Моя ревность тебя погубит

31. Паранойя

Несколько дней я извожу себя разными варицаями того, с кем Полина может общаться. Два дня — мой пик, я не могу справиться.

Не дожидаясь утра, я сажусь на край кровати. Матрас подо мной продавливается, пока я в полуобороте наблюдаю за Полиной. Она мирно спит, лёжа спиной ко мне — и мне хочется стать подушкой, к которой она касается, хочется стать воздухом, которым она дышит, хочется стать всем, что окружает её.

Взяв с тумбочки свой мобильный, я выхожу из спальни и направляюсь на болкон, чтобы сделать звонок и заодно покурить. Мне казалось, что моя одержимость Полины это нечто нормальное, но только сейчас я понимаю, что она постепенно переходит в паранойю. Мои безумные идеи приводят к тому, что в четыре утра я набираю своему помощнику.

— Станислав Юрьевич? Вы по поводу?..

— Я без повода, — перебиваю его я, борясь с внутренним гневом. — Мне нужно, чтобы ты снова обратился к специалисту из IT-отдела.

— Прямо сейчас? Или это ждёт до утра? — сонно спрашивает он.

— Это не ждёт ни минуты, но я дам время до утра.

— В чём суть вопроса?

— Мне нужно отслеживать все действия одного телефона через мой компьютер. Абсолютно все действия — звонки, сообщения, местоположение, всё вплоть до истории браузера.

— Я узнаю, что для этого нужно.

— Узнай, потому что это мне нужно срочно. Не затягивай с этим, — сухо требую я и кладу трубку.

После той переписки с её бывшим преподавателем, я не смогу спокойно существовать, зная, что какая-то мерзкая падаль может написывать ей. За любое сообщение в её сторону я больше не буду ломать пальцы, я их просто отрежу.

Выкурив пару сигарет, я возвращаюсь к своей принцессе и кладу руку ей на живот, прижимаясь своим торсом к её спине. Будет просто грёбанное чудо, если посплю эти пару часов, не думая о том, кто ей пишет и почему она с таким рвением и энтузиазмом постоянно косится на свой блядский телефон.

Я делаю всё, чтобы не причинять ей дискомфорта от своих каждодневный неуправляемых мыслей. Но даже я сам не в силах совладать с собой, если моё терпение лопнет.

***

Время — одиннадцать.

Полчаса назад я чуть не уволил своего помощника, потому что устал ждать, когда он сделает то, что мне нужно. Но наконец программа на моём ноутбуке установлена, и я откладываю все распечатанные бумаги и договора, чтобы просмотреть каждый уголок её телефона.

Наверное, если бы я встретил Полину десять лет назад, я никогда бы не смог заработать своё состояние — потому что все мои мысли были бы заняты ею.

Сделав несколько глотков кофе, я разбиваю чашку о свой чёрный стеклянный стол, на котором появляется трещинка. Блядь, что на меня нашло, если я просто просмотрел сообщение её одногруппника, который попросил её скинуть конспекты.

Я бы скинул его с обрыва, чтобы он больше никак не тревожил мою девочку.

— Станислав Юрьевич, к вам Мэддор, — звучит голос секретарши по интерекому.

— Почему так рано?

— Попросить его подождать?

— Я же не сказал тебе попросить его подождать. Я спросил, почему так рано, — раздражённо произношу я, делая глубокий вдох. — Ладно, я сейчас выйду, а ты пока убери осколки у меня в кабинете.

— Да, конечно. Одну секунду.

Я вернусь чуть позже.

Надеюсь, что моё безумие не затуманит мне голову во время деловой встречи.

***

Весь мой рабочий день просран, потому что я не мог думать ни о чём. В голове был лишь одно предложение: я делаю пиздец как недостаточно, если Полина решила продавать своё творчество. Или она решила, блядь, уйти от меня, если у неё появились такие мысли?

Вечером мне нужно было съездить на один объект, я хочу перевыполнить свой план к тому моменту, как повезу Полину в путешествие, но я перенёс это на другой день.

