Палочка для Рой

Он и правда дело говорил, хотя я подозревала, что добиться такого всё же возможно.

— Чары памяти, — начала я.

— Кроме того, жить среди них для нас небезопасно, — ответил он. — Повторяющиеся стирания памяти могут вызвать... проблемы. Единственный способ, при котором маглы и волшебники будут в безопасности — размежевать их.

— И какое всё это имеет отношение ко мне? — спросила я.

— Вы прирождённая возмутительница спокойствия, — ответил он. — Даже если вы и не убивали людей, то всё равно считаете, что волшебное сообщество должно быть более магловским.

— Вы не знаете меня, — спокойно сказала я. Вытолкнула свои гнев и раздражение в насекомых. — Откуда вам это известно?

— Потому что это то, чего хотят все маглорожденные. Это естественно — желать, чтобы всё было так, как там, где вы выросли, но если мы сделаем наш мир таким же, как магловский, то потеряем нечто невероятно особенное.

Я была с ним не согласна. По своей природе волшебный мир никогда не будет таким, как магловский. Добавление того, что изменит к лучшему магловский мир, могло только улучшить положение дел.

Имелись вещи, которые волшебный мир делал лучше, и это было не только здравоохранение. Здесь, кажется, не было сексизма и предубеждения против цвета кожи. Из-за того, что любой волшебник мог поддерживать достаточный уровень жизни, здесь не было по-настоящему бедных волшебников, не в том смысле, который вкладывался в это понятие в магловском мире. Ни одному волшебнику никогда не приходилось голодать.

— И чего вы хотите от меня? — спросила я.

— Побудьте хотя бы разок обычной ученицей, — ответил он. — Не убивайте никого и не причиняйте никому вреда. Если справитесь, я не стану заковывать вас в эти цепи. До окончания семестра я буду жить в напряжении, ожидая удара в спину. Я готов вызвать авроров, и подозреваю, вы знаете, насколько хорошо такое закончится для вас.

Пытался ли он сказать, что я буду убита или что просто, в конце концов, окажусь в Визенгамоте?

— Я не допущу, чтобы вы стали знаменем для этих маглорожденных террористов, — сказал он. — Будь моя воля, вас исключили бы прямо сейчас, но в попечительском совете до сих пор достаточно тех, кто поддерживает Дамблдора, так что мне нужно найти законные основания.

Он подался вперед.

— Пожалуйста, дайте мне повод, — сказал директор. Улыбка его была не особенно приятной. — И если я пропаду без вести, то все узнают, что это ваших рук дело. Тогда вы также окажетесь в Азкабане.

Я встала.

— Не знаю, почему вы считаете, что я какой-то ужасный человек, — сказала я. — Просто меня преследует злой рок.

— Злой рок? — переспросил он.

— Так получается, что Пожиратели Смерти умирают, оказавшись рядом со мной, — сказала я, бросая взгляд на его рукав.

На лице его не дрогнул ни один мускул.

— Но за исключением того раза с троллем, и с дуэлью, и нескольких инцидентов во дворе школы, я была образцовой ученицей.

— А слухи о том, что вы оборотень?

— Можете понаблюдать за мной во время следующего полнолуния, — живо отозвалась я. — Обещаю, что не стану отгрызать вам лицо или что-нибудь другое!

Он остановился и посмотрел на меня оценивающе.

— Я не очень хорошо отношусь к угрозам, — сказал директор.

— Если я не оборотень, то это не угроза, — ответила я. — А я не оборотень. Пожиратели Смерти в поезде так и не коснулись нас, и даже если бы коснулись, оборотни заразны только ночью в полнолуние. Профессор Трэверс обучил этому нас, первогодок, в прошлом году.

Трэверс был засранцем, но при этом оставался хорошим учителем Защиты.

— Идите, мисс Эберт, — сказал он. — И подумайте над тем, о чём мы говорили.

— Мне нужно в класс Защиты, — сказала я живо. — Не хочу пропустить первый урок.

Покинув кабинет директора, я принялась подслушивать.

— Она настолько плоха, насколько я слышал, — сказал директор Роули. — Боюсь, пропащий случай.

— Вы уверены, что это наилучшая тактика? — осторожно спросил Снейп. — По моему опыту, мисс Эберт способна реагировать на доводы, если те выражены должным образом.

— Вот она, проблема с этой школой, — сказал Роули. — Дети думают, что взрослые должны им угождать. Такого не будет, пока я тут за старшего.

Я нахмурилась. Я всё ещё не была уверена, что он не Пожиратель Смерти — в кабинете имелись портреты прошлых директоров, и говорить о чём-то по-настоящему опасном в их присутствии было бы не слишком умно.

Я едва-едва успела вовремя на свое место.

В центр комнаты вышел красивый мужчина.

— Уверен, все вы знаете, кто я, — сказал мужчина. — Моя слава простирается от темнейших берегов Африки до Великой Китайской Стены. Я автор более чем дюжины книг, лауреат многих премий и ваш учитель Защиты.

Этого мужчину нам вкратце представили утром, до того, как мы узнали о директоре.

— Меня зовут Гилдерой Локхарт, — сказал мужчина, глубоко поклонившись.

Он улыбнулся, и Гермиона рядом со мной мечтательно вздохнула.

Я уставилась на него с подозрением.

— На нашем первом уроке, — сказал он, — мы поговорим о биче волшебников... корнуэльских пикси.

Что-то в накрытой тканью клетке пожирало моих насекомых быстрее, чем я успевала их посылать. Я напряглась и положила руку на палочку.

Он сдернул покрывало с клетки и открыл её.

И воцарился хаос.