Моя ревность тебя погубит
- Автор: Лиза Лазаревская
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Моя ревность тебя погубит"
22. Боль
Когда все уже покидают амфитеатр, я только кладу ручку с блокнотом в сумку и встаю со своего места. Спускаясь по ступенькам, я улыбаюсь преподавателю, прежде чем подойти к дверям.
— До свидания, Валентин Евгеньевич.
— До свидания, — говорит он, не отрывая взгляда от бумаг, которые складывает в папку. Но когда поднимает взгляд и видит меня, тоже улыбается. — Кстати, Полина, я вижу, вы старательная и способная студентка.
Мне приятно слышать это от преподавателя. Особенно от того, который обращается ко всем по фамилиям и не запоминает, как кого зовут.
А моё имя он знает, хотя я даже не успела никак проявить себя на его предмете. Никто не успел, потому что весь этот месяц у нас были только лекции, а практические занятия начались только сейчас.
— Спасибо большое. Я стараюсь записывать всё, что вы говорите.
Валентин Евгеньевич симпатичный мужчина, высокий, у него приятный голос и его интересно слушать. В отличие, от некоторых других преподавателей, хотя я стараюсь слушать всех.
— Да, я заметил, я часто наблюдаю за вами на парах. И если вам что-нибудь понадобится, то вы можете обращаться ко мне напрямую.
— К вам напрямую?
— Да, возможно, вам нужна будет помощь. В плане учёбы или чего-то ещё. Можете записать мой телефон.
— Эм, хорошо, конечно.
Достав телефон из сумки, я протягиваю его ему и наблюдаю за тем, как он вводит цифры, нажимает на кнопку вызова и сбрасывает. Он отдаёт телефон мне и я записываю его в контакты. Мне кажется это немного странным, но с другой стороны мне всё ещё приятно, что он видит во мне старательного человека.
— Спасибо, до свидания ещё раз.
— До свидания, Полина. Звоните, если вам что-нибудь понадобится.
Выскочив из амфитеатра, я подхожу к трём девочкам, с которыми познакомилась в начале учёбы. Они ждали меня здесь, пока я не выйду. Осознание этого согревает мне душу, потому что в школе у меня не было друзей. Я общалась с кем-то, но это было очень поверхностно. После девятого класса мне слишком сильно начали обращать внимание на свой внешний вид и внешний вид одноклассников. Все хотели общаться с хорошо одетыми ребятами из приличных семей, а не с теми, кто донашивал старые вещи не первый год.
Иногда у меня складывается впечатление, что если бы не вся это купленная Стасом одежда, здесь было бы то же самое.
Мы все идём в направлении следующей аудитории.
— Что он от тебя хотел, Полин? — спрашивает Лера, когда две наши другие наши подруги останавливаются у киоска на первом этаже, чтобы что-то купить.
— Ничего, просто сказал, что я могу к нему обращаться, если что-то понадобится по учёбе.
— Ого, а он не думает, что слишком старый для тебя?
— Что? — я не могу сдержать улыбку. — Нет, он ведь ничего такого не имел в виду.
— Да-да, конечно. Мне вообще кажется, что он поглядывает на тебя.
— О чём вы разговариваете? — наши девочки возвращаются к нам.
— О том, что историку нравится Полина.
— Что? — спрашивает Соня, пихая Настю в бок. — А он видел твоего мужчину? Он не боится, что ему сломают руки? Он же шкаф двухметровый!
— Он шкаф? — спрашивает Лера.
— О да, двухметровый.
Соню со мной поставили в пару на летней практике, поэтому она видела Стаса.
— Девочки, пожалуйста, не говорите об историке, это неправда. Я ему не нравлюсь. Я студентка, а он преподаватель.
— Полин, а сколько лет твоему шкафу?
— Двадцать девять.
— О боже, а я сказала, что Валентин Евгеньевич для тебя старый, а ему примерно столько же! Так тебе, оказывается, нравятся мужчины постарше! — она смеётся, заставляя рассмеяться нас с девочками тоже.
— Мне нравится только один мужчина постарше, — улыбаюсь я, когда мы поднимаемся по ступенькам на следующую пару.
