Когда мое сердце станет одним из Тысячи

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Да расслабьтесь, — говорит Драко, все еще улыбаясь, — мы не причиним вам вреда. Нам просто нужно, чтобы вы вежливо и искренне извинились.

В его произношении и наборе слов слышится речь студента из богатой семьи, но его плечи направлены вперед в агрессивной позе головореза. Интересно, есть ли у него при себе оружие.

На шее Стэнли заметен пульс:

— Нам не нужны неприятности.

— Прекрасно, — отвечает Драко, — нам тоже. Так что насчет извинений? Может, для начала вам стоит встать на колени, чтобы показать нам, как вы раскаиваетесь?

Близнецы фыркают. Я оборачиваюсь, они пытаются спрятать улыбки за сжатыми губами и принять угрожающий вид. Но они довольно крепкие, так что им не приходится особо стараться.

— А что, если мы откажемся?

Драко поднимает брови:

— Ну тогда нам придется выразить свое разочарование.

Я сильнее вжимаюсь в Стэнли. Он встает передо мной, закрывая своим телом.

Драко бросает на меня взгляд:

— А кто эта рыженькая? Она вообще разговаривает?

— Не трогай ее, — говорит Стэнли решительно.

— Ой, смотрите, у кого-то вдруг появился член, — говорит один из близнецов.

— Это что, твоя подружка? — Драко пялится на меня в упор. Я отвечаю на его взгляд. — Неплохо.

— Держись от нее подальше, — говорит Стэнли.

— А то что?

Моя рука все еще в кармане, я крепко сжимаю ключи. Верхняя губа дергается и оттопыривается. Голова горит, а мозг, кажется, набухает. Я чувствую, как он пульсирует и давит сзади на глаза.

— Я серьезно, — говорит Стэнли. — Если сделаешь хоть шаг, я…

— Что? Ударишь меня? — он с силой толкает Стэнли.

Стэнли спотыкается и едва не падает. Драко снова толкает его, и Стэнли теряет равновесие. Я ловлю его, шатаясь под его весом. Я чувствую, как он трясется от ярости, ловя воздух ртом.

Близнецы гавкают смехом, звук похож на тюлений. В моей голове что-то происходит, словно облака сгущаются, мгла просачивается сквозь мозг.

— Что скажешь? — Драко не сводит с меня глаз. — Хочешь бросить этого хромого лузера и пойти с нами?

Я открываю рот, но вместо слов из горла вырывается кошачье шипение.

Смех близнецов резко смолкает. Улыбка улетучивается с лица Драко.

В детстве в стрессовых ситуациях я иногда входила в звериное состояние. С возрастом я научилась контролировать это поведение, но сейчас импульс бьет из какой-то глубинной части меня, и я подчиняюсь ему. Я сжимаю кулаки и топаю ногой, издавая низкое горловое рычание, так делают кролики, когда запугивают другое животное.

У близнецов приоткрываются рты.

Я ударяю ногой еще сильнее, рычу и шиплю на них что есть мочи, брызжа слюной.

— Враг! — выкрикиваю я. Кровь водопадом ревет у меня в голове. Я щелкаю зубами: — Враг! Враг! Враг!

Драко делает шаг назад.

— Боже, — бормочет он.

Мое сердце колотится быстрее. Словно в одну минуту все мои странные и постыдные наклонности обратились в силу.

Я шиплю и топаю еще. Драко снова ухмыляется, но сейчас он просто хорохорится, я чувствую его страх, почти слышу его запах. Он не сделает к нам ни шагу.

— Ну, говорят, что психопатки хороши в постели.

Как по команде, близнецы начинают смеяться. Стэнли напрягает спину. Без единого звука он бросается на Драко и с силой замахивается тростью, она бьет Драко по виску.

Драко отшатывается.

— Черт! — вопит он.

Не успевает он поймать равновесие, как Стэнли снова бьет его тростью — с другой стороны. Драко хватается за висок.

Близнецы взвывают в два раза сильнее, словно все происходящее — какое-то представление.

— Молодчина, ТиДжей! — выкрикивает один. — Позволь калеке надрать себе зад.

— Заткнись!

Я молчу, застигнутая врасплох.

Стэнли тяжело дышит, размахивая тростью, словно мечом, и сжимает зубы. Он и Драко — ТиДжей — двигаются рывками. ТиДжей кидается на Стэнли, и тот бьет его тростью в живот.

— Я тебе в задницу запихну эту штуковину, — рычит ТиДжей. Он смотрит на близнецов. — Помогите мне, тупые уроды.

— Не, — говорит один из них, опираясь на другого, — это забавно.

ТиДжей задыхается, яростно тараща глаза. Он снова нападает на Стэнли, тот замахивается тростью. Она со свистом прорезает воздух, но на сей раз ТиДжей уклоняется от удара. Он хватает трость и дергает, Стэнли пошатывается. Резким движением ТиДжей вырывает трость. Стэнли взмахивает кулаком, и голова ТиДжея отлетает набок. На мгновение их движения теряют очертания, затем ТиДжей сильно бьет Стэнли ногой в живот.

