Дальневосточный тупик. Русская военная эмиграция в Китае (1920 — конец 1940-х годов)

Глава 11. Завершение консолидации военной эмиграции (1930–1931)

В своем стремлении объединить все русские военные организации в Китае под главенством Дальневосточного отдела РОВС его руководство учредило на протяжении 1929–1930 гг. несколько региональных отделений отдела с центрами в Мукдене, Тяньцзине, Шанхае, Циндао, Харбине.

В Мукдене отделение РОВС было создано на базе объединения Союза бывших военнослужащих (председатель — полковник Б. И. Рубец-Массальский), Кружка офицеров Русской Конницы (председатель — генерал Остроградский), Артиллерийского кружка (председатель — полковник С. Н. Тверцын[385]), Общества Георгиевских кавалеров и Группы бывших воспитанников Хабаровского кадетского корпуса, и утверждено приказом генерала Кутепова в мае 1929 г. Начальником отделения был назначен Генерального штаба генерал-майор П. П. Петров.

В Тяньцзине важную роль в объединении русских военных сыграло примирение между Союзом служивших в Российских Армии и Флоте и Русским клубом, в руководстве которого видное место наряду с генералом Вержбицким занимал бывший консул А. А. Орлов[386]. Обе организации совместно претендовали на ведущее место в Русской национальной общине Тяньцзина. Оппозицию им составляли в основном казачьи объединения. В мае 1929 г. оппозиция в числе пяти организаций образовала самостоятельную группу — Союз национальных организаций Тяньцзина, заявившую о своих претензиях на членство в руководстве РНО. В Союз национальных организаций входили Оренбургская и Забайкальская казачьи станицы, Союз инвалидов, Волжское и Амурское землячества, объединявшие в общей сложности до 200 человек. В РНО в это время состояло около 500 человек из трех — четырехтысячной русской колонии. Главами оппозиции являлись атаман Оренбургской станицы А. И. Ефимов и войсковой старшина Сибирского казачьего войска Д. Я. Шишкин[387], прибывший в город в 1928 г. из Шанхая и организовавший в Тяньцзине Союз инвалидов [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 119]. Полковник Бендерский называл Шишкина главным врагом объединения[388].

К началу 1930 г. оппозиция прекратила свое существование, большая часть входивших в нее организаций пережили раскол и заметно ослабли. Несмотря на существовавшие противоречия, Тяньцзинское отделение РОВС все-таки было сформировано и официально утверждено в июне 1930 г. В его состав вошли шесть местных военных организаций: Союз служивших в Российских Армии и Флоте (с января 1930 г. председатель — полковник Бендерский), Кружок артиллеристов (старшина — генерал В. Д. Карамышев, председатель Правления — полковник А. И. Теляковский), Союз инвалидов, Союз офицеров Флота (председатель — капитан 1-го ранга Г. В. Шумовский[389]), Оренбургская и Сибирская казачьи станицы (председатели соответственно — генерал-майор Н. М. Наумов[390] и войсковой старшина Шишкин) [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. Председателем отделения был избран на местном собрании и утвержден в должности центром полковник Бендерский. В состав Тяньцзинского отделения РОВС не вошли Тяньцзинский хутор Амурского казачьего войска во главе с есаулом Е. Н. Пастухиным[391], возглавляемое им же отделение «семеновского» Союза бывших чинов Дальневосточной армии и местное подразделение КИАФ.

Формирование Шанхайского отделения РОВС также шло далеко не гладко. На протяжении лета — осени 1929 г. вопрос об объединении русских военных организаций Шанхая поднимался неоднократно и со стороны руководства ССРАФ и со стороны руководителей и представителей других военных организаций, в частности, полковников Н. Г. Дронникова и Н. А. Александрова (председатель Общества Егерского полка), ранее состоявших в ССРАФ, и полковника А. И. Яковлева, возглавлявшего Шанхайский Союз военных инвалидов. К участию в рассмотрении вопроса об объединении приглашались представители практически всех военных организаций и даже «кирилловцы», а также генералы Бурлин и Дитерихс, последний из которых не примыкал ни к одной из существовавших организаций. Нужно сказать, что оба генерала проигнорировали состоявшееся в декабре 1929 г. первое заседание по объединению, причем Бурлин заявил, что он не видит возможности объединения шанхайских военных организаций на базе ССРАФ под председательством генерала Вальтера, которого упрекал в чрезмерном увлечении политикой и недостаточных усилиях в деле консолидации русских военных на его посту председателя союза[392].

