Палочка для Рой

― Каков его радиус? — спросила Гермиона, записывая всё.

Она уже делала набросок того, что помнила из внутренностей кабинета.

― Я не уверена, — ответила я. — Уверена, что он закрывает только его кабинет; если бы радиус был больше, то вредноскоп всё время срабатывал бы.

Ложные срабатывания сигнализации были плохой вещью; если их становилось слишком много, то в природе человека было заложено отмахиваться от них, что в итоге приводило к тому, что люди переставали обращать внимание на сигналы тревоги.

― Если он дотягивается до коридора, тогда у нас проблемы, — сказала Гермиона. — Он должен быть в поле зрения, чтобы мы смогли его отключить.

― Почему бы не украсть его днём? — неожиданно спросил Невилл.

― Что ты имеешь в виду? — спросила я.

― Он же отключает вредноскоп каждый раз, когда ты к нему приходишь, так? — спросил Невилл.

Я кивнула. В целом я не считала себя человеком, не заслуживающим доверия, но директор не мог доверять мне больше, чем я доверяла ему.

― Омут Памяти в шкафчике, — сказала я. — Будет сложно достать его, не открывая шкафчик; все заметят.

― Использовать отвлечение? — предложил Невилл. — Миртл может заманить туда Пивза, оставить его сшибать вещи, открыть дверь.

― Миртл любит сплетничать, — возразила я. — Иначе она сидела бы здесь, вместе с нами.

― Оправданное отрицание, — произнесла Гермиона. — Используй посредников. Заставь её считать, что это розыгрыш для близнецов.

― А она вообще пойдёт на такое? — спросил Гарри. — Мне кажется, она не слишком-то их любит.

― Чем больше людей будет участвовать, тем выше шанс, что всё это выйдет наружу, — сказала я. — И координация по времени для таких вот дел должна быть идеальной. В кабинете множество глаз, и кто-нибудь, скорее всего, заметит исчезновение омута памяти.

― Так что нам делать? — спросила Гермиона.

― Перуанский порошок тьмы, — отозвалась я. — Он не даст свету пробудить портреты. Заглушающие чары, как правило, накладывают на определенные объекты или людей. Как наши продвижения с версией заклинания, воздействующей на площадь?

Гермиона потрясла головой.

― Для начала это чары пятого курса; их не так легко модифицировать, как некоторые из более простых чар. Команда работает над этой задачей, но если бы все было легко, кто-то уже придумал бы все ранее.

Это был бы фактор, меняющий положение дел.

Если я смогла бы накрыть площадь заглушающим заклинанием, то тогда волшебники оказались бы ограничены теми заклинаниями, которые они могли исполнять невербально. Тогда как предполагалось, что любой пятикурсник и все, кто старше, в состоянии колдовать невербально, заклинания, исполняемые таким образом, как правило, выходили слабее, чем произнесенные вслух. Всё это ослабило бы моих врагов.

― Я определю радиус действия вредноскопа, — произнесла я. — Покажусь неожиданно в его кабинете и послушаю, как быстро он выключится.

― Если сможем добраться до двери, то сможем заглушить его, — продолжала я. — В ином случае придется придумать способ сломать вредноскоп во время визита в кабинет директора. Скорее всего, нам придётся поискать карманный вредноскоп; насколько я могу сказать, большие вредноскопы, как правило, работают очень схоже с маленькими.

Гермиона кивнула.

― Близнецы знают, как его сломать, — сказала она. — Они уже занимались таким раньше.

― Хорошо, — ответила я. — Похоже, что у нас есть план.

* * *

― Я не ожидал вас, мисс Эберт, — произнес Роули.

У нас установилось взаимопонимание; пока я не причиняла проблем, он игнорировал большую часть моей активности. Я никогда не видела, чтобы он на самом деле использовал цепи в своем кабинете. Я не знала, было ли это вызвано тем, что мои люди продолжали сдерживать школу, или всё просто с самого начала являлось блефом.

― Нам нужно поговорить, — сказала я. — Мне нужно знать, что случится со мной летом. Вернусь ли я к Ремусу, или будут какие-то другие договорённости?

Он секунду смотрел на меня, затем покачал головой.

― Я не уверен, — ответил он. — Министерство держит детали вашего безопасного обустройства в секрете от всех, кому не положено знать.

― Стало быть всё так же, как в прошлом году, — произнесла я. Покачала головой. — Если бы они и правда хотели гарантий, что все будет в безопасности, то обучили бы меня окклюменции.

― Единственный способ обучиться — позволить кому-то проникнуть в ваш разум, — сказал Роули. — Вы не выглядите человеком, которому понравится такое.

Конечно, это было правдой. У меня имелись секреты, которые никто не должен был узнать, пока не умрут все мои враги. Разрешить кому-то залезть в мой разум даже не рассматривалось, так что я оказалась ограничена тем, что могла изучить по книгам, и попытками поддерживать ментальный барьер. Пока кто-нибудь не протестирует этот барьер, я не узнаю, насколько хорошо у меня выходит, и это означает, что я не могу скорректировать свои ошибки.

― Наносят ли ущерб повторные стирания памяти? — спросила я.

Роули, похоже, испытывал чувство неловкости.

― Да. Мне кажется, вы не согласитесь на то, чтобы обратиться к кому-то, согласному...

― Что же, мне нужно возвращаться в класс, — произнесла я, вставая. — Если станет известно что-либо о том, где меня разместят на лето, пожалуйста, дайте знать.

Он кивнул.

Выйдя на лестницу, я подавила ухмылку. Вредноскоп не распространялся на коридор, и это означало, что можно было приступать к операции по добыче омута памяти.

Сегодня ночью мы вломимся в кабинет директора, и я заполучу Омут Памяти и Шляпу. Если повезёт, вернём их ещё до утра. Также это означало необходимость уклоняться от авроров, рыскающих по коридорам, но если повезёт, я смогу также ухватить и Шляпу и задать несколько вопросов, которые терзали меня всё это время.

Шляпа в прошлом видела подобных мне. Что она знала о моём возрождении?

Обладала ли она даром пророка, и если да, то что она знала?

Я воспользовалась ситуацией с Сириусом как предлогом, чтобы остальные поддержали кражу шляпы, по большей части из-за того, что я не хотела объяснять им, зачем мне это понадобилось. Тем не менее, если окажется, что Сириус невиновен, будет полезно иметь на нашей стороне взрослого, о котором никто не знает.

Никто из наших пока ещё не выпустился, и он сможет посещать места, недоступные для нас, особенно если мы сможем доказать его невиновность.

Также, скорее всего, его ресурсы были заморожены, когда Сириуса посадили в тюрьму, но из того, что я могла припомнить, его семья предположительно была весьма богата. Он мог оказаться решением наших проблем с деньгами.

Если он был Пожирателем Смерти, то его можно было допросить.

Вне зависимости от исхода, сегодня должно было состояться большое дело.

Я изнывала в нетерпении.