Расколотые души

Глава 16

Мягкие звуки нежной мелодии доносятся до моих ушей, когда я выхожу из лифта. Я подхожу к двери своей квартиры и достаю ключи из кармана. В последнее время я притворяюсь, что забыл ключи, чтобы позвонить в звонок и услышать торопливые шаги Аси, которая бежит к двери, чтобы впустить меня. Когда она открывает дверь, мне кажется, что она скучала по мне, хотя я отсутствовал совсем недолго. Приятно возвращаться домой и знать, что она ждет меня. Поэтому я продолжаю делать вид, что забыл ключи, и каждый раз звоню в звонок.

Но я не хочу отвлекать ее от сегодняшней игры. Открыв замок, я захожу внутрь. Ася сидит перед пианино, ее телефон лежит на маленькой подставке над клавишами. Наверное, она нашла в интернете новые ноты и скачала их. Надо бы купить ей настоящие нотные тетради. Нелегко следить за нотами на таком маленьком экране. Стараясь изо всех сил не шуметь, я оставляю пакеты с продуктами у двери и прохожу в гостиную. Я опираюсь плечом на книжную полку справа и наблюдаю за ней.

Ее волосы распущены, и они раскачиваются влево-вправо, когда она покачивает головой в такт мелодии. Со своего места я не вижу ее лица, но я уверен, что она улыбается.

Что-то сжимается в моей груди. Заберет ли она пианино с собой, когда уедет? А она уедет, рано или поздно. Я не буду обманывать себя, полагая, что она захочет остаться со мной, когда у нее есть дом, семья, возможно, куча друзей и планы поступить в музыкальную консерваторию. Возможно, ее жизнь была приостановлена из-за того, что с ней произошло, но она вернется. Я видел ее силу и решимость. Ее мужество. Все эти вещи, которые делают ее ею - те же черты, которые заставили меня так отчаянно влюбиться в нее, - они также отнимут ее у меня.

Нам нужно поскорее добраться до клуба, если мы хотим прийти до открытия и избежать толпы, но я не могу заставить себя попросить ее остановиться. Мелодия меняется, когда она переключается на мою любимую, "Лунную сонату". Я не знаю точно, почему я люблю слушать ее игру больше всего. Может быть, из-за того, что впервые услышал ее игру. Я даже установил ее в качестве рингтона на своем телефоне. Я сжимаю затылок в разочаровании. Надеюсь, она заберет пианино, когда уедет. Потому что если она этого не сделает, я разобью его, до тех пор пока от него ничего не останется.

"Если тебе станет некомфортно, хоть чуть-чуть, дай мне знать, и мы уйдем. Хорошо?"

Я киваю и сжимаю руку Паши.

Пока мы идем к входу в клуб, я смотрю на темное небо, выискивая маленькие белые хлопья. Температура значительно понизилась, и в воздухе чувствуется хруст. Это ощущение не покидает мои чувства с того момента, как мы вышли из здания Паши, с паникой, нарастающей в моей груди. Я почти спросила Пашу, могу ли я вернуться обратно к нему в дом, боясь, что начнется снегопад. Я думала, что мне становится лучше. В каком-то смысле так оно и было. Но мысль о том, чтобы увидеть покрытую инеем землю, заставляет мое сердце биться в удвоенном ритме.

Мужчина, стоящий у входа, открывает нам дверь, когда мы подходим. Он одет в расстегнутое черное пальто, под которым виден черный костюм. Я крепче сжимаю руку Паши и заставляю себя улыбнуться вышибале, когда мы проходим мимо.

Паша ведет меня через просторное помещение, оформленное в черно-серых тонах. Высокие столы окружают края пустого танцпола. Вдоль стены на приподнятой платформе стоят несколько больших кабинок с роскошными кожаными креслами. Помещение совершенно пустое, если не считать девушки, которая убирается в одной из кабинок, из-за чего звук наших шагов отражается от стен.

Наконец, достигнув противоположной стороны этажа, мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж. Это помещение выглядит как своеобразная галерея. Стеклянная стена от пола до потолка нависает над танцполом, открывая любому стоящему здесь человеку весь интерьер клуба. Мы входим в комнату, где мужчина лет сорока сидит перед блоком мониторов, показывающих различные ракурсы всех зон клуба. Паша кивает мужчине и направляется к другой двери справа.

Когда мы входим, я замечаю блондина лет двадцати, сидящего за столом, заваленным бумагами. Он что-то бормочет про себя, глядя на экран компьютера перед собой. Его длинные волосы взъерошены, но это не скрывает того, что он очень красив. Еще несколько месяцев назад мое лицо покраснело бы, если бы я увидела его. Но это было до того, как я встретила Пашу. Этот парень может быть привлекательным, но его внешность не имеет на меня никакого влияния".

"Я вижу, ты наконец-то решил притащить сюда свою задницу", - ворчит мужчина, затем поднимает взгляд от экрана, его глаза сосредотачиваются на мне и становятся невероятно широкими.

"Костя, это Ася", - говорит Паша и ведет меня вокруг стола, пока мы не оказываемся перед его другом. "Где контракты, которым требуется моя подпись?".

Взгляд Кости опускается на мою руку, сцепленную с Пашиной, а затем возвращается к моему лицу. Его брови взлетают до самой линии волос.

"Смотри на меня, Константин!" рявкает Паша.

"Господи, блядь!" Костя сморщился. "Не надо. Только моя babushka называет меня полным именем, обычно когда я что-то делаю не так".

"Договорились. Сейчас же."

