Моя ревность тебя погубит

19. Я буду рядом

Она растерянно смотрит на студию, которую я подготовил специально для неё за это лето. Конечно, я нанял человек, разбирающегося в подобном, потому что рисование — не то занятие, о котором я что-либо знаю. Оно нравится Полине, она даже задумывается о том, чтобы связать с этим своё обучение, а этого для меня достаточно.

Специально я выбрал комнату на втором этаже, окна которой выходят на гостевой домик и сад. Скоро стемнеет, и отсюда будет хороший вид на горящие по периметру огни юз фонарей.

— Это ты сделал для меня? — она спрашивает, но её взгляд прикован не ко мне, она тщательно рассматривает каждую деталь этой студии.

— Конечно, принцесса. Это твоя студия.

Я стою чуть позади неё, наблюдая за её беспокойно крутящейся макушкой.

— Стас, здесь очень много всего.

Да, здесь много всего. Начиная от холстов, альбомов, всевозможных наборов красок и карандашей, и заканчивая графическим планшетом.

— Но у меня нет такого уровня. Я даже не умею всем этим пользоваться.

— Я не заставляю тебя всем этим пользоваться, — рядом со мной, в воздухе, витает сладких аромат её тела. Этот аромат, который я хочу чувствовать по всему дому, в каждой грёбанной комнате. — Это просто твоё. Ты можешь пользоваться этим, если захочешь. Можешь брать уроки, если захочешь. И можешь даже не заходить сюда, если захочешь.

Она неуверенно поворачивается ко мне лицом, не скрывая блеска и восторга в глазах.

— Стас, я даже не знаю… — её мелодичный голос касается моих ушей. — Не знаю, как благодарить тебя за всё это.

— Тебе не нужно благодарить меня, принцесса. Но если ты хочешь это сделать, то ты знаешь, — проговорив это, я наклоняюсь так, чтобы наши лица были примерно на одном уровне.

Раскрасневшаяся, даже немного вспотевшая, одной ладонью она хватается за моё предплечье, другую кладёт мне на грудь. Которая вздымается так сильно от этого прикосновения, что готова разорвать ткань рубашки. Что-то подобное у нас уже было. Но сейчас всё совсем по-другому. Полина стоит в моём доме, в нашем доме. Наконец-то я могу наслаждаться её присутствием, её запахом, её заспанным лицом, её реакцией. Всем, абсолютно всем, что в ней есть.

Она становится на носочки и я чувствую её неровное дыхание на своём лице. Она целует меня, так невинно, но при этом страстно, сосредотачиваясь на каждом движении своих губ.

Честно, я сдерживаюсь. Даже не так, мне стоит просто гигантских усилий, чтобы сдержаться в этом мягком, невинном поцелуе. Будь моя воля, я бы не дал ей вздохнуть, я бы не дал ей высвободиться из своих рук. И дело не в чёртовом возрасте, а в том, что я не могу быть с ней грубым — ни сейчас, ни когда она станет совершеннолетней, никогда.

Лишь немного дав себе воли, я обхватываю её шею сзади и притягиваю ещё ближе к себе. Так, чтобы мои зубы бьются о её. Так, что я готов просто поглотить её.

Её маленькие ручки блуждают по моим плечам и предплечьям, заставляя мой член затвердеть в одно мгновение. Девять месяцев я не прикасался ни к кому, я не трахался, просто не мог вытравить из головы Полины и прикоснуться к кому-то другому. Лишь одно представление о том, как она узнает об этом, меня просто уничтожало. Не то, чтобы я не мог скрыть этого. Я, блять, мог, но всё равно что-то держало меня.

Моя одержимость ею держала и держит.

Полина не отталкивает меня, а только пытается стать выше, ещё выше за счёт своих носочков. Ей тяжело дотягиваться до меня, поэтому мои руки обхватывают её талию и я поднимаю её в воздухе, не прерывая поцелуя. Её хрупкое тельце такое лёгкое, такое невесомое в моих мускулистых руках. Она обвивает ногами мою талию и наши тела соприкасаются друг с другом через одежду. Хочется разорвать на ней платье, чтобы эта блядская ткань не скрывала её от меня.

