Моя ревность тебя погубит

35. Готова ли я бороться?

Стас никогда не показывал неприязни по отношению к папе. И более того, он делал всё для того, чтобы ему было комфортно жить, будучи прикованным к инвалидному креслу. Но с самой первой их встречи я не могла почувствовать, что они принимают друг друга. Папа открыто говорил, что его беспокоит моя связь с этим мужчиной, что он может сделать мне больно, даже глазом не моргнув. А Стас в свою очередь… Он не показывал свою неприязнь открыто, но всё же я чувствовала с его стороны презрение.

Иногда презрение. Иногда раздражение. Иногда гнев.

Я не хотела признаваться самой себе и делала вид, что это всё просто у меня в голове. Возможно, что так оно и есть, просто я чувствовала конфронтацию между ними.

Но прямо сейчас, когда папа раскрывает бордовый конверт, когда его трясущаяся рука держит приглашение на нашу свадьбу, а глаза быстро пробегаются по строчкам в нём, я вижу счастье на его лице. Вторую руку он сжимает в кулак и подносит ко рту, сдерживая улыбку.

На лбу собираются морщинки, когда его брови взлетают вверх. На несколько небольших шагов я отхожу от Стаса, который всё это время стоит позади и гладит меня по спине.

— Пап? — шепчу я, подойдя ближе и обхватывая его свободную руку своими. — Мне кажется, ты уже прочитал.

— Да, д-доченька, прочитал.

— И что скажешь? — спрашиваю я с нервной улыбкой, перекачиваясь с ноги на ногу.

— Скажу, ч-что безумно с-счастлив за вас и буду о-очень рад, побывать на вашей с-свадьбе.

Почему-то после его слов я никак не могу осмелиться, чтобы посмотреть в его глаза — мне не хочется разрешается при папе и Стасе, но я в шаге от этого. Наверное, я могла ожидать, что он это скажет, но не могла подумать, что это так на меня подействует. Нижняя губа начинает дрожать, пока я глажу папину руку и смотрю куда-то в пол. И неожиданно я чувствую, как крепкая рука обхватывает меня за горло.

Странно, как могут его обыкновенные прикосновения так сильно успокаивать меня? В любой ситуации, я забуду обо всём плохом, если его мощные руки гладят мои волосы, плечи или любую другую часть тела.

Стас оставляет лёгкий поцелуй на моей макушке, отчего я окончательно успокаиваюсь.

— З-значит, мы с тобой повязаны надолго, з-зять, — папа бросает на Стаса странный взгляд, который я не видела слишком долго. Этот взгляд неприкрытой радости и чего-то такого юношеского, ребяческого. В горле встаёт комок, а на глазах снова наворачиваются слёзы, но я сдерживаю себя, сосредотачиваясь на его руке.

— Я говорил, что ты больше не увидишь никакого другого зятя, кроме меня.

Я издаю смешок от их общения и отхожу немного, чтобы поставить чайник и сделать что-то перекусить.

— Мы ведь останемся ненадолго? — интересуюсь я у Стаса, наблюдая за тем, как он садится за стол.

— Конечно, принцесса.

Папа тоже разворачивается на своём кресле и останавливается на свободном месте, сделанным специально под него.

Люблю эту кухню, очень сильно — она большая, но при этом уютная, выполненная в светлых тонах и современном стиле. Когда мы переехали сюда, я была в восторге, но всё равно не могла принять это место полностью.

Потому что дело было не в месте. Дело было в моей маме, которая готова была выть от ненависти ко мне.

Вместе с ней даже самое райское место на земле сгорит от адского пламени ненависти.

И вот её нет в моей жизни.

Здесь сейчас сидит мой папа и мой жених. Они общаются о ситуации на рынке недвижимости, о которой я ничего не понимаю. И я счастлива, я очень счастлива, что они со мной, а её больше нет.

Насыпав чая в заварник, я заливаю его кипятком и достаю кружки из шкафчика. Из процесса и мыслей меня вытягивает звонок мобильный звонок. Развернувшись, я наблюдаю за тем, как Стас достаёт телефон из кармана чёрных брюк и, хмурясь, отвечает на звонок.

