Дальневосточный тупик. Русская военная эмиграция в Китае (1920 — конец 1940-х годов)

Глава 15. Организации военных эмигрантов в Маньчжоу-го (1932–1935)

С началом становления Маньчжоу-го русская военная эмиграция, ранее полулегальная и маргинальная, получила возможность действовать почти свободно. Увеличилось количество бывших военных в составе руководства общественных организаций (например, в ХКПРБ)[528], заметно выросла их роль. Многие офицеры, ранее сторонившиеся участия в военных организациях, теперь охотно вступали в их ряды. Причинами тому были стремление устроиться на службу, что открывало членство в той или иной военной организации, а также символическая легитимация офицерского статуса в рамках эмигрантского сообщества и в какой-то степени возрождение корпоративного духа в среде бывших военных. Появились новые военные объединения, стали открыто проводиться собрания, увеселительные мероприятия, целью которых являлось не только поддержание корпоративной идентичности, но и укрепление финансовой базы организаций.

В газете «Русское слово» только за первую половину 1933 г. упоминается несколько крупных мероприятий, организованных в Харбине обществами военных эмигрантов. В феврале с большим успехом прошли Кавалерийский бал в Модерне и бал Заамурцев в Коммерческом собрании. Кавалерийский бал был устроен выпускниками трех кавалерийских училищ императорской России — Николаевского, Тверского и Елисаветградского, и собрал не только руководителей отдельных русских военных организаций, но и ряд японских офицеров кавалерии [Русское слово, 1933, 24, 26 февр.]. В марте — мероприятия по случаю праздников дальневосточного казачества и артиллеристов-константиновцев [Там же, 30 марта]. В апреле — концерт-бал военных инвалидов; бал читинцев, выпускников Читинского военного училища (зал Господа Польска); закрытый бал офицеров-выпускников Александровского военного училища (зал кабаре «Новая фантазия»); банкет по случаю празднования 40-летия служения Отечеству (пребывания в чинах) генерала Вержбицкого (Клуб русских эмигрантов) [Там же, 7, 20, 24, 25 апр.]. В мае — организованный Обществом военных ветеранов «Весенний Голубой бал» в Модерне [Там же, 13 мая]. В июне — Казачий бал в помещении гимназии им. Достоевского и мероприятия по случаю празднования 250-летия Российских Армии и Флота, осуществленные под руководством Харбинского отделения РОВС [Там же, 17, 23 июня][529].

Изменился статус некоторых организаций, представленных бывшими военными. Так, Трудовая артель инвалидов, вступив в состав ХКПРБ в октябре 1932 г., объявила о перерегистрации своих членов. В частности, инвалиды должны были теперь указывать сведения о прохождении военной службы как в мирное, так и в военное время. Для гражданских инвалидов членство в артели прекращалось. В документах организации подчеркивалось, что ее члены, военные инвалиды, исповедуют русские национальные ценности и многие получили увечья в борьбе с вооруженными силами СССР в эпоху Белого движения [ГАХК, ф. Р-1497, оп. 1, д. 1, л. 7 об, 9 об]. С 1933 г. в делопроизводственных документах артели стали указывать воинский чин инвалида, тем самым статус военных инвалидов был восстановлен.

В апреле 1933 г. руководство артели (председатель правления — Георгиевский кавалер, генерал-майор М. Е. Обухов[530]) приняло решение о переименовании организации в Союз русских военных инвалидов в Маньчжоу-го, становившийся отделением Русского зарубежного союза военных инвалидов. В положение устава организации, касавшегося членства, была внесена конкретизация. Отныне 5-й пункт устава гласил: «Действительными членами Союза русских военных инвалидов в Маньчжоу-го могут быть военные чины, военные врачи, военные чиновники, военные священники и сестры милосердия, получившие увечья, ранения, контузии, обморожения, отравления газами и хронические заболевания во время боевых походов при боевой обстановке. Утратившие при этом 50 % своей трудоспособности. Утратившие трудоспособность в меньшей степени от 30 до 50 % могут приниматься в союз под покровительство, но не принимаются во внимание при распределении собранных главным правлением средств» [Там же, л. 14 об]. Все члены Союза военных инвалидов были официально зарегистрированы и в начале 1935 г. получили личные книжки [Там же, л. 42]. Количество членов объединения составило в начале 1934 г. — 41 человека (3 генерала, 11 штаб-офицеров, 14 обер-офицеров, 3 военных чиновника, остальные — нижние чины) [Русское слово, 1934, 27 марта], в 1937 г. — 53 человека [Богданов]. Часть военных инвалидов содержались в приюте Харбинского Общества помощи инвалидам, насчитывавшем в середине 1934 г. около 60 человек (2 генерала, 9 полковников, 16 обер-офицеров) [Русское слово, 1934, 3 июня].

