Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Арья

Настоящее

Я решила ходить на заседания суда днем, а по вечерам пытаться успевать разобраться с делами на работе. Это не было идеальным решением, но опять же, ничего в моей ситуации таковым не являлось.

Кристиан Миллер не ошибся. Доказательства не оставляли места сомнениям. На каждую попытку Луи и Теренса защититься Кристиан и его клиентки отвечали еще большим количеством доказательств. Луи и Теренс даже не могли отрицать домогательств. Когда пришло их время представлять свою сторону, они всего лишь сказали, что все доказательства подделаны. Вот только одна из обвиняемых была двадцатитрехлетней девушкой, ради всего святого. Она была младше меня, искренняя католичка. Мысль о том, что она могла сама приставать к моему отцу, была бредовой. И все они были уволены, когда отказались от его неприличных предложений.

И все же я приходила на слушания каждый день. Может, для того, чтобы наказать саму себя или, более вероятно, наказать папу. Я знала, какую боль ему доставляет, что я наблюдаю за всем этим. За все дни суда я почти не спала по ночам, большую часть времени я плакала до изнеможения, не в силах перестать прокручивать воспоминания, как заевшая пластинка, о том, как папа общался со своими сотрудницами.

Потом я просыпалась и тащилась в суд снова и снова, и так каждый день.

После каждого заседания Кристиан передавал мне распечатанное бронирование столика в одном из самых обсуждаемых и дорогих ресторанов, например Benjamin Steakhouse, Luthun, Pylos или Barnea Bistro[27].

– Сегодня я буду ждать час. У нас будет личный зал или что-то вроде будки, чтобы никто нас не увидел.

– О, я уверена, ты насладишься сполна, если тебя поймают, – отвечала я.

– Совсем не так. Если нас поймают, мы оба проиграем.

На следующие дни он никогда не давил, не умолял и не показывал разочарование или злость из-за моего отсутствия, хотя я знала, что он сидел один в ресторанах каждый вечер.

Я же каждый день игнорировала его приглашение, а мое намерение надламывалось все сильнее. Я наблюдала за ним в зале суда, все внутри наполнялось одновременно злостью, желанием и раздражением, потому что впервые в жизни я не могла с точностью сказать, враг он мне или союзник.

Большую часть времени я наблюдала за Кристианом со страхом, что он поймет, что теперь я приходила на слушания не из-за отца.

Я приходила в зал суда из-за него.

Это произошло в одну из ночей, когда я крепко спала в своей комнате, одетая в обычную толстовку, которую украла еще у Джиллиан несколько лет назад в колледже. Я была измотана после дня, половину которого провела в суде, а вторую половину на работе (между прочим, я смогла вернуться в рабочий строй, но меня убивала необходимость присутствовать сразу в двух местах, которые захватили мою жизнь). Я погрузилась в сладкую дремоту, когда почувствовала нависающую тень надо мной. Когда я открыла глаза, то увидела Кристиана, он стоял у изножья моей кровати, все еще в своем элегантном костюме.

Он пах как дождь и пена для бритья, и я очень устала отталкивать его каждый раз. Честно говоря, я так устала, что даже не спросила, как он сюда попал.

– Что ты делаешь здесь? – спросила я вместо этого. Мой голос не звучал недовольно, как это было обычно, когда мы спорили.

Но Кристиан не ответил. Он сел на край кровати, взял меня за лодыжку и положил себе на колени, чтобы сделать массаж ног.

Я не сдержала стона, откинув голову назад и позволяя ему творить волшебство. Я недоумевала, почему вдруг неспособна оттолкнуть его.

Его руки поднялись к моим икрам, неустанно двигаясь, разминая и сжимая мягкие и напряженные места моего тела.

– Это ничего не будет значить, – пробормотала я, закрывая глаза. Потому что я знала, к чему все идет, как и он.

– Я отменю приглашения на свадьбу. – Тихий смешок вырвался у него.

