Расколотые души

Глава 22

Телефон вибрирует рядом с моей подушкой. Я приподнимаюсь в кровати и нажимаю на кнопку, чтобы ответить на звонок, затем прижимаю телефон к уху.

"Ты нашел его?" шепчу я.

"Да", - отвечает Костя с другого конца.

Я закрываю глаза и дышу. Прошло четыре долбаных дня. "Так он в порядке?"

"Да. В каком-то смысле".

Я открываю глаза. "Что значит "в каком-то смысле?".

Костя вздыхает. "Он снова дерется".

"Что?"

"Да. Я пытался с ним поговорить. Ничего хорошего не вышло. Роман тоже ему звонил. Он даже ходил на его последний матч. Паша не хочет возвращаться".

"Но... почему? Он сказал мне, что бросил драться десять лет назад!".

"Паша очень замкнутый парень, милая. Кто знает, что творится в его голове?"

Я зарываю руку в волосы, сжимаю их. "А эти бои опасны?"

Он не отвечает.

"Опасны, Костя?" кричу я в трубку.

"Это подпольные бои, Ася. Чего ты ждешь?"

"Я не знаю! Я никогда не была на боксерском матче!".

"Это не боксерский матч, милая. В боксе есть правила. У этих боев их нет", - говорит он мрачным тоном, когда мой телефон пикает входящим сообщением. "Я отправил тебе ссылку на сайт клуба и пароль для доступа к нему. Набери в поисковике "бои Павла Морозова" и посмотри сама. Но пропусти последний матч".

"Почему?" задыхаюсь я.

Он делает глубокий вдох. "Я знаю, что он тебе нравится, милая. Пожалуйста, не смотри видео, которое выложили недавно".

Когда Костя заканчивает разговор, я открываю сообщение со ссылкой и нажимаю на нее. На первый взгляд, сайт выглядит как обычный промо-сайт спортзала с изображениями тренажеров и людей, делающих растяжку или поднимающих тяжести. В правом верхнем углу я нахожу кнопку входа. Я нажимаю на нее и ввожу десятизначный пароль, который Костя прислал вместе со ссылкой. Появляется новое окно, и я сразу обращаю внимание на таблицу. В первой колонке указаны имена, и я замечаю, что Паша указан вторым сверху, сразу под именем другого парня. Рядом с именами указаны рейтинг и количество побед. В настоящее время Паша занимает второе место. Под турнирной таблицей - расписание на этот месяц. Я прокручиваю его до самого низа и замечаю, что в этом месяце остался только один матч, назначенный на завтрашний вечер. Это матч между Пашей и парнем, занимающим первое место. Я прокручиваю страницу вверх, чтобы посмотреть количество побед. Рядом с именем Паши - двенадцать. Я бросаю взгляд на номер другого соперника, и моя кровь стынет в жилах. Пятьдесят четыре.

"Господи, блядь". Я опускаюсь на пол и прислоняюсь спиной к стене, затем набираю в поиске "Павел Морозов". Выскакивает подборка видео. Самый старый из них датирован месяц назад. Я нажимаю "play".

Не знаю точно, чего я ожидала. Наверное, боевой ринг и несколько человек, стоящих вокруг него. По крайней мере, именно так я представлял себе боксерские матчи. То, что я вижу, выглядит совсем не так. Видео начинается с вида сверху, где показана внутренняя часть какого-то заброшенного завода или склада. В центре, на приподнятой платформе, находится восьмиугольная клетка. Вокруг клетки на мягких стульях сидят мужчины и несколько женщин. Все они безупречно одеты, как будто пришли на деловую встречу, а не на бойцовский поединок. У некоторых даже есть телохранители, стоящие неподалеку.

Металлическая дверь напротив клетки открывается, и в нее входят двое мужчин. Камера увеличивает изображение бойцов, и я почти не узнаю его. Паша сбрил волосы - все. Но почему-то это не самая большая перемена. Его осанка, походка и мрачное выражение лица делают его похожим на кого-то другого. Он забирается в клетку и занимает место с одной стороны, в то время как его противник направляется к противоположному концу. Судья дает сигнал к началу.

