Семья волшебников. Том 1

– А-а-а, поэтому вы смогли прилететь!

– Да, именно так.

– А ты чем там занимаешься, крольчонок? – спросил отец. – Как-то разговор и не заходил никогда…

– А, вот об этом… – стушевалась Лахджа. – Тут такое дело… я давно хотела вам сказать, но… в общем, у вас внучка… две.

Повисло молчание. Отец откусил кусок бутерброда и громко клацнул зубами.

– Ну так это хорошо, – немного неуверенно улыбнулась мама. – Ты, значит, только родила? Близняшки? Не сложно было ехать?.. я так понимаю, вы их оставили дома? Или…

– Не совсем, – отвела взгляд Лахджа. – Младшей годик, а старшей пять… с половиной…

Снова повисло молчание.

– Не понял, – наконец сказал папа. – У тебя двое детей, а мы узнаем только сейчас?

– Две дочери, – быстро кивнула Лахджа. – Астрид и Вероника.

– В честь бабушек?! – обрадовался отец. – Молодец! Но где хотя бы фотки внучек?!

– Да мы их… мы их самих сюда привезли. Они… они на корабле остались! На орбите!

– А почему не сразу сюда?!

– Я хотела вас как-то подготовить к этой новости!

– Спустя пять лет? – вздохнул отец. – Дочь, что с тобой?

– Ну… там своя ситуация была… и… я должна буду еще кое в чем признаться… Я… Майно выглядит не совсем как человек… это просто голография… мне не хотелось вас эпатировать…

Тля, сколько приходится врать. Я начинаю путаться.

Не переживай, у меня есть Ментальный Блокнот, я записываю туда каждое свое вранье.

– А насколько… не как человек? – робко спросила мама. – Ты же говорила, что только два пупка…

– Да ничего особенного… мы приведем дочек?.. у нас там телепортационный луч… мы быстро…

– Конечно!

– А я схожу за виски, – сказал папа. – Телепортационного луча у меня, конечно, нет, но я тоже быстро.

В твоем мире есть виски?

Да. Но не пей при родителях.

Они вышли на задний двор, подальше от дома. Здесь можно было говорить вслух, и Дегатти приглушенно прошипел:

– Почему ты им просто с самого начала не сказала правду? Зачем такая сложная ложь?

– Правду?.. – прошипела в ответ Лахджа. – Мама и папа, меня долго не было, и вы думали, что я умерла. На самом деле так оно и есть. Вы думали, что меня похитил маньяк, и это тоже правда. Только этот маньяк – демон. Дьявол, сатана, владыка ада. Он начал мучить меня при жизни, насиловал и издевался, а потом из прихоти превратил в такого же демона. Чудовище. Я, кстати, технически не ваша дочь, она мертва, а я просто адская тварь, которая родилась из ее останков. Просто у меня ее память, и я немного сентиментальна, поэтому зачем-то к вам сюда хожу. Такую правду?!

– Ты на себя наговариваешь, ты по-прежнему та же самая женщина, просто демонизировавшаяся, – возразил Майно. – У тебя душа Лахджи Канервы. Сознание Лахджи Канервы. Ты – она.

– Я не всегда так себя чувствую… но ладно. В любом случае – как ты представляешь такую правду? Инопланетяне – это вариант приличный! Ты вообще понимаешь, что в моей стране самое худшее ругательство – это черта помянуть! А я теперь сама стала чертом!.. демоном!

– У тебя родители религиозные, что ли?

– Нет! Вообще ни разу! Но даже они расстроятся, если узнают такое! А вот моя бабуленька, наверное, вертится в гробу на первой космической!

– Которая? Астрид или Вероника?

– Обе!

Решив, что прошло достаточно времени, чтобы Скотти успешно всех телепортировал, Лахджа вытащила из кошеля дочерей. Вероника с интересом огляделась по сторонам, а Астрид сразу же прыгнула в сугроб.

– А де бабуфка в дедуфкой? – донеслось из сугроба.

– Не там, милая, – сказала Лахджа. – Пойдемте знакомиться. Только Астрид… ты помнишь, о чем мы говорили?