Стэнли падает, приземляется на руку и кричит от боли. Его лоб отскакивает от тротуара. В следующую секунду ТиДжей пинает Стэнли по ребрам и резко наступает на его руку. Я слышу треск, и Стэнли взвывает.

Я ощущаю холод внутри.

Близнецы перестают смеяться:

— Ну хватит, ТиДжей. Не стоит его…

— Да пошли вы! — орет ТиДжей. — Вы хотите стоять в стороне и смотреть. Тогда посмотрите на это.

Он снова заносит ботинок над лицом Стэнли, Стэнли сворачивается, закрывая голову обеими руками.

Я бросаюсь вперед. Белый шум заполняет голову. Сквозь шум кто-то кричит.

Когда красная завеса поднимается, ТиДжей лежит на тротуаре на лопатках, задыхаясь и хватая воздух ртом. Я сижу на нем, вцепившись руками в шею, и давлю большими пальцами на трахею. Его бледная шея покрыта малиновыми пятнами, и я чувствую ясный, медный вкус крови во рту. Из его уха идет кровь.

Сверху меня подхватывают руки, и я переключаюсь на них. Близнецы оттаскивают меня под руки.

ТиДжей вскакивает на ноги и дает деру, рыдая и задыхаясь, прижимая руку к уху. Близнецы бросают меня на землю и стоят, словно не зная, что делать дальше. Один из них оглядывает мой запачканный в крови рот и окровавленные пальцы и бормочет:

— Боже. Давай выбираться отсюда.

Они поворачиваются и убегают вслед за ТиДжеем. Звук шагов затихает, силуэты растворяются в темноте.

Я встаю на ноги, тяжело дыша. Моя толстовка разорвана. Кофта, подбородок и губы запачканы кровью, но я не знаю, сколько из нее моей, а сколько — ТиДжея. Я вытираю лицо рукавом.

Дорога темная и тихая, покрытая лунным светом и тенями. Стэнли лежит, свернувшись калачиком, прижимая к себе руку.

Я медленно подхожу к нему и сажусь рядом. Он смотрит на меня. Дыхание затруднено, лицо мертвенно-бледное.

— У меня сломана рука, — голос его кажется странно спокойным. Кровь сочится сквозь рукав пальто. Ткань пальто порвана, и что-то торчит сквозь залитую кровью рубашку. Что-то белое и острое.

Меня охватывает тошнота. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы вернуть самообладание.

— Я вызову скорую.

Он качает головой.

— Просто отвези меня в больницу, — его голос звучит очень тихо, глаза кажутся сонными и едва приоткрыты. Все кажется неправильным. У него кость торчит из кожи. Он должен выть от боли, а он словно сейчас уснет.

— Стэнли…

— Вызов скорой помощи дорого стоит, — он улыбается жутковатой, отстраненной улыбкой. — Все не так плохо, как выглядит.

Он не теряет сознание. Он не умирает от кровотечения, он не так много крови потерял. Это просто эндорфины заполнили его систему, лишая чувствительности к боли и погружая в подобный наркотическому транс. Но это все равно очень страшно. Словно он уплывает от меня и я не могу его до него дотянуться.

— Я подгоню машину, — говорю я.

Я сижу в приемном покое, сгорбившись и скрестив руки на груди. Прошло много часов. Как только мы приехали, медсестра сразу увела Стэнли в хирургическое отделение, чтобы вставить кость на место. Насколько мне известно, он все еще там.

Кто-то касается моего плеча, и я рывком вскакиваю. Молодой человек азиатской наружности в очках, вероятно медбрат, нависает надо мной.

— Это не скоро закончится, — говорит он. — После операции его оставят в больнице на пару дней.

— Я хочу его увидеть.

Медбрат задумывается.

— А кем вы ему приходитесь?

Что мне ответить? Как я могу выразить все несколькими словами? Голова словно в густом тумане, я пытаюсь подумать, но это как пытаться удержать воду в ладонях.

— Я его подруга, — слова слетают с губ, и я чувствую, что предала Стэнли.

— Вы можете зайти завтра в часы приема, — говорит молодой человек. — Он все равно не сможет принимать посетителей раньше.

Я качаю головой.

— Я останусь здесь.

— Вы сейчас ничем не сможете помочь, он в хороших руках. Поезжайте домой, поспите.

Я смотрю на кровавые разводы на своей толстовке. Если бы кто-то заметил их, то наверняка подумал бы, что это из раны Стэнли. Но я все еще чувствую привкус крови ТиДжея, несмотря на то что бессчетное количество раз полоскала рот в больничной уборной.

Такого ощущения у меня не было с тех самых пор, как…

Захочет ли Стэнли меня видеть после всего, чему стал свидетелем?

Я ухожу из больницы, но домой не еду. Я сворачиваюсь калачиком на заднем сиденье машины Стэнли и проваливаюсь в цепенящий, пустой сон. Через несколько часов просыпаюсь, дрожа от холода, и включаю обогрев.

Окна больницы сверкают в темноте маленькими желтыми квадратиками. Я представляю Стэнли на хирургическом столе — беспомощного, в бессознательном состоянии. Лица в белых масках. Руки в перчатках, испачканных кровью.

Я до утра лежу в машине, то проваливаясь, то выныривая из темноты.