Принцесса из села 2

Глава 24

Вероника.

Пока мы с Ирой пытались понять, что только что вообще произошло, Диана вышла из ванной, прошла на кухню и уже спустя несколько секунд, шумя открываемыми и закрываемыми дверцами, прокричала:

— Где, чёрт возьми, чай?!

Ира поднялась, но я остановила подругу. Девушка села обратно. Почему-то я решила, что этот разговор нужно провести мне. А разговор явно предстоял. И явно непростой.

Показавшись в дверном проёме, я остановилась, наблюдая за тем, как девушка нервно выдёргивает кружку с полки, после чего пытается включить старенький чайник.

Наконец Диана заметила моё присутствие.

— Что? Что тебе ещё нужно?! — тут же сорвалась она. Я замотала головой. — Поглумиться пришла? Или что? Что ты хочешь?

Я подошла ближе. Делала это на столько аккуратно, на сколько вообще можно было. Потянулась к ней, надеясь, что не получу пощечину или что-то в этом роде. Коснулась руки. Внезапно она перестала дёргаться. Сначала Диана хотела отстраниться, но вдруг замерла, закрыла глаза и… с краешков глаз начали вытекать слёзы. Я подошла ближе, протянула вторую руку, аккуратно обняла и медленно прижала её к себе, чувствуя, что девушка совсем не сопротивляется. Она положила голову мне на плечо. Я чувствовала, как она дёргается, выпуская наружу боль и весь негатив, накопившийся за то время, что она прикрывалась маской самовлюблённой стервы. Я чувствовала, что ей становится легче от каждого вздоха, на который она прерывалась, от каждого толчка, сопровождавшего её тихие рыдания. Я просто стояла и делала всё, что могла. Всем своим сердцем я пыталась дать ей ту поддержку и ту любовь, в которой она так сильно нуждалась.

Когда рыдания постепенно прекратились, а Диана начала приходить в себя, вытирая слёзы с лица, я отпустила её.

— Прости, — сказала я почти шёпотом. — Мы не хотели. Это было глупо. Прости.

Я не до конца понимала, не до конца верила в то, что этой происходит в самом деле. Диана? Это точно она? Да, я уже видела проявление её человечности, но не думала, что она проявит её снова. По крайне мере, не при мне. Но ирония судьбы такова, что, кажется, я оказалась единственным человеком, который был способен отнестись к ней не так, как она этого ожидала — из каких-то отрицательных побуждений, припомнив её ужасное поведение, — а именно поддержать её, несмотря ни на что.

Да… я натворила ошибок, тоже не всегда была с ней тактична — последний раз прекрасный тому пример, — но, несмотря ни на что, я не могла оставить её в таком состоянии. Не могла просто бросить её, как, наверное, делали все остальные, с кем она сталкивалась. Нет… И она это чувствовала. Она знала, что я поддержу её. Только поэтому она не побоялась дать волю эмоциям — настоящим эмоциям, скрывающимся под твёрдым панцирем. Наверняка она могла бы побороть желание расплакаться и просто наорать, но она этого не сделала… Такой шаг со стороны Дианы стал для меня чем-то… что объединило меня с ней. Это сблизило нас. Для меня, как и для неё, этот, казалось бы, обычный случай, стал настоящим откровением, сильно породнившим две такие разные души.

— А у тебя талант, — улыбнувшись заплаканным лицом, сказала Диана. — Талант примерять и успокаивать людей.

— Это не моя заслуга.

Она снова потянулась ко мне, мы снова замерли посреди кухни в тёплых сестринских объятиях. Удивительное чувство… Родная сестра, которую я не видела много лет, и с которой так хотела увидеться, стала для меня менее родным человеком, чем какая-то заносчивая эгоистка.

Через пару секунд на кухню заглянула Ира. Умилившись картине, она не выдержала и, издав млеющий стон, присоединилась к обнимашкам.

— Я рада, что всё закончилось именно так, — присаживаясь на диван, говорила Ира.

— Проблема в том, что ничего ещё не закончилось, — парировала Диана. — Нам нужно разобраться с японцами и Степаном.

— Он не отстанет от нас? — спросила я с надеждой.