– Мы непланетянские непланетяне, – отрапортовала Астрид. – С планеты Кукуруза!

– Нет, планета называется Паргорон.

– Ты с Паргорона, а я с Кукурузы, – заупрямилась Астрид. – Мы разные непланетяне.

При виде внучек родители, видимо, утратили последние сомнения в том, что их дочь спуталась с пришельцем. Нет, в Веронике-то ничего особенного не было, кроме фиолетовых глаз и сиреневых волос. А вот Астрид сразу устроила шоу. Она не вошла в дом, а впорхнула и провозгласила:

– Придиваниваюсь! Земля-земля, я капитан Астрид, стыкуюсь с подушкой!

Лахджа порадовалась, что смотрела с дочерью аниме и научную фантастику. У нее хотя бы есть представление о том, что врать.

И энтузиазм. Даже чересчур много.

– Так… они не люди, – прокомментировал папа.

– Так и я… не человек… – промямлил Майно. – Я просто… маскируюсь… здесь… у вас на Земле.

– А зачем ты врала? – не понимала мама.

– Я просто не хотела вас эпатировать, вот и выдумала… про два пупка, – опустила взгляд Лахджа. – Ну… ваша дочь… ваша сладкая булочка… с каким-то инопланетным монстром… Но это любовь, мам!

– Ладно… а вы можете показаться в натуральном виде?

Майно вздохнул. Он потер руки, выдохнул, аккуратно снял блейзер и одолжил у Лахджи фантомные крылья и хвост. Материализовал максимально, так что те стали видимыми. Кроме того, он одолжил цвет кожи, габариты… да и вообще все. Немного раздавшись в плечах, Дегатти стал выглядеть… ну да, как фархеррим.

– Так, а брюки… – пробормотал он. – Об этом я не подумал… но, кажется, обошлось.

Родители уставились на него… с облегчением. Невыразимым облегчением.

– Ладно, не так уж страшно, – выдохнула мама.

– Гуманоид, – кивнул папа. – Хотя бы… а, извините. Может, виски?

– Да, – охотно согласился Майно, стряхивая фантомный облик.

– Астрид маскироваться пока не умеет, а Вероника пошла в меня, – пояснила Лахджа, снимая залезшую на верхнюю полку дочь.

Она сделала это удлинившейся рукой. К счастью, родители смотрели в другую сторону, но вот у Майно вытянулось лицо.

Астрид все тут было любопытно. Она уселась между бабушкой и дедушкой, охотно отвечала на их вопросы, причем не очень придерживалась легенды, но ей было пять лет, так что никто не удивлялся, что она с планеты Кукуруза и работает там богиней маленького народа.

– …А еще у нас есть Волосня! – воодушевленно рассказывала она.

– Астрид! – прикрикнула мама.

– Что за Волосня? – ласково спросила бабушка.

– Ну это мамины волосы ожили и сожрали всех мышей в доме!

– Какая фантазерка! – умилилась бабушка.

– А у вас там есть мыши? – удивился папа.

– Так это автоперевод, – выкрутилась Лахджа. – Ближайший синоним ищет. Вы же не удивились, что она так хорошо финский знает? Я ее, конечно, учила немного, но вообще это прибор работает. Поэтому некоторые ее слова могут показаться чепухой, потому что она говорит о вещах и явлениях, у которых нет аналогов в финском.

– А, вот оно что! – обрадовался папа. – А я-то думаю – почему Кукуруза?..

Вот просто мое уважение. Я тебе дома вручу премию Вриара третьей степени.

На первую еще не набрехала?

Еще не вечер… ты напросилась погостить…

Родители были в восторге от внучек. И от егозы Астрид, и от маленькой Вероники.

– Какая серьезная, – восхитился папа. – Ее можно назначить мэром.

– Дя, – согласилась Вероника. – Мама, кусять.

Она сказала это, как ребенок, который твердо знает как свои права, так и обязанности окружающих.

– Нет, мэра тут мало, – решил папа. – Министр.

После обеда родители показали гостевую комнату и попросили об общей фотографии. Немного робко, потому что конспирация же. Но Лахджа решила, что для внутреннего пользования можно, так что в семейном фотоальбоме появилась секретная папочка.