Паша и его соперник кружат друг вокруг друга. Тот наносит удар в бок Паше, но Паша уклоняется, хватает его за голову и бьет коленом в лицо. Из носа парня хлещет кровь, и я отворачиваюсь от экрана. Когда я набираюсь смелости и смотрю снова, Паша стоит над своим противником, прижимая лицо упавшего к полу. Я никогда не смотрела боксерские матчи, но у меня сложилось впечатление, что они длятся не менее получаса. Этот закончился менее чем за две минуты. Рефери сигнализирует о победе Паши, и видео заканчивается. Я взяла себя в руки и нажал на следующую запись.

На просмотр первых десяти видео у меня уходит почти час. Мне приходится несколько раз делать паузу и взять себя в кулак, прежде чем продолжить. Так много насилия. Кровь. Сломанные кости. Каждое видео более жесткое, чем предыдущее. Меня убивает то, что мой Паша стал таким злобным. Кровожадным. Я не узнаю в этом человеке того, с кем я провела три месяца. Что с ним случилось? Почему он так себя ведет? Осталось два видео, но я не могу заставить себя посмотреть их. Это слишком больно.

Иногда я жалею, что Артуро нашел меня. Я знаю, что это уничтожило бы его и мою сестру. Сиенна до сих пор винит себя, хотя я по крайней мере сто раз объясняла, что это я приняла решение остаться в баре той ночью. И все же иногда, когда я не могу заснуть, а в последнее время это случается часто, я представляю, какой была бы моя жизнь, если бы мой брат не приехал, а я осталась в Чикаго.

Я до сих пор не понимаю, почему Паша меня оттолкнул. Я пыталась придумать причину его поведения, но не могу.

Уже почти семь утра, но я не могу уснуть. Не после того, что я только что посмотрела. Я подожду, пока Артуро и Сиенна проснутся, а потом снова попробую сыграть на пианино. С тех пор как я вернулась домой, я так и не смогла закончить ни одной мелодии. По крайней мере два раза в день я ходила на первый этаж и садилась перед большим черным пианино, уставившись на клавиши. Чаще всего музыка не звучала, и я оставляла его таким же тихим, каким оно было, когда я пришла. В других случаях, когда я действительно пыталась играть, каждая нота выходила неправильно.

Я снимаю кардиган со стула и выхожу из комнаты, направляясь вниз, чтобы позавтракать. Проходя мимо комнаты Артуро, я слышу, как упоминается мое имя, и останавливаюсь. Он разговаривает с кем-то по телефону. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь ухом к двери.

"Она не такая, как прежде, Нино", - говорит мой брат. "Я не знаю, что делать. Она почти не выходит из своей комнаты".

На несколько мгновений воцаряется тишина, пока он, вероятно, прислушивается к тому, что говорит Нино.

"Нет!" кричит Артуро. "Я не буду звонить этому сукиному сыну. Я сказал ему, что я думаю о нем и его попытке скрыть от нас Асю. Прятать мою сестру и не давать ей связаться с нами? Что за больной ублюдок так поступает?".

Что?! Я хватаюсь за ручку и распахиваю дверь, сердце колотится о ребра. Мой брат стоит у кровати с прижатым к уху телефоном.

"Что именно ты сказал Паше, Артуро?" кричу я.

"Я перезвоню тебе позже", - бормочет он и бросает телефон на кровать.

"Что?" кричу я.

"Правду", - говорит он. "Я сказал ему правду - что он скрывал тебя, чтобы удовлетворить свои эгоистичные потребности. Что он использовал молодую, раненую девушку и заставил ее остаться с ним, вместо того чтобы вернуть ее в семью. К своей жизни. Что он больной ублюдок. Вот что я ему сказал".

Я смотрю на брата, ошеломленная тем, что слышу, затем делаю два шага и оказываюсь прямо перед ним. "Он спас мне жизнь, Артуро".

"Любой нормальный человек помог бы женщине в беде. Но они бы не пытались ее спрятать".

Я закрываю глаза. Когда Артуро пришел за мной, я рассказала ему только о том, что сделал Роберт. Он думает, что я все это время провела с Пашей. Я надеялась, что до этого не дойдет, что мне не придется рассказывать ему о том, что произошло за те первые два месяца и что эти люди сделали со мной. Что они заставили меня сделать. Я должна была, но я не хотела причинять ему боль.

