Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

– Ты когда-нибудь простишь меня? – Его глаза закрылись, когда он говорил, стоя напротив дверного косяка.

– Нет, – честно сказала я. – Ты забрал у меня единственного человека, которого я любила больше всего на свете, а потом погубил его ради меня. Тебе нужно уехать из города. Так будет лучше.

– Я и так собирался, – он кратко кивнул мне. – На следующей неделе.

Я не спросила куда. Я не хотела знать. Я не доверяла себе и боялась, что захочу связаться с ним.

– Прощай, папа.

– Прощай, милая. Береги себя и позаботься о своей матери.

– Она мне никогда не ответит, да? – Я резко положила телефон на стол, едва сдерживая свой гнев. – Это так похоже на нее, пропасть сразу после того, когда корабль утонул. Типичная Беатрис Рот перед вами. Интересно, что она будет делать, учитывая, что теперь у нее нет пентхауса и денег. Она слишком стара, чтобы найти себе папика.

Джиллиан оторвала взгляд от своей чашки чая, ее многозначительный взгляд говорил, что сегодня утром я совершенно забыла спрятать свое сумасшествие куда подальше. Мне говорили, что тебя совершенно перестает волновать мнение окружающих, когда тебе исполняется сорок. Может, у меня было раннее развитие, поэтому мне было все равно.

– Ты никогда не думала, что, может, она не хочет, чтобы ты решала ее проблемы в этот раз? – предположила Джиллиан. – Она знает, что если ответит тебе, то ты возьмешь все в свои руки и под жесткий контроль. Я имею в виду, что ты всегда была взрослой в этих отношениях.

– У меня даже не было этих отношений с ней до месяца с половиной назад. – Я поднялась и принялась складывать вещи в сумку. Была половина седьмого, и я уже достаточно заставила Кристиана ждать около здания моего офиса. Теперь он приходил увидеть меня каждый день.

– Да, это так, но я ставлю на то, что у вас никогда не было отношений, потому что ты пугала ее, а она раздражала тебя, – объяснила Джилли, подходя к нашей небольшой кухоньке, чтобы налить себе еще чая. – Так что мои предположения – она снова появится, когда у нее будет готов план.

– У нее никогда не будет плана. – Я закинула сумку за плечо. – Она плыла по жизни, уверенная, что мой отец решит все ее проблемы.

– Ну это мы еще посмотрим, да? – Джиллиан улыбнулась, добавляя ложечку сахара в антикварную чайную чашку из комиссионного магазина, которую я подарила ей на Пасху. Аромат мяты наполнил комнату.

– Ты говоришь так, будто тебе известно больше, чем мне. – Я сузила глаза, из-за чего она рассмеялась.

– Я знаю много вещей, о которых ты не знаешь. Пожалуй, начну с самого важного. Дело не только в твоей матери, о которой ты переживаешь. Ты просто приходишь в оцепенение от Кристиана, или Ники, или как тебе хочется называть его сегодня. Ты остаешься в офисе до восьми часов с тех пор, как узнала, что он каждый день ждет тебя за порогом.

– Это сталкерское поведение. – Я остановилась у двери, чтобы указать на этот факт. – Я пытаюсь не поощрять это.

– Ты так влюблена в этого парня, что мне стыдно за твою душу. Почему ты не дашь ему уже шанс?

– Потому что я никогда не смогу снова доверять этому человеку, так что в этом нет смысла, – ответила я, закатив глаза и достав блеск из сумки, рассеянно нанося его. Как мы ушли от обсуждения моей матери к этому?

– Продолжай дальше убеждать себя в этом, милая. – Она подошла ко мне, чтобы похлопать по руке на пути к своему столу. Я нахмурилась.

– А что ты здесь делаешь до сих пор? У меня хотя бы есть причина оставаться допоздна эти несколько дней, но у тебя же нет, – я остановилась. – Или все-таки есть? – После этого я не смогла сдержать улыбку.

– Уходи уже! – Джиллиан вернулась на свое место, взяла заколку для волос и кинула в мою сторону.

