Кощеевич и война

* * *

Все следующие часы Лис не мог найти себе места. Он то ложился, то вставал и принимался мерить шагами темницу. Почти опустошил кувшин с водой, но в горле всё равно было сухо. За окном на смену зареву пришли синие сумерки, потом спустилась ночь. Каждое мгновение казалось вечностью. Он ждал, но всё равно вздрогнул, когда услышал шаги. В коридоре появился свет, и губы сами собой растянулись в улыбке.

— Снова ты, моя красавица? — Он сказал это ещё до того, как увидел Северницу. — Зачем пожаловала? Неужто уже соскучилась?

— Можно и так сказать. — Она была очень бледна, и Лис испугался.

— Что-то случилось?

Северница поставила на пол свечной фонарь и, не говоря ни слова, шагнула к решётке. Ключ в её руках ходил ходуном и никак не мог попасть в замок.

— Что ты делаешь?

Вещун, конечно, предупреждал. Но одно дело ворону слушать и совсем другое — воочию наблюдать, как дивья воительница и чародейка жертвует всем ради него. Она ведь не может не понимать, чем грозит такой поступок. Царь не простит. Её заклеймят предательницей.

— Вольные птицы не должны сидеть в клетке, а добрые люди — и подавно. — Ключ наконец-то её послушался. Провернулся раз. Другой.

— Если я сбегу — тебе конец… — прошептал Лис.

Внутри что-то ёкнуло и сжалось. До свободы было подать рукой. И кто бы подумал, что единственным препятствием на пути к ней станет совесть?

— Я не могу так с тобой поступить… — выдохнул он.

— Это моё решение. Не смей его оспаривать. — Северница с силой распахнула решётку. Уже более уверенно она разомкнула оковы на его руках и сняла маску. — Ты — мой пленник. Значит, мне решать твою судьбу. И я выбираю отпустить тебя на все четыре стороны. Свободен. Не стой же столбом, дуралей! Проваливай, кому говорят.

В её глазах блестели слёзы. Она прекрасно понимала, что творит, но всё равно делала то, что считала справедливым. Лис взял её руки в свои, их взгляды встретились, и время замерло.

— Почему ты ещё здесь? — спустя вечность спросила Северница, но не отняла ладоней. Её губы дрожали.

— Бежим со мной! — Лис притянул её к себе и заключил в объятия. — Я знаю одно надёжное место, где можно спрятаться. Там нас никто не найдёт.

— Где же это место?

— В Дивнозёрье.

— Забавно… никогда не хотела там оказаться. Это Радосвет у нас на смертных помешанный.

Она сомневалась — даже в полумраке это было ясно как день. Руки отчаянно шарили по спине Лиса, сминая ткань рубахи.

— Нет. — Отказ дался ей нелегко. — Так нельзя. Не принято. Мы ведь друг другу никто.

— Неужели тебя беспокоит, что подумают другие? — Лис взял её за подбородок. — Хочешь стать моей суженой? Жениху и невесте можно бежать вместе.

— Опять смеёшься? — нахмурилась Северница.

— Разве до смеха в такой момент?

— Значит ли это, что ты… меня… но ты ведь не можешь?

Наверное, она хотела сказать «любишь», но не решалась.

— Не могу… — вздохнул Лис. — Но хочу научиться. Попробовать. Если ты позволишь.

Они подались вперёд почти одновременно. Нельзя было сказать, кто кого поцеловал первым. Фонарь опрокинулся и погас. Тьма окружила их, словно желая спрятать от посторонних глаз. Лис чувствовал слёзы Северницы на своём лице, он собирал солёные капли губами и снова целовал её. Потом подхватил на руки.

— И всё-таки я тебя украду. У нас в Нави так принято.

— В глаз получишь! — беззлобно огрызнулась Северница. — У нас в Диви так принято.

— Значит, так вы признаётесь друг другу в нежных чувствах? Тогда в левый бей, ладно? Чтобы с правым сравнять.

— Погоди, ты правда хочешь, чтобы я стала твоей невестой?

До неё, похоже, только сейчас дошло, что Лис говорил серьёзно.

— Ну да. Что мне нужно сделать, чтобы ты поверила? Встать на колено? Попросить руки у твоего брата? Кольца обручального не припас, уж извини.

— Наверное, мы оба сошли с ума, — покачала головой Северница.

— Почему?

— Потому что ты предложил. И потому что мне хочется согласиться.

— Так соглашайся.

Про себя Лис подумал: сошли с ума, ну и что? А может, они с самого начала были безумны? Да, это многое бы объяснило.

— Я согласна. — Северница обвила руками его шею. — Но с одним условием.

— С каким? — насторожился Лис.

— Сначала бежишь ты. Я присоединюсь к тебе позже. Не возражай, сперва дослушай. Будь я уверена в чарах, что наложены на темницу, можно было бы скрыться вместе. Но к Радосвету недавно приезжали гонцы из Полуночных земель. Они что-то колдовали вместе — я почувствовала. Поэтому не могу ручаться, что сняла всю защиту. Если ты выйдешь за порог и поднимется тревога, я прикрою отход. Сделаю вид, что преследовала тебя, — вон, у меня даже меч с собой. Никто не заподозрит, что мы заодно. Тебе останется только дождаться меня с той стороны вязового дупла. Дождёшься ведь?

— Обещаю. — Лис снова поцеловал её. — Ты же знаешь, моему слову можно верить.

Очень неохотно они разомкнули объятия, и Северница вложила ему в руку кинжал — на всякий случай.

— Знаю. Тогда до скорого, любимый. Доброго пути…

Эти слова казались такими сладкими, будто бы медовыми. И почти невозможными. Лис отвык от того, что его могут любить. Он попытался прислушаться к своим ощущениям, но быстро понял, что это бессмысленно. У него не было никаких предчувствий — только цель. Отдать себя в руки судьбы, прыгнуть в неизвестность, а там — будь что будет.