Я так и делаю.

Блять, от этого теперь невозможно остановиться. Тонкая ткань её платья трескается на спине, когда я разрываю её одним движением рук. Полина вздрагивает от неожиданности, когда я несу её через всё пространство в спальню. Обрывки платья колышется на ней, когда я скидываю их всех на пол, оставляя её в своих руках только в нижнем белье.

И когда я срываю с неё лифчик, она осознаёт своё положение, заканчивает поцелуй и пристально смотрит на меня щенячьими глазками.

Сука, это просто невозможно. Это действительно невозможно. Я, чёрт возьми, должен держать свой член при себе, а не вываливать это дикое желание в первый же день, когда она переехала ко мне. В первый же час, я бы сказал.

— Прости, принцесса. Я идиот и не должен был так набрасываться на тебя.

— Нет, ты не идиот, Стас. Совсем нет. Я… Я этого хочу.

Опять моя грудь вздымается так, словно сейчас взорвётся. Её слова должны дать мне зелёный свет, но я всё равно не должен набрасываться на неё при первой же возможности, как животное. Она говорит это, но даже не уверена в своих словах.

— Осторожнее в своих словах, принцесса. Иначе мне станет слишком сложно сдерживаться.

— Не сдерживайся, — просит Полина, чуть прикрывая глаза. — Я не хочу, чтобы ты сдерживался. Как не сдерживался со своей женой.

Ухмылка появляется на моём лице, когда я чувствую нотки ревности и даже обиды в её тоне. Столько времени прошло с тех пор, когда я даже вспоминал о своей бывшей жене. А она всё ещё думает об этом.

— Ты ревнуешь, моя принцесса? — спрашиваю я, прижимая её обнажённой тело к себе. Мне кажется, ей легче думать о ревности, недели понимать, что она находится в моих руках почти полностью голая. Полина — просто сгусток стеснения и неловкости. И в таком положении ей более чем неудобно, я вижу и знаю это. И я удивлён, что она борется с этим.

— Нет, я… Я просто хочу, чтобы твои отношения со мной были такими же, как и с ней.

— Полина, мои отношения с тобой — это то, ради чего я готов убить любого, кто встанет у меня на пути.

Медленно я укладываю её на кровать, проводя большим пальцем по её лбу, брови, щеке и спускаюсь к губам. Она лежит передо мной обнаженная — с округлой, упругой грудью, набухшими, бледно-розовыми сосками и залитыми краской щеками.

Чёрт, она так прекрасна, что я чувствую, как мой затвердевший член уже синеет. Я снова прохожусь взглядом по её телу и вижу, как её кисти ложатся на грудь. Она прикрывает её от стеснения, но не заостряет на этом внимания.

— Не прячься от меня, принцесса, — я убираю её руки с груди и прикасаюсь губами к её розовым соскам.

Она напрягается, поджимая губы. Конечно же она не готова спать со мной, она даже стесняется моих прикосновений, она никогда не показывалась мне обнажённой даже наполовину за все девять месяцев нашего знакомства. Я не собираюсь трахать её из-за своего немеющего члена. Я готов ждать ещё столько же, но я могу доставить ей удовольствие сейчас.

Зная, какая моя девочка чувствительная, я безумно хочу это сделать.

Сначала я нежно целую её правый сосок, двумя пальцами мну левый. Они так чувствительны, что Полина издаёт глухой стон. Потом ещё один и ещё один, она хнычет, пока я целую, покусываю и сминаю её соски, которые вместо бледно-розового стали ярко-розовыми.

Руками я раздвигаю её ноги шире, пока возвращаюсь губами к её губам и целую её. У меня в планах поцеловать каждый миллиметр её тело по несколько тысяч раз. Возможно, тогда моя жажда спадёт хотя бы процентов на десять, если не меньше. Полина дотрагивается руками до моих волос, а потом непоседливо пытается расстегнуть пуговицы моей рубашки.