– Как его зовут? – Я увернулась от заколки, смеясь.

– Вон!

– Хм. Вон. Звучит мило и оригинально. Его родители – защитники окружающей среды? Даже не знаю, мне больше нравится Дров или Лист, – я выпрямилась.

– Клянусь Богом, Арья… – Она погрозила мне пальцем, а потом добавила: – Кстати, ты помнишь о нашей завтрашней встрече? С женщиной из Майами. В девять тридцать?

– Да, – я задумалась. – Все еще не уверена, как мы можем помочь ей. Ее идеи для бизнеса звучат солидно, но у нее еще даже нет регистрации на компанию.

Потом я вышла за двери и, тихо посмеиваясь, направилась к очередному столкновению с Ники.

Только его не было.

Впервые за неделю Ники не сидел в засаде перед моим офисом.

Разочарование накрыло меня. Я ненавидела побочный эффект от того, что не могу увидеть его. Колени ослабели, сердце пропустило удар, а плечи опустились. Я заставила себе выпрямиться и направилась к метро, изображая помешанную улыбку. Это в очередной раз доказывало, что Ники был ненадежен. Он сдался меньше чем через неделю.

«Но ты ведь сама ругалась на него и просила никогда больше не связываться с тобой, – услышала я голос в голове. – Бесконечное множество раз, между прочим. Ко всему прочему, ты вела себя как настоящая стерва, когда он рассказал, что уволился из-за тебя».

Логично, что я не могла злиться на него за то, что он не прождал меня у дверей офиса целых три часа. И так же логично, что ему и вправду было необязательно увольняться с работы. Он мог продолжать жить дальше, уверенный, что я никому не расскажу о нем. Но он выбрал раскаяние за свои действия. Но, может, проблема была не в доверии Ники. Может, проблема была в том, насколько я доверяла себе. В конце концов, он был выше всего в моей жизни. Желанная, самая первая и безответная любовь, которой он был так много лет.

Может, я просто не хотела отдавать остатки своего сердца человеку, который украл его еще два десятилетия назад и так и не вернул. Всю дорогу в метро я обдумывала ситуацию с Ники. То, каким ребенком он был, то, каким мужчиной стал. Когда я дошла до своего дома, то увидела фигуру, слонявшуюся на лестнице. Мой пульс подскочил.

Он здесь.

Я ускорилась. Но чем ближе я подходила, тем больше понимала, что это не мог быть он. Человек, ждавший меня на улице, был слишком низкий и слишком худой. Моя походка замедлилась, пока я совсем не остановилась.

– Мама?

Фигура повернула голову и подняла, чтобы посмотреть на меня. Она выглядела уставшей, похудевшей на пару килограммов, но все еще чрезвычайно собранной. Она стряхнула с себя невидимую пыль, будто одно ее присутствие где-то не на Парк-авеню пачкало ее.

– Привет, дорогая, – весело прощебетала она, ее натянутая улыбка осталась прежней. – Прости, я пропустила твои звонки. У меня было несколько дел. Я не вовремя? Я могу вернуться завтра, если так удобнее.

– Нет. Прямо сейчас вовремя. Пойдем в квартиру, – я медленно покачала головой.

Когда мы зашли внутрь, я сбросила туфли и кинула ключи в уродливую миску у дверей, осознав, что мама впервые была в моей квартире. Я включила кофеварку и достала две чашки.

– Присаживайся. Как у тебя дела? – спросила я, стараясь скрыть недовольство в голосе. Она снова это сделала. Ушла в полное игнорирование меня. После пары недель, как только она начала быть похожа на настоящую мать, хоть и издалека, и то если очень сильно прищуриться, она просто свалила. Снова. Я должна была знать. Должна была ожидать этого. Но почему тогда было так больно?

– Нормально. Если учитывать все произошедшее, конечно. – Беатрис осторожно присела на край моего зеленого бархатного дивана от фирмы Anthropologie, занимая совсем мало места, насколько это было возможно.

– Хочешь кофе?

– О, было бы мило, спасибо.