– Не выкладывайте никуда, – попросила она.

Папа почему-то немного скис. Возможно, ему хотелось перед кем-то похвастаться. Возможно, он уже кому-то похвастался, но его, разумеется, не приняли всерьез.

Лахджа очень надеялась, что он не зайдет слишком далеко, иначе его либо посчитают сумасшедшим, либо, что еще хуже, поверят.

– Не совсем понимаю одну вещь, – сказал папа, когда обед закончился и они перешли в гостиную. – Вы сказали про… гравиранцы. Но если у вас крылья – зачем они вам нужны?

– Наши крылья – это генетическое усовершенствование, – не моргнув глазом, соврал Майно. – У древних паргоронитов их не было. Мы сначала изобрели гравиранцы, а потом сделали уклон в генетику и усовершенствовали нас самих.

Я все правильно произношу?

Да, да…

– Оч-чень интересно, – сказал папа.

Он переводил пристальный взгляд с дочери на зятя. Ему явно хотелось спросить что-то еще, но он проявил деликатность.

Лахджа немного опасалась въедливости своего отца. Элиас Канерва отличался недоверчивостью, не доверял официальной науке, скептически относился ко всему, что слышал в новостях, и всегда пересчитывал сдачу в магазине. Он наверняка заметил дыры и несостыковки в их легенде.

Но как все обстоит на самом деле, ему уж точно не догадаться, потому что это тот случай, когда любое вранье выглядит правдоподобнее.

– Вы же останетесь на Рождество? – с надеждой спросила мама. – Давайте завтра съездим в Хельсинки! Купите себе сувениров, с внучатами погуляем!

Лахджа уставилась на Астрид. Та не могла замаскировать крылья. Хвостик ладно, его легко спрятать, а вот с крыльями…

– Может, закосить под косплееров?.. – с сомнением предположила она.

– Да просто привяжем их к спине, чтобы не махала, и наденем пуховик, – сказал Майно. – Будут думать, что она просто пухлая. Это как раз с хвостом будут сложности.

– А почему вы и с ней не используете голограмму? – спросил отец.

– Попробуем, – отвел взгляд Майно. – Просто с детьми это трудно, потому что… пользователь… должен и сам… сосредотачиваться… это… знаете… психотренинг, мы этому учимся, а совсем маленькие дети… тут нужна усидчивость…

– Я понял, я понял, – перебил отец.

Фу, выкрутился!

Так и быть, Вриар третьей степени твой.

– Ладно, до завтра что-нибудь придумаем, – решила Лахджа.

– В крайнем случае оставим ее дома, – добавил Майно.

– Нет! – запротестовала Астрид. – Я научусь психопенингу!

Она сжала кулачки и засопела, приказывая крыльям и хвосту стать невидимыми. Но те, конечно, не послушались. Только чуть-чуть замерцали, что ужасно удивило Лахджу.

– О, демоническая си… кха-кха!.. – закашлялась она, отчаянно надеясь, что ее слов не разобрали. – Ну вот, видите. Ей немного не хватает сил.

Лахджа с ностальгией вошла в свою бывшую комнату. Она жила здесь до конца школы, а потом переехала в Хельсинки и поступила в университет. Конечно, она часто приезжала в гости, пятьдесят километров – это вообще не расстояние. Но потом… случилось то, что случилось.

За минувшие годы детскую переделали в гостевую комнату. Часть мебели заменили, люстра была новая, на тумбочке стояла симпатичная лава-лампа. Но на стенах по-прежнему висели постеры Vacuum, The Rasmus и The Cardigans, а на шкафу пылилась электрогитара.

– Ага-а-а… – протянул Майно, снимая инструмент. – Что я нашел… Кто-то придирался к моей игре на лире, а сам…

– Во-первых, я не придиралась, – смущенно отвернулась Лахджа. – А во-вторых, это было давно, и тогда все школьники лабали на гитарах. И в-третьих, я оставляла ее в мансарде. Что она тут делает?

– О-о-о, мы это заберем, – пообещал Майно со злодейской ухмылкой. – И ты обязательно меня побалуешь.