***
По дороге к машине я набираю Стаса. Знаю, что он сегодня должен быть дома поздно, но он всё равно любит, если я делюсь с ним планами на день. Сразу после первого гудка он берёт трубку и я не могу сдержать улыбку, слыша его голос.
— Да, принцесса.
— Стас, я хотела тебе сказать, что поеду к папе сейчас, ладно?
— Ты можешь пригласить его к нам на выходных.
— Я заеду к нему ненадолго. Просто мы давно не виделись.
— Полина, я бы не хотел, чтобы ты ехала туда без меня.
— Почему? Это из-за мамы? — спрашиваю я на автомате, заранее зная ответ. Он не хочет, чтобы мы общались. Не то, чтобы даже моя мама это хотела. Или я сама.
Но он её ненавидит даже больше, чем я. Когда он говорил, нет, когда он угрожал ей в квартире после нашей ссоры, я не поняла, что передо мной стоит он, что это его голос. Он был настолько жестоким, что до сих пор у меня дрожь по телу от него.
— Потому что тебе нечего там делать без меня, — строго произносит он. Возможно, если бы он стоял сейчас рядом, я бы почувствовала проявляющуюся на щеках красноту. Но так как мы говорим по телефону, у меня нет такой бурной реакции на его тон.
Хотя его строгость даже через телефон заставляет мой пульс участиться.
— Мамы сейчас нет дома, — лгу ему я, чтобы он успокоился. На самом деле, я не знаю, есть она дома или нет, я просто хочу проведать папу и убедиться, что у него всё хорошо, ведь он категорически отказывается от того, чтобы ему нанимали сиделку. Он с трудом принял то, что Стас купил ему новое кресло, с кучей удобств, каких на старом кресле не было. — Я только проведаю папу и всё.
— Я приеду за тобой.
— Стас, не нужно. Я не хочу отвлекать тебя от работы.
— Я приеду, Полина, — повторяет он. И всё-таки я чувствую, как красным заливает щёки.
— Хорошо. Я тебя подожду у папы, — говорю я и сбрасываю трубку.
***
Вставляя ключ в замочную скважину, я захожу внутрь и разуваюсь в прихожей. Перед тем как водитель отвёз меня в дом к родителям, я зашла в магазин и купила папин любимый тортик, чтобы его чем-то порадовать.
Почему-то я не могу сделать и пару шагов вперёд, понимая, что мама всё-таки дома. Прислушиваясь, я понимаю, что она с кем-то говорит. Не знаю, с кем, но я просто слушаю. Мои ладони сжимаются, ногти впиваются в них, оставляя красные отметины.
Стас был прав. Лучше бы я вообще не приходила сюда без него.
— Я эту суку родила, а она поступает как последняя тварь. Нашла себе мужика и натравливает его на меня, делаяя из себя святую. Раздвигает ноги, как блядища вокзальная.
Сдерживая слёзы, я всё-таки иду вперёд, к кухне. Остановившись в дверном проёме, я наблюдаю за пьяной мамой и каким-то мужчиной, который лежит на одном локте. На столе солёные огурцы, колбаса, хлеб и выпивка, несколько пустых бутылок.
Мама поднимает рассеяный взгляд и встаёт на шатающихся ногах.
— Какого хрена ты припёрлась? Опять будешь пугать меня своим мужиком? Тебе всё мало?
— Папа у себя? — спрашиваю я, стараясь не реагировать на все её вопросы. Она пьяная, а пьяный человек никогда не будет адекватно реагировать на твои слова. Я об этом много читала.
— У себя? А что ты имеешь в виду, говоря, что он у себя? Тут нет ничего его, это моя квартира, которую мне подарил твой хахаль за то, чтобы я продала ему тебе, как шлюху в бордели.
Рука, которой я держу пакет с тортом, начинает дрожать.
Я не понимаю, о чём она говорит. Но то, с какой злостью она выплёвывает каждое слово, меня убивает.
Убивает точно так же, как и все те года, проведённые с ней в одной квартире.
