Палочка для Рой

― Какая жалость, что ещё не настало время использовать Непростительные, — сказала Амбридж. — Простое Империо, и всё это закончилось бы. Вместо этого мы вынуждены прибегать к... более грубым методам.

― Я ничего не знаю! — крикнул мужчина. Секунду спустя, он начал всхлипывать. — Что вы от меня хотите услышать?

― Только правду, дорогой мой, — сказала Амбридж. — Что вы были частью группировки, убившей моего предшественника, и что именно они, вместе с оборотнями, выбрали своими мишенями бедных, маленьких детишек в Хогвартсе.

Амбридж думала, что большинство маглорожденных сейчас убиты; мужчина же будет думать, что он признался в нападении, которое было раньше. Без сомнений, она планировала Поцеловать его вскоре после публичного признания, чтобы его не смогли допросить.

Она подалась вперёд:

― Всё это может прекратиться, знаете ли. Просто признайте правду, и мы подберём вам где-нибудь милую, комфортабельную камеру, с достойной едой, приятной, тёплой постелью. Всё, что вам нужно сделать — сказать правду перед лицом аудитории.

― Я... с моей семьей всё будет в порядке?

Интуитивно он понимал, что после этого с ним будет покончено. Тот факт, что он вообще спрашивал, указывал на его отчаянье.

― Мой дорогой мальчик, мы не варвары... твои любимые детки будут в безопасности в том случае, если ты выполнишь свою часть сделки.

Мужчина замолк на некоторое время и затем кивнул.

― Ты подпишешь этот документ, — сказала она.

Один из двух бугаев, находившихся с ней, уже держал лист бумаги, на котором было всё написано. Другой взмахнул палочкой, и веревки спали с мужчины.

Он запнулся, но они вложили в его дрожащую руку перо, и мужчина всхлипнул, подписывая своё имя.

― Отведите его обратно в камеру, — распорядилась Амбридж. — И пусть его отмоют. Мы хотим, чтобы он выглядел наилучшим образом, когда завтра будет произносить речь для газет!

Авроры схватили мужчину под руки и потащили его по коридору.

Я остановилась.

― Авроры приближаются, — сказала я низким голосом.

Я потянула их в боковую комнату и плавно закрыла дверь. Подождала, пока авроры не протащат всхлипывающего мужчину мимо нас.

Затем я повела их к искомому офису.

Быстрое заклинание открыло дверь — я не знаю, зачем вообще кто-то в волшебном мире запирает их, правда.

Мгновение спустя мы были внутри. Ещё две двери, и мы добрались до того, что я считала источником Надзора.

Я натолкнулась на исторический документ о Министерстве, укравшем аналитическую машину. Она была собрана Чарльзом Бэббиджем в конце 1830-х и представляла собой самый первый компьютер в мире. Официальные магловские записи гласили, что она никогда не была закончена из-за проблем с финансированием, но правда была в том, что Бэббидж получил конфундус и ему стёрли память, а машину просто украли.

Хогвартс-Экспресс был добыт похожим образом — украден у тех самых маглов, которых волшебники считали неполноценными.

На самом деле аналитическая машина была не более чем калькулятором, но я полагала, что для простых вычислений волшебники бы её здесь держать не стали. Они не стали бы её зачаровывать, если бы им не требовалась аналитическая машина. Да и хронология событий... её украли, и вскоре после того был внедрен Надзор, а это наводило на подозрения.

― Вы знаете, что делать, — сказала я парням.

Взорвать машину будет недостаточно — если останется много частей, техперсонал сможет просто починить её и запустить заново. Взрыв машины может повредить наложенные чары, но мы не знали этого наверняка. Мы выбрали единственный способ, дающий абсолютную гарантию: разрезать машину, уменьшить и затем уничтожить эти части в разных местах.

Похоже, потребуется какое-то время — аналитическая машина оказалась больше, чем я считала.

Рядом с машиной лежал поднос с бумагами. Я пролистала их. Это были списки несовершеннолетних волшебников: заклинания, наколдованные рядом с ними, и их местонахождение. Прямо сейчас их было не так уж много. Вероятно, обо всех заклинаниях, наколдованных днём уже позаботилась дневная смена, и данные бумаги содержали нарушения, совершённые ночью.

Как только аналитическая машина будет разрезана, мы всё взорвем, чтобы заставить всех думать, что она испарилась.

Тихая ярость росла во мне с того самого момента, когда я подслушала маленькую пыточную сессию Амбридж. Избавиться от Надзора было хорошо и правильно, но это не сработает, если Амбридж просто обострит всё ещё больше. Она была проблемой, с которой требовалось разобраться, и мне, скорее всего, не представится иного шанса.

Это подвергает операцию риску, но потенциальный выигрыш может быть безмерен.

― У меня есть ещё дело, — сказала я секунду спустя. — Я вернусь. Если закончите до моего возвращения, то я сама выберусь наружу.

― Что? — спросил Томас.

Голос его звучал встревоженно.

― Мы тысячу раз отрабатывали маршрут побега. Если схватят меня, то у них будет всего лишь одна сумасшедшая девочка, которая всё натворила. Если поймают вас, то винить будут всех маглорожденных.

Я слышала тревожный шёпот от остальных, но в итоге они согласились.

Тут же я вышла, и направилась к боковым лестницам.

Амбридж находилась в своём кабинете и разговаривала с кем-то через камин.

Всё в её кабинете было в ужасающих оттенках розового. На стенах находились портреты с движущимися картинками. Кажется, там были только изображения котов и кошек. Нужно будет убедиться, что никто из них не умеет говорить.

― Всё идет по плану. Если повезёт, наша хогвартская проблема решится сама собой уже к завтрашнему дню, и мы сможем взяться за более важные вопросы.

― Надеюсь, что это так, — ответил мужчина в камине. — Вам следует помнить, кто помог вам занять место в кабинете Министра. Мы не будем благосклонно взирать на ошибки.

― Вам следует помнить, кто я, — мило отозвалась Амбридж. — Никто не угрожает Министру, если он хочет дышать дальше.

Камин вспыхнул, и огонь вернулся к обычному состоянию.

Я вошла в комнату и направила палочку.

― Экспелиармус! — воскликнула я.

Она крутнулась и вытаращилась. Я позволила невидимости спасть, одновременно с этим закрывая дверь за спиной.

― Мисс Эберт, — произнесла Амбридж. — Верните мою палочку.

― Мне кажется, нам есть, что обсудить, — ответила я.