– Но только не торт. Отправь торт мне в офис. Мне хотелось сладкого всю неделю.

Его руки поднялись выше, к внутренней стороне моих бедер, и он притянул меня к себе, пока его пальцы не оказались прямо между бедрами, в священном треугольнике, который уже давно не трогал ни один мужчина. Я судорожно вздохнула, когда его рука скользнула за край моих трусиков. Он ввел два пальца, обнаруживая, что я вся промокла.

– Моя девочка. Сегодня вечером я буду использовать только свои пальцы, чтобы на следующий день ты проснулась с желанием во всем теле и попросила меня о большем. Ты меня поняла? – На этих словах я открыла глаза, хмурясь. У него хватало наглости быть таким самоуверенным и дерзким. Я не собиралась искать его завтра, но если я смогу получить оргазм сегодня, возможно, я и соглашусь с его грандиозными идеями.

– Все равно, Наполеон. Просто доставь мне удовольствие. – Я взяла его за руку и направила глубже под белье. Он рассмеялся, заставляя все внутри меня дрожать из-за его глубокого мужского смеха.

А потом он ласкал меня. Его пальцы скользили внутрь, наружу, загибаясь, когда они были внутри, и дотрагиваясь до глубоких и чувствительных точек. Он массировал мой чувствительный бугорок, пока трогал меня внутри. Скрепя сердце мне пришлось признать, что он был прав. Кристиан был хорош во всем, особенно в управлении своими руками

Мои бедра дернулись вперед, вращаясь, чтобы сильнее почувствовать его прикосновения. Мое дыхание стало одновременно быстрым и неглубоким, в то время как я пыталась получить это неуловимое чувство удовлетворения от чужих ласк.

– Кристиан, я… я… я…

– Не можешь составить связное предложение? – прошептал он мне в ухо, тихо посмеиваясь.

– Пошел ты.

– Уже очень далеко в тебе, дорогая.

Он задвигал пальцами быстрее и глубже, его руки были везде: на моей груди, он сжимал мою шею сзади, гладил мои ноги. Но он не целовал меня и не овладел мной, как и обещал.

Наслаждение накрывало меня волнами. Я вся содрогнулась и зажмурила глаза, не в силах смотреть на него, когда он доставил мне такое чистое удовольствие и радость.

Когда я наконец распахнула глаза, Кристиана не было рядом.

Единственное, с чем я осталась, это влажность между бедер, испорченное нижнее белье и мои пальцы, которые были запутаны в резинке моих трусов.

Это была фантазия.

Сон.

Кристиана никогда не было здесь.

– Твой отец просит тебя встретиться с ним, – мама сообщила мне эти новости с ужасным унынием. Я подозревала, что это было заслуженно, так как я избегала ее уже несколько дней. Я не винила ее за то, что она не приходила в суд. Как первоклассный мазохист, я мучила сама себя. Впрочем, я винила ее во всем остальном, например полное игнорирование моего существования до прошлых недель, когда у нас с папой все разрушилось. Теперь ей хотелось проводить со мной время, хотелось загладить вину. Вот только, как это бывает по классике, было слишком поздно.

– Он не мог сам меня позвать? – Зажав телефон между ухом и плечом, ответила я, пока ждала кофе из кафе напротив здания суда. Я в нетерпении дергала ногой, кинув быстрый взгляд на часы. На сегодня судебное разбирательство завершилось, а я до сих пор ничего не ела.

– Учитывая все, что происходит, он не знал, захочешь ли ты его видеть, – объяснила мама. Я знала, что не могла ее винить за происходящее, но все же не сдерживала злость и на нее. В конце концов, она тоже была ответственна за распад их брака.

– И он прислал тебя как глашатая?

– Арья, никто не обвинял его в чрезмерной элегантности. Ты придешь или нет? – спросила она.

Очередь двигалась со скоростью черепахи, а я отчаянно нуждалась в кофе.

