник — подполковник М. К. Ермохин[593]), Мулинский (начальник — подполковник М. С. Тумашек), Эховский (начальник — подпоручик А. А. Батранин). Позднее был создан особый отдел округа Канто, который возглавил хорунжий Суховский [ГАХК, ф. Р-1129, оп. 1, д. 1, л. 1, 13]. Весь руководящий состав района ранее имел членство в РОВС и БРП.

Харбинский район, формирование которого было поручено генерал-майору (производства Сен-Бриака) В. В. Бабушкину[594], был разбит на отделы по двум признакам — по роду оружия и территориальному размещению. Существовали стрелковые (не менее 12-ти), пулеметный, артиллерийский, кавалерийский, морской, связи, казачьи, особый, военно-учебный, военно-духовный, военно-санитарный отделы. Известно, что 1-й и 2-й стрелковые отделы, также именовавшиеся Воткинско-Ижевскими отделами, возглавляли капитан И. А. Стяжкин и штабс-капитан А. А. Парменов при общем руководстве со стороны полковника Мудрынина. 1-м артиллерийским отделом руководил полковник А. М. Корнилов, кавалерийским — штабс-ротмистр В. С. Емсенко (обер-офицер для поручений при штабе 1-го Забайкальского корпуса, 1920 г.), особым — подполковник В. Ф. Постников [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 36 449, л. 24; д. 36 825, н/д, л. 31, 32].

Казачьи отделы были представлены сводно-казачьим отделом (начальник — полковник Донского казачьего войска С. К. Коренев), в который включались казаки Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, Уральского, Сибирского, Иркутского и Семиреченского казачьих войск; Енисейским (начальник — полковник А. Н. Тялшинский[595]) и Оренбургским отделами. В дальнейшем, в 1937–1938 гг., все казачьи отделы были выведены из состава ДВСВ и включены в Казачий союз. Военно-учебный отдел первоначально возглавлял капитан С. И. Долов (член РФП), военно-духовный — протоиерей Н. Пономарев, военно-санитарный — доктор С. И. Тарновский [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 695, 700–702].

Согласно территориальному размещению в составе Харбинского района Союза военных выделялись Пристаньский, Сунгарийский, Засунгарийский (Затонский), Модягоу-Гондатьевский, Славяно-Госпитальный, Новогородский, Старо-Харбинский, Самано-Корпусный и Чинхэйский отделы [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 49 059, л. 15 об, 16].

При штабе ДВСВ функционировал Дамский благотворительный кружок под председательством О. В. Кислициной, ее помощником являлась Л. Г. Потапенко, казначеем — В. Н. Иевлева (жена генерал-майора В. П. Иевлева, генерала для поручений при начальнике Союза военных, бывшего легитимиста) [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 702]. Главной задачей кружка являлась организация мероприятий, призванных усилить финансовые средства союза. Как и его предшественники ДВСВ не обладал каким-то особым финансированием, а существовал за счет членских взносов и средств от организации увеселительных мероприятий[596]. Практически при каждом отделе ДВСВ существовали Дамские кружки, одной из задач которых являлось усиление средств подразделений.

В 1941 г. при Харбинском районе ДВСВ было учреждено Общество ревнителей военных знаний. Членами-учредителями Общества стали генералы Люпов, Никитин, полковники К. М. Александров[597] и Г. Д. Коняев [Харбинское время, 1941, 20 янв.].