– Молоко? Сахар? – спросила я. Безумно, что я не знала такие обычные вещи о своей матери.

– Я не знаю, – задумчиво сказала она. – Я обычно не пью кофе. Просто сделай так, как обычно делаешь себе. Уверена, мне понравится.

Я добавила две полные ложки сахара и много молока в ее кружку. Мне казалось, что ей нужны лишние калории. Я принесла обе наши чашки в гостиную и села на кресло перед ней. Она осторожно сделала первый глоток. Я поняла, что внимательно смотрю на нее. Ее лицо расслабилось после первого глотка. Возможно, она думала, что я отравлю ее.

И если бы это все было десять лет назад, то я и вправду могла бы.

– Это правда очень вкусно.

– Кофе – это нектар для новой жизни. – Я откинулась на кресле. – Так почему ты здесь?

– Есть причина, по которой я не отвечала на твои звонки, Арья. Я разговаривала с твоей подругой Джиллиан об этом, но попросила ее ничего тебе не говорить, – сказала мама, ставя чашку на кофейный столик и полностью поворачиваясь ко мне.

Я чуть не выплюнула свой кофе. Это было очень непохоже на маму – общаться с кем-то из моих друзей. По правде, я даже не знала, что она была в курсе существования Джиллиан. Мама быстро облизнула свои губы, ее слова были точными и хорошо отрепетированными.

– Я очень много думала в последнее время. Я знаю, я была не лучшей матерью. Или вообще какой-нибудь матерью. Это полностью моя вина. Но когда все с Конрадом начало рушиться, меньше всего мне хотелось стать обузой для тебя, не говоря уже о том, что я потеряла все, что у меня было. Поэтому… Что ж, я нашла работу.

– Ты будешь работать на нас? – Мои глаза чуть не выпали из орбит.

Мама покачала головой и рассмеялась.

– Видишь? Именно поэтому я хотела немного побыть наедине с собой, чтобы прийти в себя. И нет, я не устроюсь работать в Brand Brigade. Я нашла отдельную работу. Что ж, более или менее. – Она потерла нос. – Ты смотришь на нового помощника по административным вопросам и маркетингу в моем загородном клубе! При том условии, что я больше не могу позволить себе загородный клуб, предложение отличное, и мне сказали, что медицинская страховка тоже неплохая.

Странное ощущение накрыло меня. Будто я была под теплой водой. Восторг. Гордость. И надежда. Такая сильная надежда.

– Мама. – Я потянулась к ней, чтобы взять за руку, сжимая ее. – Это прекрасно. Я очень за тебя рада, – проговорила я. Ее глаза заблестели, она кивнула, снова сделав глоток кофе.

– Да, и это еще не все. Я заполнила заявление на развод вчера. Все кончено, Арья. Я ухожу от твоего отца, а он переезжает в Нью-Гэмпшир и будет жить со своей сестрой и ее мужем.

– О, мама! – Я бросилась на нее, утыкаясь лицом в ее плечо. До меня дошло только через пару секунд, что я сидела у нее на коленках. Я весила больше ее на добрых пять килограммов, но когда я попыталась встать, она потянула меня назад, беря в руки мое лицо. Слезы сами потекли по моим щекам. Я ничего не могла с этим поделать. Они просто не заканчивались. Но это было приятное чувство. Как очищение.

– Мне так жаль, Арья. Все это время я игнорировала тебя. Не досмотрела тебя. Все время придумывала для себя оправдания. Что вы с ним есть друг у друга. Что я мешала вам на пути. Теперь все закончено. У меня новая квартира, новая работа и новая жизнь. Я знаю, что уже поздно, но я надеюсь, что не настолько поздно, чтобы быть твоей матерью, – проговорила она. Я резко закачала головой.

– Нет, нет. – Я шмыгнула, снова прижавшись головой к ее плечу. – Просто не делай так больше. Не пропадай на несколько дней и недель время от времени. Даже если ты скажешь мне то, чего я не хочу слышать. Даже если это для того, чтобы сказать мне не мешать и не лезть в твои дела. Воспитывай меня, мама.