— Верно же он разглядел в тебе шалаву, которую можно купить. Ты и рада раздвинуть ноги перед ним, правда? — она берёт сигарету с пепельницу и делает затяжку, после чего кидает окурок в меня. Я не могу сдержать слёзы, когда она делает это. Кидает в меня сигареты, словно я животное, словно не заслуживаю права на жизнь. — Я могу сдать тебя в аренду своим друзьям, они давно хотели опробовать мою милую доченьку, — смеётся она, когда я уже с трудом могу расслышать её голос из-за внутренних рыданий.
— Где папа? — спрашиваю я, собираясь проверить все комнаты.
— Твой папаша в нашей старой квартире. Можешь поехать прямо сейчас и забрать его оттуда.
Быстро вернувшись в прихожую, я обучаюсь и выскакиваю наружу. Несколько минут я стою и пытаюсь вытереть слёзы. Нет, я не пытаюсь, потому что на их место приходят новые. Я плачу и пачкаю рукава своего платья. Плачу очень долго, прежде чем успокоиться и пойти в машину к водителю, чтобы он отвёз меня в нашу старую квартиру.
Он так и делает.
Я не дожидаюсь Стаса. Я не могу перестать думать о словах моей матери.
Купил меня? Он купил меня?
Он сделал многое для меня. Я знала, что даже новая квартира — всё его рук дело. Но он не покупал меня. Я не шлюха. Он не считает меня шлюхой. Он даже не спит со мной и не торопит меня с этим. Господи, почему всё так? Почему она так сильно меня ненавидит?
На улице уже темно, потому что сегодня единственный день, когда у нас пары назначены во вторую смену.
На ватных ногах я забегаю в наш старый подъезд и поднимаюсь по лестнице. Дверь в нашу квартиру закрыта, у меня слишком плохое предчувствие, когда я думаю про папу. Почти каждый день я звоню ему или он звонит мне, он никогда не говорил, что мама его выгнала. Господи, она бы не посмела!
Открывая обшарпанную дверь старым ключом, я чуть ли не вбегаю внутрь и проверяю все комнаты.
— Папа? — кричу я, но он не отвечает. Здесь так тихо и пусто, словно каждая вещь в этом доме мертва. Я прохожу в гостиную и сажусь на старый диван, кладя локти на колени и закрываю лицо ладонями. Рыдания снова захватывают меня, я не могу прекратить плакать, но стараюсь.
Наконец я встаю с дивана и иду к выходу, понимая, что нужно позвонить папе. Где он может быть? Может, у соседа? Почему я сразу ему не позвонила? Или не проверила их дом?
Просто мама застала меня врасплох. Просто я почему-то решила, что когда-то её отношение ко мне изменится. Нет, оно не изменится, сейчас она думает, что я травлю на неё своего мужчину.
Я не травлю его.
Просто он защищает меня, когда она ненавидит.
Я достаю телефон и подходу к открытой двери, но вдруг кто-то прижимает меня к стене и отбирает у меня телефон. Я смотрю на взрослого мужчину перед собой, который ухмыляется и насмехается надо мной.
— Отпустите, пожалуйста, — скулю я. Его прикосновения отвратительные, противные, я хочу исчезнуть. У меня перехватывает дыхание, когда сзади этого мужчины я вижу ещё одного.
— Какая малышка сюда всё-таки пожаловала. Твоя мама сказала, а мы даже не поверили.
— Пожалуйста, — плачу я, пытаясь оттолкнуть его. Я хочу крикнуть, но он закрывает мне рот ладонью. Эта ладонь воняет сигаретами, но я всё равно продолжаю кричать в неё.
— Тихо, красавица, — говорят они и я слышу, как щёлкает дверь. Они закрыли дверь. Да, они её закрыли. Они оба стоят передо мной, прижимая мене к стене. — Тебе понравится.
Я пытаюсь вырваться. Пытаюсь оттолкнуть их, но ничего не получается. Они стягиваюют с меня одежду, когда я прорываюсь сквозь них вглубь квартиры. Где-то на полу звонит мой телефон, но он так далеко.
Мои слёзы смешиваются со слюной, когда мне не дают дышать. Я пытаюсь бороться, кричу, плачу. Я умоляю, чтобы меня отпустили, когда меня кидают на пол и садятся сверху.
— Пожалуйста, умоляю вас, не трогайте, — прошу я, когда они трогают моё тело и поднимают моё платье.