Расколотые души

Глава 10

Дверь лифта маячит передо мной, и я отчаянно пытаюсь сдержать нарастающую внутри панику. Мне это не удается.

"Не отпускай мою руку", - шепчу я, и желчь подкатывает к горлу.

"Не отпущу", - говорит Паша рядом со мной.

Раздается звон, сигнализирующий о том, что мы достигли первого этажа торгового центра. Двери открываются. В тот момент, когда я вижу, что вокруг толпятся люди, я делаю быстрый шаг назад. Рука Паши отлетает в сторону и нажимает на кнопку, чтобы закрыть дверь.

"Ты можешь это сделать, mishka ", - говорит он. "Но если ты не готова, мы попробуем на следующей неделе".

Нет, я не готова. Я не думаю, что когда-нибудь буду готова. Но я все равно это сделаю. И я сделаю это сегодня.

"Открой дверь, пожалуйста", - задыхаюсь я и сжимаю руку Паши.

Первая минута - самая страшная. Еще рано, поэтому в торговом центре совсем немноголюдно, но все равно, кажется, что я задохнусь, просто находясь здесь. Вид людей в таком замкнутом пространстве, звуки, которые они издают, их взгляды - все кажется слишком. Паша сжимает мою руку и делает шаг вперед.

Кто-то смеется. Они далеко, в коридоре, но кажется, что они рядом со мной. Стук ног по полу и беспорядочная болтовня эхом отдаются в моих ушах. Я закрываю глаза и задерживаю дыхание. Легкое прикосновение к моему лицу, кончик пальца Паши проводит по линии моей челюсти. Я делаю еще один вдох и открываю глаза. Он стоит передо мной, загораживая своей телои вид на толпу.

"Все хорошо, детка", - говорит он. "Никто не сможет причинить тебе боль, пока я здесь. Просто смотри мне в глаза".

Он кладет руку мне на шею и делает шаг назад, увлекая меня за собой. Не отпуская его взгляда, я делаю шаг вперед. Его губы изгибаются вверх. Он делает еще один шаг, потом еще один. Я следую за ним. Я все еще слышу людей, но эти звуки уже не так сильно беспокоят меня, потому что все мое внимание сосредоточено на мужчине передо мной.

Не думаю, что кто-то назвал бы Пашу красивым. Морщины на его лице слишком суровы. Его правая бровь рассечена надвое тонким шрамом. Нос слишком большой и немного кривой. Он не похож на человека, которого хочется пригласить на свидание, а скорее на того, кого хочется иметь рядом с собой, когда идешь по темному переулку. Хотя, если бы меня спросили, как должен выглядеть идеальный мужчина, я бы указала на того, кто стоит передо мной.

Еще два шага. Я соответствую его темпу. Уголком глаза я вижу, как люди смотрят в нашу сторону с удивлением на лицах. Еще несколько шагов, и Паша останавливается.

"Мы здесь". Паша кивает в сторону магазина справа.

Я бросаю быстрый взгляд в сторону. Это магазин оптики.

"Ты хочешь зайти внутрь сейчас или предпочитаешь, чтобы мы вернулись позже?" - спрашивает он.

"Сейчас". Я киваю и делаю еще один шаг к нему, прижимаясь к нему всем телом.

Его рука скользит от моей шеи к волосам, и я чувствую, как тепло его тела просачивается в мое. Я хочу большего, мне нужно больше его. Я поднимаю ладонь и кладу ее на центр его груди. Люди проходят мимо нас, некоторые ворчат, что мы мешаем, но никто из нас не двигается. Паша слегка наклоняет голову, и я задерживаю дыхание, гадая, собирается ли он меня поцеловать. Но он не целует. Вместо этого он отпускает мои волосы и делает шаг в сторону.

"Пошли, найдем тебе очки", - говорит он и направляется внутрь магазина.