– Буду через тридцать минут. Через двадцать без пробок. – Я выключила телефон и засунула в сумку. Наконец-то настала моя очередь. – Большой американо без молока и сахара. Спасибо, – заказала я, попутно потянувшись за кошельком.

Но сразу почувствовала прикосновение к плечу и заметила, как бариста протянули черную карту «Американ Экспресс»[28].

– Она возьмет вегетарианский ролл и еще бобы эспрессо в шоколаде.

– Что ты, по-твоему, делаешь? – Я повернулась, сразу нахмурившись.

– Дополняю открытый счет тех ужинов, за которые ты мне заплатишь. – Ухмылка Кристиана чувствовалась так же, как прикосновение его рук к моему позвоночнику. – Прямо сейчас у тебя минус одиннадцать сотен. Все эти рестораны, которыми я наслаждался в одиночестве, не очень дешевые, знаешь ли. И я всегда заказываю хорошую бутылочку вина.

– У распития алкоголя в одиночестве есть название. – Я мило улыбнулась и продолжила: – Алкоголизм.

– Не волнуйтесь, мисс Рот. Я угощаю вином всех тех, кто сидит со мной рядом. Очень щедро с вашей стороны, между прочим. – Его глаза слегка сузились из-за ухмылки.

Нужно было отдать ему должное, никто не мог противостоять его обаянию: ни женщины, ни мужчины, ни судебный репортер, ни его помощница. Из-за чего я не могла понять, почему он преследовал меня. Конечно, я была симпатичной и успешной в карьере, но Кристиан Миллер мог выбрать любую, на свой вкус и цвет. Почему он тратил время на ту, которая изо всех сил пыталась ненавидеть его?

– Не забудь, что я тебе и цента не буду должна, если мы не переспим. Что напомнило мне… – Я повернулась к бариста за нами, улыбаясь. – Еще я хочу чипсы из батата и все ваши песочные печенья, а еще подарочные карты на пятьсот долларов.

– Твой оптимизм похвален. – Кристиан провел кончиком языка по своей верхней губе.

– А твои иллюзии ненормальны, – язвительно заметила я, кивнув в знак благодарности бариста перед нами, который взял на себя заказ Кристиана. Он тоже взял себе кофе, теперь мне нужно было стоять рядом с ним в ожидании моего американо. – Где мы сегодня не ужинаем вместе? – невзначай поинтересовалась я, чтобы сменить тему.

– Рад, что ты спросила. Сегодня я буду ждать тебя в Sant Ambroeus, это в Вест Вилледж. Говорят, что за пасту качо э пепе[29] там можно умереть.

– О, правда? Надежды девушек питают.

Он ухмылялся, смотря сверху вниз на меня, из-за чего я чувствовала себя как пятилетний ребенок рядом со взрослым, который шутил над ним.

– Перестань улыбаться, – приказала я. – Меня это бесит.

– Ничего не могу поделать. Ты так мило не желаешь проиграть.

– Я не милая, – отрезала я. Я правда не была милой. Я была крутой сучкой-боссом с головокружительной карьерой, ну и еще что-то по мелочи.

– Еще как, – с сожалением проговорил он. – И это не входило в мои планы.

Другой бариста крикнул мое имя, и я направилась забирать заказ.

– Все, что я прошу, это один час, – напомнил Кристиан. – И в этот раз я закажу вино Шато Лафит Ротшильд 1995 года. Бутылка стоит восемьсот долларов. Ты же не против, да?

Я развернулась и топнула ногой в туфлях от Jimmy Choo, пока заказывала такси по телефону.

Какой же он придурок.

– Твоя компания возьмет меня как клиента обратно. Индивидуально, не как часть корпорации.

Он сидел, откинувшись в своем коричневом кожаном кресле перед горящим камином. В его кабинете был настоящий хаос, файлы лежали везде, включая стопки, которые я просматривала на днях и которые наверняка выдали тот факт, что теперь я знала о его интрижке с Русланой. Не то чтобы это имело какое-то значение. Я сомневалась, что ему было дело до объяснений перед кем-либо.