Я собирался забрать её с пар, но водитель сообщил, что уже сделал это и повёз её домой. Тем лучше, потому что на время дороги я постараюсь успокоить себя хоть на процент.

Паркуясь в гараже, я понимаю, что переоценил себя и не успокоился ни на каплю. Фонари по всему периметру горят, я медленно подхожу к порогу, вдыхая вечерний воздух. Она приехала немногим раньше меня и не успела переодеться. Зайдя в дом, я скидываю с себя пальто и нахожу её в гостиной. Она сидит на диване, что-то увлечённо читая в телефоне. До тех пор, пока её взгляд её чудесных изумрудных глаз не находит меня, двигающегося через арку в её направлении.

Примерно в три больших шага я сокращаю расстояние между нами. Она только и успевает встать на ноги, когда я с животной силой притягиваю её к себе и целую, жёстко обхватив за талию. Явно не ожидавшая моей бурной реакции, Полина не успевает принимать мои ласки и тяжело душит, но расслабляется в моих руках и кладёт ладони мне на предплечья.

Сначала я планировал поговорить с ней, но всё пошло по пизде, только она появилась в моём поле зрения. Поэтому сейчас я борюсь с желанием трахнуть её, оставить свой засос на каждом участке её тела и боготворить его всю ночь, прежде чем вернуться к разговору.

— Всё в порядке? — спрашивает Полина, придя в себя после того, как я перестаю терзать её губы с дикой силой.

— Ты мне скажи.

— Что сказать?

— Как у тебя дела.

— У меня всё хорошо. Только всё ещё немного больно сидеть, если честно, — её лицо сияет при намёке на нашу первую ночь, отчего моё толстокожие сдувается. Иногда я сам не могу поверить в то, как она может успокоить мою внутреннюю грозу, даже не подозревая об этом.

— Это всё, что ты хочешь мне сказать?

— А что ещё?

— Например, ты можешь рассказать мне, зачем тебе рисовать для кого-то? — я задаю вопрос тоном, который требует сиюсекундного ответа.

Полина смотрит на меня, хмурясь и недоверчиво. Даже пытается отойти, сделать шаг назад, но я крепко держу её, не давая это сделать.

— Откуда ты знаешь? — её глаза олицетворяют шок и кучу вопросов. — Ты что, рылся в моём телефоне?

— Я не рылся в твоём телефоне, принцесса.

— Тогда как ты узнал? — вырывается у неё. — Я не рассказывала тебе об этом.

— Мне не нужно, чтобы ты рассказывала мне. Я говорил тебе много раз, что знаю о каждом твоём шаге, обо всём, что связано с тобой.

— Но я не хотела, чтобы ты об этом знал.

— И это выводит меня из себя.

Моя огромная ладонь обхватывает её затылок, когда она пытается опустить голову.

— Смотри на меня.

— Я не хочу смотреть на тебя сейчас.

Будет ложью, если я скажу, что её слова не режут как остриё ножа. Я готов разорвать себя на куски, если за пару минут ей опротивело моё лицо.

Полина самое милое, самое прелестное создание, которое только могло попасться в мои руки. И с моей стороны абсолютно ничтожно обламывать ей крылья, которые только-только начинают расти. Но всё, о чём я могу думать и желать, это она. Всецело, полностью, только для меня.

И её творчество. И её мысли. И её эмоции.

— Это моё личное.

— Почему ты хочешь рисовать на заказ?

— Потому что хочу чего-то добиться в жизни, Стас.

— Ты не будешь рисовать для кого-то, выслушивать чьи-то требования, получая за это копейки.

— Это для тебя копейки, — осуждающе произносит она. — Для меня это не было бы копейками, если бы я не встретила тебя. Мне не хочется всегда сидеть на твоей шее.

— Моё шея — то место, где ты всегда будешь сидеть, как в прямо, так и в переносном смысле.

Я наблюдаю за каждым движением её тела — она едва заметно выдыхает с облегчением, моргает больше обычного, взгляд мечется, старается смотреть сквозь меня, не фокусируя зрения.