— Я вроде бы чётко дал понять, что занят сегодня.

Не завидую человеку, который находится на той стороне линии, потому что даже я почти съёживаюсь от неумолимой строгости его голоса.

— Я перенёс эту конференцию.

Там что-то говорят.

— Всё, достаточно.

Стас отключается и кладёт телефон себе в карман.

— Что-то случилось? — Он встаёт, а я подхожу к нему ближе и прижимаюсь своим телом к его.

Мне так нравится его близость, намного больше, чем когда-либо. Возможно, во мне играется предвкушение перед свадьбой, но мои эмоции бьют через верх. Я постоянно скучаю по нему и не могу найти себе места, когда он на работе. И это с тем учётом, что он уделяет мне много времени, зная, как много у него работы с его руководящей должностью.

— Нет, малыш. Всё в порядке. Кроме того, что вокруг одни дебилы.

— Ты это переживёшь, — хихикаю я.

— Только если ты будешь рядом.

— Я буду.

— Мне нужно отъехать и провести деловой звонок в офисе.

— Хорошо, конечно.

Нет, это не хорошо, совсем не хорошо, но я потерплю.

— Пап, я провожу Стаса.

— Х-хорошо, милая. Посидим в с-следующий раз, зять.

— Обязательно, тесть.

Меня забавляет их игра в зятя и тестя, которая, в принципе, и не совсем игра. Я безумно люблю своего папу, несмотря ни на что. И я безумно люблю Стаса, который изо дня в день заставляет меня влюбляться в него ещё больше.

Стас протягивает руку, которую папы пожимает.

Мы выходим из кухни и идём по широкому светлому коридору к прихожей. Мои весенние чёрные ботинки на небольшом каблуке стоят на обувной полке. Сейчас на моих ногах обычные тапочки, которые никак не увеличивают мой рост перед ним. Запрокидывая голову назад, я встречаюсь с его карими глазами. В них читается нежность. Столько нежности, сколько мне хочется забрать и никогда не отдавать.

Всего каких-то несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза перед тем, как я слышу его хриплый бас:

— Иди ко мне.

Тяжело дыша, он сжимает руки на моей талии и притягивает к себе, слегка отрывая от земли.

— Разве тебе не нужно ехать? — дразню его, обхватывая своими руками его мощную шею и предвкушая дикий, несдержанный поцелуй.

— Ты знаешь, — он прижимает меня таким образом, что моё тело зажато между стеной и его телом. — Всё, что мне нужно, это ты, принцесса. Ты. В моих руках. Каждую грёбанную секунду. Без одежды.

— Но я в одежде, — смеюсь я.

— Только мы переступим порог нашего дома, и я это исправлю.

— Если честно, я даже не сомневаюсь в твоих словах.

Он накрывает мои губы своими губами. Мы сплетаемся в поцелуе, из-за которого мне едва хватает воздуха, чтобы дышать. Чувствую, как на лице появляется краснота, что может спалить меня.

— Блядь, принцесса. Что ты делаешь со мной? — спрашивает он, отстраняясь.

— Что я делаю?

— Все мои мысли, каждый день, каждую чёртову секунду — всегда о тебе.

— Я тоже… — я замолкаю, но не потому что не могу сказать ему о чём-то, просто все мои мысли путаются.

— Что, Полина? Скажи мне.

— Я тоже постоянно думаю о тебе, Стас. Каждый день, где бы я ни находилась.

Неожиданно даже для меня, пальцы моей впиваются впиваются в его чёрные волосы. Всё внутри меня съёживается от этой адской близости, от выпуклости в его штанах, от тёмной густой щетины на его лице, которая ласкает кожу моих щёк.

— Блядь, принцесса. Если ты не перестанешь, моя конференция пройдёт без меня.

— Я ненавижу эту конференцию, Стас.

— И я её ненавижу, малыш.

— Поставь меня, — прошу я, хотя мой голос больше напоминает скулёж. — Иначе ты точно не уедешь.