Наиболее крупными русскими военными объединениями Маньчжоу-го в первой половине 1930-х гг. являлись подразделения Обще-Воинского Союза и Корпуса Императорской Армии и Флота, семеновский Дальневосточный союз казаков и бывших чинов Дальневосточной армии (ДВСК) и Военно-монархический союз генерала Косьмина.

И РОВС и КИАФ имели в Маньчжоу-го по два региональных подразделения — в Харбине и Мукдене. Харбинское отделение РОВС весной 1932 г. возглавил переехавший в Маньчжоу-го из Тяньцзина генерал-лейтенант Г. А. Вержбицкий[531]. Заместителем Вержбицкого стал генерал-майор Зольднер[532], начальником штаба — полковник Н. И. Белоцерковский[533], казначеем и адъютантом начальника отделения — поручик М. П. Соколов. Штаб ровсовцев размещался в Харбине на улице Почтовая, позднее — на Стрелковой в доме купца Лю Тая и Новоторговой улице в помещении Клуба русских эмигрантов [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 36 509, л. 31]. Вероятно, по своей организации и атмосфере Клуб русских эмигрантов был похож на Офицерское Собрание. Долгое время хозяином собрания Русского клуба являлся Генерального штаба полковник П. И. Старков (в Дальневосточной армии начальник штаба Сводно-казачьей бригады и Московского конного полка).

В Харбинское отделение входили Харбинский и Маньчжурский отделы Урало-Приамурской группы, Ижевско-Воткинское объединение, Общество бывших юнкеров Корниловского военного училища, Общество взаимопомощи бывших питомцев Сибирского кадетского корпуса, Общество бывших юнкеров Тверского кавалерийского училища, Стрелковые группы Амурского, Забайкальского, Оренбургского и Сибирского казачьих войск, Группа воздухоплавателей, Харбинская морская группа [Там же, д. 36 509, л. 32; Русская военная эмиграция, т. 8, с. 557]. При штабе отделения существовал Кадр сестер милосердия, представленный бывшими сестрами милосердия времен Первой мировой и Гражданской войн, а также женами офицеров, членов РОВС[534].

Отделение располагало своим печатным изданием. В 1933–1934 гг. в Харбине под редакцией Генерального штаба полковника Е. И. Гриневского[535] издавался ежемесячный «Информационный бюллетень». Существовали тесные связи с редакцией газеты «Русское слово». Летом 1933 г. в «Русском слове» появилась «Казачья страница», а с марта 1934 г. стала размещаться специальная ежедневная страница «Известия Обще-Воинского Союза», где были представлены статьи военно-технического и военно-исторического характера. Значительная часть этих материалов принадлежала перу того же полковника Гриневского. С ноября 1934 г. газета перешла в полное ведение Харбинского отделения РОВС[536] и оставалась в таковом положении до своего закрытия в сентябре 1935 г.

На линиях КВЖД продолжали свое существование Кадры Урало-Приамурской группы РОВС. В частности, Кадр на ст. Пограничная возглавлял полковник Б. Э. Трейберг, член Общества русских военных инвалидов [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 41 875, л. 44], на ст. Имяньпо — капитан Пономарев, и др.

Близкий к Харбинскому отделению РОВС Восточный Казачий Союз, члены которого имели право вступать в Обще-Воинский Союз, в апреле 1933 г. был реорганизован в Совет казачьих войск под председательством генерала Сычева. Заместителем председателя являлся генерал Шильников, управляющим делами — полковник А. Г. Грызов, членами Правления Совета — полковник Е. П. Березовский, войсковой атаман Енисейского войска А. П. Гантимуров-Кузнецов, атаман Иркутской станицы подполковник К. С. Малых, атаман Уссурийской станицы полковник Н. К. Петров, председатель Забайкальской казачьей станицы генерал-майор И. М. Токмаков, члены т. н. казачьей конфедерации генерал-майор Р. А. Вертопрахов и полковник М. П. Шмотин [Абелянцев, 2005, с. 298]. Совет, по-видимому, просуществовал недолго и уже в 1934 г. ВКС снова действовал под старым названием.

