Когда мое сердце станет одним из Тысячи

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

— Ты уверена? — спрашивает Стэнли.

Я осматриваю квартиру. Кроме рядов картонных коробок с ярлыками «КНИГИ», «DVD» и «РАЗНЫЕ ВЕЩИ», в ней пока ничего нет.

— Я уверена. В любом случае уже несколько поздно обдумывать наше решение.

Остальную мебель грузчики перевезут завтра. Сейчас же все, что у нас есть, — это кровать и телевизор. И клетка Матильды, стоящая на полу. Хомячиха грызет свой корм, совсем, кажется, не обращая внимания на смену обстановки.

Я сижу на краю кровати и кручу в руках кубик Рубика.

Стэнли подходит, опираясь на трость, и садится рядом.

— Я знаю, что перемены для тебя — большое дело, — говорит он. — И знаю, что тебе нравился мой дом.

— Отсюда ближе до Эльмбрука и до твоего колледжа. Так проще.

Рядом с клеткой Матильды несколько коробок с надписью «ВЕЩИ МАМЫ».

— Что ты собираешься с ними делать, — спрашиваю я.

— Скорее всего, отдам на благотворительность.

Я киваю и смотрю на него краем глаза.

— Что ты чувствуешь?

Он улыбается одним уголком губ.

— Я в ужасе. Но в хорошем смысле, — он оглядывает квартиру.

Ему назначили новое лечение и делают уколы, повышающие уровень коллагена в костях, теперь голубизна его белков уже не так заметна. Но я все равно различаю легкий оттенок, словно холодный голубоватый блеск белого жемчуга.

— Да.

Свет льется из живописного окна в гостиную, освещая белые стены. Все здесь кажется очень ярким. Потребуется время, чтобы привыкнуть.

— Вся кухонная утварь в коробках, — говорит он. — Давай сходим поесть куда-нибудь? Кажется, тут рядом есть кафе с блинчиками.

Я киваю, натягиваю толстовку, и мы выходим из квартиры. По пути проезжаем парк, в нем маленький пруд и лавочка.

— Погоди, — прошу я.

Он паркует машину, мы выходим и садимся на лавочку друг рядом с другом. По воде плывет пара гусей. В траве копошится крольчиха. Она останавливается и поднимает голову, ее уши настороженно подергиваются.

Мы просто сидим. Под ногами размякшая от талого снега коричневая после зимы трава. Я замечаю несколько нежных зеленых ростков, пробивающихся к солнцу, и вдыхаю крутой, холодный воздух. В нем можно различить новый, напоминающий о скором тепле запах.

— Забавно, — говорит он. — Я размышлял над той фразой из «Обитателей холмов»: «Мое сердце стало одним из Тысячи». Я знаю, что она о скорби, но для меня она всегда отчасти звучала как-то… обнадеживающе. Словно речь о том, чтобы стать чем-то большим, чем ты сам. О соединении с другими людьми или миром.

Над нашими головами растянулся небосвод, синий и ясный, и я чувствую ощущение приподнятости, ощущение раскрытия. Мое сердце стало одним из Тысячи, думаю я, примеряя новое значение. Оно кажется точным.

Я вспоминаю, как первый раз увидела Стэнли, сидящим на скамейке, точно такой же, как эта. Помню, как расстроилась, что какой-то незнакомец занял мою территорию и нарушил мою аккуратно спланированную последовательность действий. Я хотела встать, уйти и никогда не возвращаться. И едва этого не сделала, но что-то меня остановило. Чем же было это «что-то»?

Искоркой любопытства? Случайным импульсом электроактивности в какой-то глубоко спрятанной извилине мозга? Раскрытием и закрытием ионного канала одной нервной клетки. Вращением субатомной частицы внутри этого канала. Что-то столь малое, кажущееся столь случайным. А теперь у меня со Стэнли общий дом. Быть с ним кажется чем-то простым и естественным, словно так может быть всегда.

Головой я понимаю, что не существует такой вещи, как бесконечность. Однажды мы умрем, и наши кости превратятся в прах. Однажды человечество погибнет, и землей будут править разумные кролики или машины, которые мы оставим после себя. Или существа, которых мы даже не можем представить. А потом Солнце взорвется и поглотит Землю и все другие планеты, и Вселенная продолжит расширяться, пока гравитация не ослабнет и все не улетит в темноту, и все звезды станут беззвучными и холодными, и сама материя обратится в ничто. Время закончится, и не останется ничего, кроме безграничного, холодного, пустого пространства. Атомы, из которых когда-то состояли наши тела, разлетятся на невообразимые расстояния.

Но все же мы не понимаем, как соединяются субатомные частицы. Частицы, которые физически взаимодействовали, соединены квантовой запутанностью. Они будут реагировать друг на друга даже в разъединенном состоянии, неважно, на каком расстоянии, они будут соединены неосязаемыми проводами сквозь пространство и время.

Я закидываю голову, глядя в яркое небо, и улыбаюсь. Стэнли протягивает руку, и я беру ее, мои пальцы легко и естественно переплетаются с его пальцами. И я ловлю себя на том, что думаю о моменте, когда много лет назад я очнулась в больнице, выбравшись из озера. Я вспоминаю слова врача: «Девочке повезло».

И впервые в жизни в это верю.