"Да что на тебя нашло? Ты, блядь, поменял свой характер вместе с гардеробом? Господи." Он достает из ящика стола стопку бумаг и бросает их на стол перед Пашей. "Вот."

Паша начинает подписывать контракты, но его левая рука все время держится за мою. Сегодня на нем джинсы и черный свитер. Я пыталась уговорить его надеть костюм, но он отказался.

Костя делает вид, что занят чем-то на экране компьютера, но я замечаю, что каждые несколько секунд он бросает на меня быстрый взгляд.

Когда Паша заканчивает подписывать, он сдвигает бумаги в центр стола и выпрямляется. "Это все?"

"Да".

Паша кивает и направляется к выходу. Я машу рукой его другу и следую за ним. Мы уже на пороге, когда Костя окликает: "О, Паша! Ты, наверное, захочешь потом заглянуть на старый склад".

"Зачем?"

"Мы поймали одного из людей Джулиана. Бекима. Михаил будет его допрашивать".

Тело Паши напряглось. Он медленно поворачивается и смотрит на своего друга. "Позвони Михаилу. Скажи ему, что сегодня он может остаться дома с семьей".

"Что? И кто будет его допрашивать?".

Паша смотрит на меня сверху вниз. "Я".

Когда я вхожу на склад, Костя уже там, прислонился к стене и возится с телефоном. В противоположном углу, уткнувшись лицом в пол, лежит мужчина лет тридцати. Его ноги связаны серебристым скотчем вокруг лодыжек и коленей. Его руки связаны за спиной. Изо рта торчит грязная тряпка.

Даже спустя столько лет в воздухе все еще витает слабый запах горелого дерева. Это один из складов, который итальянцы пытались сжечь до того, как мы подписали перемирие. Подвал в особняке пахана с тех пор не работает - его жена не любит запах крови в своем доме, - поэтому мы решили оставить тот склад как есть и проводить допросы здесь.

Я бросаю взгляд на солдата, стоящего в нескольких шагах от "нашего гостя", и наклоняю голову к выходу. "Уходите. Я позову, когда закончу".

Мужчина кивает и направляется к выходу.

Я не теряю времени и хватаю человека Джулиана за заднюю часть пиджака, оттаскивая его от стены, чтобы дать мне больше места. Он скулит и начинает брыкаться, а потом стонет, когда я позволяю его телу упасть на пол. Я ставлю ногу ему на спину и обхватываю рукой его большой палец. Звук ломающихся костей сменяется приглушенным, болезненным хныканьем. Я нажимаю ногой сильнее и берусь за следующий палец.

"Тебе нужно попросить Михаила провести для тебя краткий курс пыток", - говорит Костя со своего места у стены. "Правило такое: сначала задавай вопросы. А уже потом начинать ломать".

Еще один щелчок.

"У нас разные методы", - говорю я, продолжая.

Сломав все десять пальцев, я оставляю мужчину рыдать на земле и беру нож с соседнего стола. Я снова наступаю ему на спину и разрезаю ленту, связывающую его запястья. Мужчина бьется, пытаясь освободиться. Я хватаю его правое предплечье одной рукой, ладонь - другой и кручу их в разные стороны. Мужчина кричит, обхватив тряпку, когда его запястье щелкает. Я повторяю действие с другой рукой.

Затем я подумываю сломать ему и лодыжки, но решаю, что не хочу рисковать тем, что он потеряет сознание. Перемещая ногу в его сторону, я толкаю его тело, пока он не оказывается лицом вверх, и выдергиваю тряпку у него изо рта.

"Душку распространяет новый наркотик?" спрашиваю я.

"Нет", - задыхается мужчина. "Это Джулиан. Его зять".

"Джулиан также вовлечен в сеть элитной проституции?"

"Да. Он им руководит".

"А Душку об этом знает?"

Он качает головой и хнычет. Я кладу подошву ботинка на сломанные пальцы его правой руки и надавливаю.

"Он не знает! Это все Джулиан и несколько его друзей из колледжа!".

"Что вы знаете о русской девушке, которую нашли мертвой несколько месяцев назад? У нее в организме был ваш препарат".

"Это был несчастный случай", - причитает он. "Клиент был слишком груб, и она умерла. Нам нужно было избавиться от нее и убедиться, что она не связана с нами через наркотики, которые мы используем. Поэтому мы накачали ее героином".

Я надавливаю пяткой на его горло, наслаждаясь удушливым звуком, который вырывается из его рта. "Ты дашь моему другу имена и адреса всех, кто вовлечен в эту схему. Включая клиентов. Даже гребаного уборщика. Обязательно расскажешь подробно про женщину - Долли, которая отвечает за девочек. И адрес, где вы их держите".

Он кивает.

"Мне также нужны имена мужчин, похищающих девочек".

"За это отвечает Роберт", - хлюпает он, когда я немного убираю ногу.

Роберт. Этот ублюдок использует свое настоящее имя, когда заманивает девушек".

"Американец?" спрашиваю я.

"Да. Он работает на нас последние три года. Его привел Джулиан".

"Фамилия и адрес".

Он называет информацию, и я запоминаю ее.

"Костя", - зову я. "Наш гость готов к разговору. Иди сюда, записывай и передавай Максиму все, что он тебе скажет".

Я бросаю последний взгляд на лежащего на полу человека. "Если ты случайно забудешь имя, я вернусь и закончу начатое. И я прослежу, чтобы ты оставался живым и в сознании, пока я не закончу".

Покидая склад, я звоню Асе, чтобы сообщить ей, что вернусь только через пару часов. В машине я ввожу в навигационную систему адрес, который дал мне Беким.

Похоже, сегодня у меня будет еще одна беседа.