Генерал Вальтер, долгое время возглавлявший ССРАФ, в роли «объединителя» не устраивал многих. Неприязнь отдельных военных к Вальтеру объяснялась неясностью его отношений с большевиками в начале 1918 г., раскольнической позицией в создании общеэмигрантского представительства в Шанхае (многолетняя конфронтация между Комитетом защиты прав и РЭК) и конфликтом с церковными иерархами. К тому же неоднократно заявлялось о причастности генерала к масонству. Уже позднее, в мае 1930 г. на «масонской почве» в Союзе военных разгорелся скандал. Вальтер возбудил в отношении капитана 1-го ранга Шуберта, вступившего в союз в апреле того же года, дело о распространении в отношении него, Вальтера, порочащих слухов. Было проведено дознание, в ходе которого Шуберт прямо заявил, что еще будучи в Париже, получил задание вести борьбу в Китае против масонов, затесавшихся в руководство эмигрантскими организациями, а именно генералов Хорвата и Вальтера. Вальтер требовал предать это дело суду чести [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. После создания Шанхайского отделения РОВС дело Шуберта рассматривалось судом чести и, будучи признан виновным в распространении ложных, порочащих честь генерала Вальтера сведений, капитан был исключен из состава Союза военных. В дальнейшем Шуберт присоединился в легитимистам, продолжая «разоблачать» масонов[393].

Ускорило объединение русских военных организаций Шанхая таинственное исчезновение в Париже главы РОВС генерала Кутепова, всколыхнувшее всю военную эмиграцию[394]. Объединительное собрание состоялось 2 марта 1930 г. в помещении Союза военных инвалидов на Ранж род под председательством генерала Дитерихса. В состав объединения вошли, сохранив при этом свою внутреннюю организацию, ССРАФ, Казачий Союз, Союз военных инвалидов, Союз Георгиевских Кавалеров, Общества Егерского, Уральского, Камского полков, Общество маньчжурцев, Общество воспитанников бывших Российских кадетских корпусов, всего восемнадцать организаций [Часовой, 1930, № 29, с. 23; BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. О своей вхождении в состав объединения заявил Отдельный русский отряд ШВК, которым командовал гвардии полковник Г. Г. Тиме, но это членство носило скрытый характер, поскольку начальство ШВК не приветствовало участие своих сотрудников в «политике» [BAR. ROVS Papers, box 16, f. Time][395]. Возглавил объединение военных организаций генерал Дитерихс, он же стал временно исполняющим обязанности начальника Шанхайского отделения РОВС.

Вскоре после организации Шанхайского отделения РОВС Казачий Союз[396], как организация, отказался войти в состав отделения, но при этом его руководством было объявлено, что «все офицеры и казаки, находящиеся в Союзе, имеют полную возможность подать персональные рапорта или образовать по месту нахождения войсковые кадры и влиться таковыми в состав Обще-Воинского Союза» [ГАРФ, ф. Р-5963, оп. 1, д. 8, л. 37, 37 об]. К ноябрю 1930 г. в состав Шанхайского отделения РОВС вошли Строевой кадр Сибирского казачьего войска и станица Амурского казачьего войска [Там же, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 173].

Отделение РОВС в Харбине не было официально учреждено из-за запрета китайских властей на деятельность русских политических организаций, однако неформально функционировало на базе зарегистрированного в ХКПРБ Офицерского союза под председательством генерала Бордзиловского, имея в своем составе, по советским сведениям, до 400 членов [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 160]. В то же время в Харбине существовало достаточно много объединений и групп военных эмигрантов, часть из которых ориентировалась на РОВС, но сохраняла самостоятельность. Это были Общество ревнителей военных знаний, Союз артиллеристов, Союз Георгиевских кавалеров, Союз офицеров гвардии, Общество офицеров Генштаба, Кружок самообразования и взаимопомощи. В 1929–1930 гг. образовались Волжское объединение, организованное генералом Сахаровым из чиной бывшего 1-го Волжского корпуса (председатель — полковник В. Я. Белянушкин), Камское объединение (председатель — Генерального штаба полковник В. Е. Сотников), Ижевско-Воткинское объединение (председатель — полковник Г. И. Мудрынин[397]), отдельная Группа Воткинцев (начальник — полковник В. Н. Дробинин[398]), Омское и Иркутское землячество (председатели соответственно — полковники Аргунов и С. Г. Золотарев[399]), а также Авиа-кружок (председатель — А. Я. Арсеньев) [ГАХК, ф. Р-1128, оп. 1, д. 74, л. 3–5]. Действовал ряд казачьих организаций, разобщенность в среде которых не только не была преодолена, но, наоборот, возросла — оренбуржцы, амурцы, уссурийцы были представлены сразу несколькими объединениями [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 160–162, 528][400].