*

Я стою рядом с Пашей, пока он дает служащему магазина свой адрес, чтобы они могли доставить мои новые очки, как только они будут готовы, когда в магазин входит мужчина и направляется к стеллажу с солнцезащитными очками. Он прижимает к уху телефон и с кем-то разговаривает. Мой взгляд пробегает по его парадным брюкам и белой рубашке и останавливается на ярко-красном галстуке. Я должна отвернуться. Повернуться и сосредоточиться на чем-то другом. Но я не могу. Такое ощущение, что мои глаза прикованы к красному материалу на его шее. Галстук, который использовал на мне клиент, был красным. Я кусаю нижнюю губу до боли и сжимаю руку Паши.

"Mishka ? Ты в порядке?"

Я закрываю глаза, пытаясь подавить воспоминание о том, как мое тело вдавливают в кровать, а я отчаянно цепляюсь когтями за галстук на шее. Мое дыхание становится быстрее. Более поверхностным. Не получается набрать достаточно воздуха. Такое ощущение, что я задыхаюсь.

"Ася?" Паша обхватывает меня за талию и поворачивается, проследив за моим взглядом. Парень в галстуке все еще стоит возле стойки с солнцезащитными очками, просматривая витрину.

"Подожди здесь, детка", - говорит Паша возле моего уха и, отпустив мою руку, идет к мужчине.

Я подумала, что он попросит парня уйти. Вместо этого Паша хватает мужчину за рубашку и толкает его к двери. Мужчина бьется, кричит. Паша не обращает на него внимания, выкручивает парню руку за спину и продолжает толкать его к выходу. Сотрудница магазина позади меня вскрикивает и хватает телефон, вероятно, чтобы вызвать охрану. Я сжимаю руки в кулаки, ненавидя себя за такую слабость, затем делаю глубокий вдох и выхожу из магазина туда, где Паша все еще держит мужчину за рубашку.

"Паша", - шепчу я и обхватываю рукой его предплечье. "Пожалуйста".

Он смотрит на меня сверху вниз, отпускает парня и отталкивает его. Мужчина спотыкается, затем разворачивается, выкрикивая оскорбления в нашу сторону. Паша делает шаг к нему, но я крепче сжимаю его руку.

"Пожалуйста, не надо", - говорю я. "Давай вернемся".

Он еще несколько секунд смотрит на мужчину в галстуке, потом берет мою руку в свою и ведет нас по коридору к лифтам.

Когда мы проходим мимо ресторана, мой взгляд падает на небольшой предмет, сидящий на приподнятой платформе за входом в заведение. Я останавливаюсь на месте, мои ноги словно прикованы к земле, и пристально смотрю на инструмент.

Я смотрю на то, что привлекло внимание Аси, и мой взгляд падает на пианино у стены. Это один из тех миниатюрных вариантов - детский рояль из белого дерева. Крышка открыта, на маленькой подставке над клавишами лежат несколько нотных листов. Сиденье на скамейке перед ним не занято.

Ася делает неуверенный шаг к платформе и на секунду замирает. В следующее мгновение она устремляется вперед, увлекая меня за собой. Дойдя до пианино, она отпускает мою руку и взбирается на скамейку перед инструментом. Она сидит там не менее пяти минут, приковав взгляд к клавишам. Я стою рядом, повернувшись так, чтобы не спускать с нее глаз и при этом видеть окружающую обстановку, на случай, если кому-то придет в голову глупая мысль подойти и попросить ее уйти. Один из официантов смотрит вверх и делает шаг в нашу сторону. Я скрещиваю руки и поворачиваюсь к нему, осмеливаясь своим взглядом что-то сказать. Мужчина оценивает меня, но быстро возвращается к своему занятию. Лучше для него.

За моей спиной звучит одна низкая нота. За ней следует другая. Несколько секунд тишины, а затем начинается мелодия. Мое тело замирает, когда сочетание низких тонов разворачивается за моей спиной в медленном темпе. Мелодия звучит знакомо. Это популярное классическое произведение, но я не могу вспомнить, какое именно. Я хочу повернуться и посмотреть, как она играет, но боюсь, что это ее отвлечет. Вместо этого я стою на страже, наблюдая за людьми за столиками вокруг нас. Все они прекратили свои занятия, бросили есть и смотрят в сторону Аси. Мелодия заканчивается, но она продолжает другую. Я знаю эту. Это "Полет шмеля". Невероятно быстрая композиция. Даже неспециалисту понятно, что она не любитель.