"Садись, Артуро", - говорю я, и когда он садится, я начинаю говорить.

На этот раз я рассказываю ему все.

Когда я заканчиваю, он смотрит на меня покрасневшими глазами, схватившись руками за волосы, едва удерживаясь на краю кровати. Мне кажется, я никогда не видела, чтобы мой брат плакал, даже когда нам сказали, что наши родители были убиты.

"Почему ты мне не сказала?" - задыхается он, потом хватает меня и обнимает, прижимая к себе. "Почему, Ася? Почему?" - шепчет он.

"Я была в очень плохом состоянии, когда Паша нашел меня", - говорю я ему в шею. "Что-то сломалось внутри меня, Артуро, и я чувствовала себя так, будто попала в черную дыру, из которой нет выхода. Он спас меня. И не только мою жизнь. Он спас и мою душу. Он помог мне собрать все мои разсколотые части и склеить их обратно".

"Это должны были быть мы", - говорит он мне в волосы. "Сиенна и я должны были быть теми, кто помог тебе пройти через это".

"Я не могла заставить себя сказать тебе. Я не хотела видеть ни тебя, ни Сиенну. Я бы скорее умерла, чем рассказала тебе".

"Почему?"

"Потому что я не была готова. И потому что я люблю тебя и не могла вынести мысли о том, что это с тобой сделает". Я поднимаю голову и беру лицо брата в свои ладони. "Я умоляла Пашу не звонить тебе. Я просила его пообещать, что он не будет звонить тебе, пока я не буду готова. Это не он скрывал меня от тебя. Я сделала. Это было мое решение".

"Я должен был уберечь тебя", - упорствует Артуро. "Я никогда себе этого не прощу".

"Пожалуйста, не делай этого. Это не твоя вина".

"Я убью их всех, Ася. Всех, кто был хоть как-то причастен".

"Паша и Братва уже позаботились о них", - говорю я, затем наклоняю подбородок, чтобы прошептать ему на ухо, "и я убила парня, который забрал меня".

Тело Артуро не двигается. "Ты, лично?"

"Да. После того, как Паша с ним покончил, я вставил пистолет между глаз ублюдка и нажала на курок". Я улыбаюсь. "Это было лучшее, блядь, чувство в жизни".

"Хорошо." Он сжимает мою шею.

"Мне нужно знать, что еще ты сказал Паше. Он игнорирует меня, не отвечает на мои звонки с тех пор, как я уехала".

Артуро скрежещет зубами и смотрит в сторону. "Я сказал ему, что ты заслуживаешь лучшего, и он согласился".

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, пока давление образуется у переносицы. "Ты не имел права", - говорю я. "Ты не имел права, Артуро. Это моя жизнь".

"Тебе восемнадцать, Ася. Он старше тебя на пятнадцать лет!".

"Да. И я прошла через тяжелые времена, которые большинство людей никогда не переживают", - выдохнула я. "Думаю, я заслужила право принимать решения за себя".

Да, у меня все еще есть проблемы с выбором одежды или еды, но в отношении Паши у меня нет никаких сомнений.

"И что теперь будет?" - спрашивает он. "Ты вернешься к нему?"

"Ты всегда будешь моим старшим братом, Артуро. Ты знаешь, что я люблю тебя безоговорочно". Я смотрю ему в глаза. "Но я люблю Пашу. И я хочу быть с ним".

"Ты уверена, что влюблена в него? Может, это просто влюбленность? Может..."

Я поднимаю руку и прикладываю палец к его губам, чтобы заставить его замолчать.

"Когда Паша нашел меня, я была разбита, Артуро. И моя душа, и мой разум... были разбиты. Паша собрал меня по кусочкам. И мое сердце тоскует по нему, потому что он - клей, который держит все мои сломанные части в целости. Пожалуйста, постарайся понять".

Артуро смотрит на меня, скрежеща челюстью. "Я буду заходить к тебе хотя бы раз в месяц. Без предупреждения. Если я замечу хоть что-то, хоть самую малость, что наведет меня на мысль, что ты несчастлива, я убью этого русского и притащу тебя обратно домой".