Ряд военных объединений существовал за пределами Харбина, на линии КВЖД. Известны отделения харбинского Офицерского союза на станциях Шитоухэцзы, Мулин и Мулинских угольных копях. Филиалы Общества ревнителей военных знаний на ст. Пограничная и в Мулине, руководившиеся полковником Меленецким и есаулом Антоновым. В Хайларе под руководством полковника А. Г. Бычкова с 1928 г. действовал Военный кружок, имевший связи с дальневосточным ровсовским руководством [АВПРФ, ф. 0100, оп. 14, п. 160, д. 15, л. 20; Русская военная эмиграция, т. 8, с. 198–200].

Главные конкуренты РОВСа легитимисты и семеновцы также предприняли некоторые усилия по консолидации вокруг себя военной эмиграции. В мае 1930 г. приказом в. кн. Кирилла Владимировича Маньчжурия была выведена из ведения его представителя в Китае генерала Жадвойна. Теперь в Маньчжурию назначался самостоятельный представитель Сен-Бриака. Им стал генерал В. А. Кислицин, возглавивший и Маньчжурский район КИАФ.

Кислицин был привлечен в организацию легитимистов не ранее 1928 г. генералом Акинтиевским. В то время Кислицин являлся сотрудником китайской железнодорожной полиции (счетовод Управления железнодорожной полиции), где служило немало бывших русских военных. Вступление генерала в организацию легитимистов повлекло за собой пополнение рядов КИАФ русскими сотрудниками полиции[401]. Весной 1930 г. генерал Акинтиевский был уволен из Управления КВЖД, после чего стал открыто работать у легитимистов, занимая должность помощника генерала Кислицина. В реальности же умный, дальновидный, решительный Акинтиевский являлся неофициальным руководителем маньчжурского подразделения КИАФ. Есть упоминания, что Акинтиевский, очень острый на язык, за глаза называл Кислицина, кавалерийского командира, имевшего четырнадцать ранений и не сильно искушенного в политике, «всадником без головы» [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 46 300, л. 227].

В Шанхае представителем в. кн. Кирилла Владимировича остался генерал Жадвойн, служивший санитарным инспектором в Санитарном отделе муниципалитета Французской концессии [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. В организационном плане Шанхайское подразделение КИАФ с 1930 г. представляло собой Отдельный район, первоначально состоявший из двух отделов, и Отдельный морской отдел. Начальником Отдельного района и Отдельного Морского отдела КИАФ являлся контр-адмирал В. В. Безуар, служивший в Шанхае на гражданских судах. Помощником Безуара был полковник Н. Н. Николаев[402], командиром 1-го отдела — подполковник Н. Аппарович, 2-го отдела — подполковник В. А. Иеропес. Канцелярия Района первоначально располагалась на авеню Жоффр [ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1. д. 241, л. 1]. По словам поручика Б. С. Яковлева, деятельность «кирилловцев» ограничивалась размещением в газетах объявлений о тезоименинах великого князя и других материалов [Там же, ф. Р-5826, оп. 1, д. 155, л. 171, 171 об]. В Шанхае к легитимистам примкнул скандально известный полковник В. Г. Казаков с группой своих соратников. Поскольку в распоряжении Казакова находились вывезенные из России знамена отдельных казачьих полков, созданная им в составе Отдельного района КИАФ группа стала именоваться Знаменной. Впрочем, Казаков не смог ужиться и с легитимистами, в 1931 г. он вместе со всей своей группой был исключен из состава Корпуса [Там же, ф. Р-9145, оп. 1, д. 241, л. 51].