— Стас… — почему умоляюще шепчет она, когда её пальцы совсем не слушаются и она возится слишком долго. Одним движением рук я разрываю нахрен эту рубашку и стягиваю себя, выкидывая в сторону.

И я ловлю на себе её прикованный к моему телу взгляд. Он такой же рассеянный и стеснительный, но вместе с этим заинтересованный. Да, Полина с таким интересом наблюдает за моим телом, что от этого мой член становится ещё твёрже. Хотя назревает вопрос, куда, блять, ещё?

Я возвращаюсь к её лицу и продолжаю целовать — каждый дюйм её тела. Всю её. Щёки, губы, шею, соски, по животу спускаясь ниже, к её пупку, а затем ещё ниже — пока мой рот не дотрагивается до хлопковой ткани её трусиков и целую то, что они скрывают. Неожиданно она отодвигается от меня.

— В чём дело, принцесса? — я целую внутреннюю сторону её бедра, придвигаясь ближе. — Всё хорошо, я не сделаю тебе больно.

— Да, я знаю. Просто мне нужно подготовиться, — неуверенно объясняет она, что меня забавляет. Она не думала о подготовке, когда пару минут назад говорила о моей бывшей жене. Игнорируя это, я снова притягиваю её к себе и снимаю с неё трусики, обнажая её розовую, неровно побритую киску. Её волосы на ней делает её ещё более невинной.

И я ошибался.

Мой член мог затвердеть больше и превратиться в грёбаный камень, как сейчас.

— Сейчас я вылижу каждый сладкий уголой твоей сладкой киски, принцесса.

Еле сдерживаясь, я целую её клитор один раз, когда она издаёт хриплый стон. Ещё раз и ещё, пока она умоляюще не хныкает. Закинув её ступни себе на спину, я слизываю её соки, понимая, как сильно уже она возбуждена. Пока я нежно посасываю её набухший клитор, мои пальцы поднимаются к её соскам и ласкают их. Мне нужно осознать, как мало времени прошло, всего несколько секунд, но я понимаю, что Полина кончает. Её ноги на моих плечах и спине дико дрожат, когда я прижимаюсь к её клитору и покусываю его. Она кричит, когда безудержная волна оргазма накрывает её маленькое тельце. Обмякшее, оно лежит неподвижно подо мной, только трясущиеся ноги выдают только что прошедший оргазм.

Не дав ей времени для передышки, я продолжаю посасывать её нежные складочки и клитор.

— Что… — хрипит она, не в силах дальше выдавить слова. Я заставляю её кончить ещё раз, чтобы полностью расслабить и подарить ещё немного наслаждения. Может быть, увидев её впервые, я видел всего лишь потерянную девочку, но сейчас передо мной лежала просто моя грёбанная мечта, в которой я хочу похоронить себя.

Её идеальная бронзовая кожа, пропитанная сладким запахом геля для душа. Это то, чему я могу преклоняться, как умалишённый.

Мои любимые зелёные глаза закрываются, когда я возвращаюсь к её лицу.

— Стас, — шепчет она, когда я осыпаю лёгкими поцелуями её расслабленное лицо и перекладываю её тело так, чтобы голова была на подушке. — Ещё рано.

— Да, ещё рано.

— Это будет нормально, если я засну сейчас?

— Это твой дом, милая. Ты можешь делать здесь всё, что захочешь и когда захочешь.

— Ты… Больше не будешь ничего делать? — видимо, таким образом она пытается спросить, не переспим ли мы с ней сейчас. И как бы мне этого ни хотелось, я дам ей время привыкнуть. К себе, к этому дому, к нам. Не говоря уже о том, что ей исполнится восемнадцать только через пять месяцев..

— Нет, принцесса. Всё, что я хотел, я уже сделал.

Она дарит мне одну из своих робких улыбок, прежде чем заснуть. Мне приходится сходить в душ и спустить пар в нём, как четырнадцатилетнему подростку. Это не делает меня удовлетворённым даже на пару процентов, но мои яйца хотя бы не взорвутся.

Вернувшись в спальню, я лёг рядом с Полиной и наблюдал за тем, как сладко она спит.