Он неохотно ставит меня на пол и не сразу убирает руки с моей талии. Затем достаёт телефон и кому-то звонит. По дальнейшему разговору я понимаю, что его собеседник — мой охранник, который должен подъехать сюда в течение нескольких минут.

— Стас, зачем? — в недоумении спрашиваю я. — Я просто посижу с папой, пока ты не вернёшься. Не нужно вызывать человека, чтобы он просто сидел в машине, пока я здесь.

— Если нужно будет, он будет стоять под дверьми, пока ты здесь.

Я отвожу взгляд и закатываю глаза.

Иногда эта излишняя осторожность Стаса походит на паранойю. И я могу понять его переживания и опасения, если бы я возвращалась домой вечером после занятий в полном одиночестве, но не когда я буду просто сидеть вместе с папой дома.

Что может случиться?

Мне хочется настоять на своём, но я знаю, что это бесполезно. Он делает всё так, как считает нужным.

— С тобой бесполезно спорить.

— Не в этом случае.

— Я буду ждать, — говорю я, становясь на носочки и оставляя кротки поцелуй на его губах. У меня получается это сделать, потому что он наклоняется и даёт мне возможность дотянуться до него.

Его размеры пугают. И восхищают.

— Я приеду как можно скорее.

— Я знаю.

Когда он выходит спустя ещё несколько поцелуев в губы и шею, я возвращаюсь к папе, он уже разливает чай по кружкам.

— Пап, зачем ты себя напрягаешь? Я сама всё сделаю.

Аккуратно я выхватываю из его руки заварник.

— М-милая, я и т-так сижу дома и н-ничего не делаю. Какое тут н-напряжение?

Может, я слишком сильно беспокоюсь, но для меня очень важно что папе было хорошо и комфортно. И мой жених делает всё для того, чтобы так и было.

Взяв две чайные ложки, я добавляю сахар в обе кружки и размешиваю. Пока не села, я подхожу к папе сзади и крепко обнимаю его.

— С-соскучилась по своему с-старику.

— Очень, ты же знаешь.

— И я т-тоже по тебе, д-доченька.

— Я буду приезжать чаще. И чаще забирать тебя к нам.

— Н-не стоит, доченька. Это л-лишние. Уверен, в-ам и без меня есть ч-чем заняться. Тем более, у т-тебя учёба, у Стаса раб-бота.

— А ты хочешь больше времени проводить со мной или с ним? — подшучиваю я, садясь рядом и подвигая кружку к нему ближе.

— Т-ты не можешь отрицать, ч-что твой жених очень инт-тересный собеседник.

— Да, правда со мной он не общается о рынке недвижимости, трастовых фондах и других вещах, которые мне не интересны.

— И о-очень зря, что не интересны, — отвечает папа, но меня отвлекает вибрация телефона.

Надеюсь, Стас не присылает мне сообщение, пока ведёт машину. Он хоть и опытный водитель, но на дороге может случится что угодно. Сейчас напишу, чтобы он не писал мне до того, как приедет.

Улыбка исчезает с лица, когда я вижу, что сообщение вовсе не от Стаса. И не от моих подруг. И даже не из чата нашей группы.

Неизвестный номер: Привет. Как замужняя жизнь?

Такое ощущение, что я знаю, кто это — но при этом я не могу понять, откуда у него мой номер, зачем он мне пишет и вообще… что ему нужно?

Я: Кто это?

Неизвестный номер: Любитель запретных плодов:)

К сожалению, это действительно он.

Я: Откуда у тебя мой номер?

Неизвестный номер: Знакомый аспирант узнал в твоём деканате.

Значит, совершенно незнакомый мне человек просматривал какие-то анкеты, ведомости, фотографии, чтобы достать мой номер телефона. Меня выворачивает наизнанку от этого цирка, который он устроил. И тем более после того, как я дала ему понять, чтоб состою в отношениях и вообще выхожу замуж.

Неизвестный номер: Приятно познакомиться, Полина, я Саша:)

Я: Но мне не очень приятно.