— Скажи, почему ты не хочешь, чтобы я это делала? Ты ведь поддерживал меня в этом деле.

— Я поддерживаю тебя в любом деле, Полина. Во всём, что ты захочешь.

— Но не в этом.

— Скажи, что тебе нужно. Всё, что угодно. Я всё принесу к твоим ногам.

— Ты издеваешься надо мной, — шепчет Полина. — Мне не нужно ничего, потому что ты и так делаешь для меня слишком много. Я даже не могла представить, что такое возможно. Но я хочу попробовать зарабатывать сама. Хочу попробовать чего-то достичь в жизни. Почему ты против? Потому что думаешь, что таким образом я буду больше общаться с другими парнями?

— И это тоже.

— Стас, это уже ненормально, — с грустью шепчет она.

— Ты знаешь, что я такой и есть. Ты не представляешь, как сильно я борюсь с этой ревностью, чтобы ты не увидела всех моих демонов.

— Почему? Разве я даю тебе для этого повод?

— Ты — и есть мой повод. Я безумно ревную тебя, моя девочка. Я не хочу унижать тебя своим недоверием и пытаюсь бороться с этим, но ты настолько восхитительна, что притягиваешь всех, как магнит. Одна только мысль о том, что ты будешь с другим мужчиной, просто сводит меня с ума. И я разорву любого, кто просто посмотрит на тебя с надеждой. Ты мой мир, единственное, что мне нужно в этой жизни, это чтобы ты меня любила. И если я потеряю тебя, то вместе с тобой я потеряю рассудок.

Она беспокойно сглатывает.

— Ты не потеряешь рассудок. Потому что не потеряешь меня. По крайней мере, если не будешь так ко мне относиться.

Она снова пытается сделать шаг назад, я позволяю, но моя рука всё ещё лежит на её затылке.

— Я сейчас хочу побыть одна, — тихо просит она. В уголках её глаз собираются слёзы.

Блядь.

Хочу растерзать себя на куски ещё больше, когда она борется с желанием их пролить. Возможно, своей неконтролируемой ревностью я убиваю всех бабочек, порхающих в её животе. Я ослабляю хватку и она отходит на расстояние вытянутой руки.

— Забери этот телефон, если ты и так знаешь всё, что в нём происходит, — она указывает взглядом на лежащий на диване мобильный и выбегает из гостиной, быстрым шагом направляясь к лестнице. Через несколько секунд слышу, как дверь — очевидно её студии — закрывается.

Впервые за долгое время я причиняю ей такую боль, проклиная себя за свою несдержанность. Полина — не только моя одержимость. Она моё всё, в прямом смысле. Кислород не попадает в лёгкие, если она не со мной.

— Блядь, идиот, — вырывается у меня, прежде чем я беру её телефон и поднимаюсь к ней.

Зайдя в её студию, я вижу, как она умостилась в кожаном кремовом кресле, свернувшись калачиком. Чёрт, я не в состоянии оставить её даже на несколько минут. Она может думать, что это моё желание контролировать любое её действие, чуть ли не каждый вздох, но это моя чёртова неспособность жить без неё.

Ни одна женщина в моей жизни не заставляла меня чувствовать себя подобным образом. Все они безликие, когда Полина стала моим миром, моей вселенной, моим воздухом. Мне легче всадить себе пулю в голову, чем жить без неё, потому что сама жизнь без неё никчёмна и ничтожна.

Когда я беру Полину на руки, она съёживается, но не протестует.

— Я не хочу разговаривать, — обиженно проговаривает, не смотря на меня.

— Ты можешь не разговаривать со мной у меня на руках. Тебе не нужно уходить, если я веду себя, как кретин.

— Пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Ты можешь побыть одна у меня на руках.

Мы можем продолжать так до бесконечности. Она это понимает и замолкает, пока я держу её.

— Я принесу ужин сюда.

— Я не голодна.

Уверен, что она голодна, учитывая, что я накинулся на неё сразу же, только она вернулась с учёбы.