ВКС находился в постоянной конкуренции с семеновским Союзом казаков, что сказывалось на составе организаций, так как территориальные казачьи станицы нередко меняли свою «ориентацию». Так, в конце апреля 1934 г. о своем выходе из состава ВКС заявила Забайкальская станица, однако смерть генерала Шильникова (это событие ее ускорило) в мае того же года заставило членов станицы изменить свое решение и даже переименовать объединение в Забайкальскую казачью им. генерала Шильникова станицу. Кроме того, в состав Восточного Казачьего союза в апреле 1934 г. вошли Дальневосточная Оренбургская казачья станица (атаман — Арапов), Алексеевская казачья станица на Мулинских копях (атаман — Макаров), Обще-казачья станица на ст. Пограничная (атаман — сотник Рябович) [Русское слово, 1934, 9 мая]. В мае 1934 г. ВКС был легализован Министерством внутренних дел Маньчжоу-го [Там же, 24 мая]. Главным центром активности ВКС в Харбине являлся Казачий дом, располагавшийся в 1934 г. на улице Гоголевская, позднее — в Модягоу, в помещении гимназии Дризуля.

Мукденское отделение РОВС, как и ранее, возглавлял генерал Остроградский. В состав отделения входили Артиллерийский кружок, Кружок офицеров Русской конницы, группа бывших воспитанников Хабаровского кадетского корпуса (председатель Правления — подполковник А. А. Балицкий, численность — 20 человек), группа персонально вошедших в отделение [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 558]. Известно, что в сентябре 1931 г. в Мукдене состоялось совещание бывших военнослужащих Российского Императорского Воздушного флота, на котором было принято решение о создании авиа-кружка. Почетным председателем кружка был избран полковник Д. А. Кудлаенко, председателем — Н. А. Андрейчук, секретарем и казначеем — подъесаул И. А. Вощило [Мукден, 1931, 10 сент.]. Насколько долго существовал этот кружок неизвестно, но сведений о наличие его в составе Мукденского отделения РОВС нет, а секретарь кружка Вощило в конце 1931 или начале 1932 г. был уже в Северной Маньчжурии. Советские агенты в 1934 г. отмечали, что Мукденское отделение никакой работы не ведет, так как для этого нет финансовой базы, военная эмиграция очень разобщена. В качестве вывода указывалось, что Мукден перестал являться центром белого движения [АВПРФ, ф. 100 б, оп. 4, п. 102, д. 29, л. 1].

Корпус Императорской Армии и Флота имел на территории Маньчжоу-го два округа: Северо-Маньчжурский (Харбинский) и Южно-Маньчжурский (Мукденский). Харбинский округ возглавлял генерал В. А. Кислицин, также являвшийся главным представителем ЕИВ в. кн. Кирилла Владимировича в Маньчжоу-го. Кислицину подчинялись два заместителя, по военной линии — генерал Акинтиевский (начальник штаба), по гражданской — генерал Эглау. Штаб округа имел в своем составе ряд отделов: пехотный (начальник — генерал-майор Н. Н. Соболевский), кавалерийский (в 1932 г. — полковник Г. И. Круглик, в 1933–1934 гг. — полковник Л. А. Зеленцов), артиллерийский (полковник С. Н. Цилов), инженерный (полковник С. Ф. Куксин[537]), морской (капитан Запольский, в 1933 г. — ст. лейтенант М. И. Никифоров), санитарный (генерал-майор С. И. Тарновский), молодежный (полковник А. А. Павловский, в 1934 г. — ротмистр П. П. Мей[538]) [Буяков, 2015, с. 508; ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 36 825, н/д, л 31, 32; д. 36 449, л. 24; д. 39 453, л. 28]. Начальником Мукденского округа являлся генерал-майор Н. Ф. Петухов (в мае 1933 г. покончил жизнь самоубийством), в 1934 г. — подполковник Г. Я. Гонелин.