Я больше не могу бороться с желанием. Потребность увидеть ее игру слишком сильна, поэтому я поворачиваюсь и смотрю. Может, на ней всего лишь простые синие джинсы и блузка темно-синего цвета, но мне кажется, что я нахожусь в чертовом концертном зале и наблюдаю за выступлением звездной пианистки. То, как она держит свое тело, движения ее рук, элегантно летающих над клавишами, и уверенность в ее осанке - все это потрясает. Но больше всего меня поражает выражение ее лица. Радость. Воодушевление. Счастье. Она улыбается так широко, что кажется, будто все ее существо светится. Я не могу пошевелиться. Я едва могу дышать. Видя ее такой, я как будто встречаю ее впервые. Нет ничего общего между этим маэстро и той испуганной девушкой, которой я позволил остаться у себя, той, которая до сих пор ходит за мной по квартире, зажав в руке подол моей футболки.

Ярость закипает в моих внутренностях при мысли о том, что эта ее сторона будет спрятана. Я заставлю людей, сломивших ее дух, заплатить. Кровью.

Ася заканчивает мелодию и поднимает голову, ее глаза находят мои. Вокруг нас раздаются аплодисменты. Люди кричат, просят ещё. Она не обращает внимания на шум, медленно поднимается и идет ко мне, не разрывая зрительного контакта.

"Ты не говорила мне, что умеешь играть на пианино". Я протягиваю руку и убираю несколько прядей с ее лица. Она все еще стоит на платформе, что делает нас почти одного роста.

Ася просто пожимает плечами и делает еще один шаг вперед, приближаясь своим лицом к моему. Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.

"Что это был за кусок?" спрашиваю я. "То, которое ты сыграла первым".

"Бетховен". Она поднимает руку и проводит кончиком пальца по линии моей челюсти. "Она называется "Лунная соната". Она напоминает мне о тебе".

Свет, падающий через окно справа от нас, заставляет ее волосы светиться. На ее губах все еще задерживается улыбка. Я борюсь с желанием зарыться руками в ее темные волосы и прижаться к ее рту.

"Нам пора идти", - говорю я, но не решаюсь отвернуться. "Уже почти полдень. Будет многолюдно".

Рука Аси скользит вниз от моего лица, хватает рукав моей куртки, пока ее пальцы не обхватывают мои. Ее кожа кажется такой мягкой по сравнению с шероховатостью моей ладони.

"Мы можем прийти завтра?" - спрашивает она, заглядывая мне в глаза. "Я скучала по игре".

Как будто я могу ей отказать, когда она так смотрит на меня. "Конечно, mishka".

Огромная ухмылка расплывается по ее лицу, заставляя меня почувствовать, что я купаюсь в ее тепле. Я хочу больше этого. Больше ее. Я протягиваю руки и кладу их ей на бедра. "Не хочешь прыгнуть ко мне?"

Она наклоняет голову в сторону, рассматривая меня.

"Похоже, только что прибыла группа людей в костюме", - вру я, затем киваю в сторону левой части коридора. "Они только что зашли в один из магазинов".

Рука Аси сжимает мою, и через мгновение она прыгает в мои объятия. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, и она утыкается носом в мою шею. Не обращая внимания на взгляды окружающих, я поворачиваюсь и иду к лифту, поддерживая Асю одной рукой под бедра, а другой обхватывая ее за талию, крепко прижимая к себе.

Мне должно быть стыдно за то, что я солгал ей, но я этого не чувствую. Удовольствие, которое я испытываю от того, что ее тело прижимается к моему, пересиливает все угрызения совести. Я знаю, что это эгоистично, но мне, блядь, все равно.