— Конечно нет! — твёрдо заявила Диана. — Он убил отца, потому что был помешан на теме родства и его бесило, что Герман носит его фамилию, а он нет. Он попытался убить Германа, чтобы остаться единственным представителем семьи, в чьих жилах течёт кровь нашего папочки. Он… мне повезло, что он не убил меня — я отделалась простой пощёчиной. Не простой… Вообще-то ударил он будь здоров. Я на пару минут отключилась. — Диана замерла, заглянув куда-то вглубь своего сознания, но уже через несколько секунд вернулась обратно в наш мир. — Не важно. Главное то, что этот человек помешан на тематике крови. Семейные узы, всё такое, — активно жестикулируя кистями, говорила Диана. — Никогда не думала, что Стёпа на столько неадекватный. Я всегда считала, что он намного лучше Германа. По крайне мере, в нём есть какой-то стержень.

— Ага… — недовольно отозвалась Ира. — Из-за этого стержня вы теперь и страдаете.

Диана смутилась. Было удивительно наблюдать за таким преображением образа Дианы.

— Ну… да… — ответила черноволосая. — Я подумываю о том, чтобы… пересмотреть некоторое своё отношение к людям и… — девушка скривила губы и помахала указательным пальцем, как бы стараясь вести себя непринуждённо в совершенно несвойственной ей манере, — и… к жизни… к жизни в целом, знаете ли. Да. Пожалуй… Как-то так…

— А что с японцами? — заинтересовано спросила я.

— Есть у меня одна мысль. Наш «любимый» Стёпочка хочет прикарманить себе все средства папочки. Только он не учёл, что папочка завещал деньги мне. Думаю, он надеялся, что смерть Германа позволит ему забрать всё себе, но что-то пошло не так. В любом случае, Герману папочка тоже завещал кое-что. Он оставил ему наводки на все криминальные синдикаты, с которыми работал. Скорее всего там содержится именно та информация, в которой так нуждается твоя сестра. Она рассказывала, что ей нужно? Чего она хочет от нас?

— Да… Кажется, она работает в какой-то секретной организации, которая борется с преступностью. Она объясняла, но делала это так размыто, что я с трудом уловила суть её работы.

— Ох уж эти спецагенты, — ворчливо отозвалась Диана.

— Точно, — согласилась я. — В общем, кажется, она имела в виду, что ваш отец… он и им поставлял информацию. И теперь, после его смерти, у них два выхода — либо убить всех, кто как-то связан с вашим отцом, чтобы не дать преступникам возможности понять их причастность, либо вытащить из его окружения всё, что можно. Но если этого окажется недостаточно, всё равно придётся всех убить.

— И ты всё это знала? — с явным давлением спросила Диана.

— Я… — я замешкала. Потому что ровно до этого самого момента даже не думала, что это так важно. Но долго мешкать не пришлось. Я быстро нашлась что ответить и слова полились сами: — Она сказала: всё его окружение. Что я должна была подумать? Я же не знала, что Герман и ты тоже относитесь к его окружению! Ну… хорошо, про тебя я не подумала. Я вообще не думала, что вы можете быть как-то причастны к криминальным делам своего отца. Думала, что это про его сообщников. — Да… я немного слукавила… Я же знала, что холдинг Германа имеет отношение к делам его отца… Но… — Ты ведь сама говорила! Вспомни! Ты говорила, что ваш отец занимается благотворительностью! И что же! Соврала! Ты всё мне врала!

Диана, понимая, что ей нечего сказать, уставилась в пол. Я поняла, что больше не могу кричать. Я отбила её атаку, но нападать сама не собиралась. В какой-то степени она тоже была права. В какой-то степени я тоже была виновата…

— Я не думала, что это так серьёзно, — сказала я, убавив голос втрое. — Прости… Только сейчас, после того как ты сказала, что отец Германа завещал ему информацию про дела этих ваших синдикатов, я поняла, что вы тоже причастны. Да и как мне нужно было реагировать? Ты сказала одно, затем появилась Вика и уличила тебя в откровенной лжи. Что я должна была делать? К тому же ещё Герман… Он так меня разозлил… Я… Я просто была вне себя от вашей семейки.

Диана подняла голову. Её глаза виновато уставились на меня.

— Прости… — сказа она тихо.