Палочка для Рой

Глава 2. Онемение

Это была долгая ночь.

Для начала я поставила себе целью забиться в какую-нибудь глухую дыру и выспаться. Это оказалось непросто. Родители девочки жили в благополучном районе для среднего класса, и мне пришлось долго кататься по незнакомым улицам, прежде, чем нашла район с большими, но запущенными парками.

Вскоре мне придётся бросить авто — пусть кредитки я и забрала из бумажника, пин-кодов к ним я не знала. Что мне, выскакивать на заправке и наличкой за бензин расплачиваться?

Прошло три часа, прежде чем мне попался на глаза заброшенный участок ливневой канализации. Это был сухой отнорок с тупиком в конце, причём выглядел он так, словно сухим стоял уже давным-давно. Одна сторона решётки была не закреплена, и у меня с помощью инструментов получилось немного отодвинуть её и протиснуться внутрь. Здесь уже можно было разбить лагерь и поспать.

Когда похолодает, жить в этом месте станет практически невозможно. Придётся искать что-то более защищённое. Но на данный момент это было лучшее, что я смогла найти.

Ночь прошла тяжело. Снились кошмары про битву с Сыном.

Проснулась я от ощущения, как что-то ползёт по моей руке. Божья коровка.

Глядя на неё, я не могла отделаться от ощущения потери, утраты части себя. Я была повелительницей насекомых, а сейчас в той части моего разума зияла пустота. Я никогда больше не смогу почувствовать рой.

Я сконцентрировалась — просто глупая фантазия, но глубоко в моей душе тлела надежда, что стоит только как следует пожелать, и моя сила вернётся к жизни.

Две долгих минуты я сидела, уставившись на божью коровку, но, как ни старалась, ничего почувствовать не смогла. Это было, как пытаться поднять что-то ампутированной рукой.

Иронично. Я бы скорее согласилась потерять руку, но оставить при себе сверхспособности. На секунду накатила сокрушительная тоска.

Если я действительно оказалась в другом мире, в другом теле, скорее всего, я никогда больше не увижу никого из тех, кого знала раньше. Ни Рэйчел, ни Лизу, ни Дину, ни Брайана. Мне придётся заново проживать жизнь с детских лет, и до тех пор, пока не узнаю, кто меня убил, я не смогу даже расслабиться и отдохнуть.

Я позволила себе молча посидеть минут десять, глядя на железные бока дренажной трубы. Но вскоре заурчавший живот напомнил, что от переживания вещей, которые я не в силах изменить, пользы не будет.

Писать под кустиком — не самое правильное решение. В будущем обязательно нужно что-то придумать. Пока же стоящих мыслей не приходило.

Следующим пунктом в моих планах значился завтрак.

Я не могла готовить еду сама — слишком велик риск. Человеческие органы чувств не слишком хороши, но дым учуют легко. К счастью, еду я захватила с собой.

Всё захваченное из квартиры я перетаскивала в своё убежище в несколько ходок, но там было не так уж и много: только консервированные продукты, которые можно было употреблять без тепловой обработки. Открыв жестяную банку, я наклонила её и через край втянула губами несколько бобов. Скривилась.

Бутилированная вода противно нагрелась. Хорошо, что я не стала брать с собой молоко или ещё что-то скоропортящееся. Доев бобы, я уполовинила воду и осторожно выскользнула из ливнёвки.

Перед тем, как вылезать, тщательно осмотрела окрестности — солнце уже стояло высоко. Я прикрыла своё убежище ветками и аккуратно задвинула решётку на прежнее место. С улицы мои вещи никто не заметит.

Половину денег я держала при себе, другая была спрятана в рюкзаке. Если меня ограбят, или кто-то найдёт рюкзак, я не потеряю всё и сразу.

С собой я взяла швейцарский перочинный нож. Предпочла бы выкидной нож-бабочку, но ничего похожего в доме мёртвых людей не нашла. Складных дубинок и перцовых аэрозолей тоже не было (про последние я вообще не была уверена, что их уже изобрели). Также непонятно было, разрешено ли их иметь по британским законам.

На улице стояло лето, следовательно, мне пока не стоило беспокоиться о школьных надзирателях. Одно из преимуществ 1991 года перед 2013 — если верить папиным рассказам — родители куда спокойней относились к тому, чтобы отпускать детей одних на улицу.

В моё время, чтобы ребёнку разрешили пойти погулять самому, ему должно было исполниться хотя бы лет тринадцать. И это было понятно — при том количестве бандитов и убийц, слоняющихся по улицам, которым мог похвастаться Броктон Бей. Но и в других городах Соединённых Штатов предки не спешили выпускать своих чад из дому, когда тем вздумается.

Сейчас времена стояли куда более невинные, что играло мне на руку.

Я понятия не имела, как искать людей, которые хотят меня убить. они использовали какие-то незнакомые термины: “маглы”, “авроры”, “Хогсмид”. Я не знала наверняка, были ли это британские диалектные словечки, которых я попросту не слышала раньше, либо под данными терминами скрывалось нечто более зловещее.

Лучшим, что я придумала, было сходить в библиотеку. Вряд ли там будет интернет, но если вдруг найдётся, может там смогу отыскать какие-то сведения.

Неподалёку я видела гостиницу и библиотеку. Их расположение было одной из причин, почему я поселилась именно здесь.

Было слишком поздно идти на завтрак в гостиницу, но завтра утром я собиралась попробовать проскользнуть внутрь и смешаться с толпой туристов за шведским столом. Никто не ожидает, что завтракающий за столом ребёнок — бездомный с улицы, так что заметить меня были не должны. Я планировала не только бесплатно поесть, но и незаметно сложить в сумку часть «континентального завтрака» (или как он у них называется). Даже обычные кукурузные хлопья помогли бы растянуть мои запасы.

До библиотеки оказалось идти дальше, чем мне показалось из машины. Одна из первейших вещей, которыми я решила заняться — придумать какой-то способ быстро перемещаться по городу. Пешая ходьба съест всё моё время и сделает слишком открытой, уязвимой. Даже что-то типа скейтборда было бы хорошим подспорьем, но в идеале нужен был велосипед.

Я проскользнула в библиотеку и с облегчением обнаружила, что там полно и других детей. Легко смешалась с толпой и быстро нашла британские словари.

Не получилось отыскать никаких упоминаний ни про грязнокровок, ни про Хогвартс, ни про Хогсмид. Последние два слова были скорее похожи на какие-то топонимы, чем на имена или клички.

— Мисс, — начала я, обращаясь к библиотекарю.

— Американка? — спросила она.

Очевидно, мой акцент при смене тела никуда не делся. Не знаю, с чего я вообще решила, что он может измениться.

— Мои родители ненадолго приехали из Бостона, — ответила я. — И я услышала, как кто-то в разговоре упомянул пару городов… Хогсмид и Хогвартс. Вы когда-нибудь слышали о таких?

Она нахмурилась:

— Нет, не слышала.

Тридцать минут сплошного разочарования спустя мы обыскали все карты и справочники, но ничего не нашли. В эпоху интернета такой результат можно было бы получить, просто нажав пару клавиш.

— Мне жаль, дорогая. Должно быть, над тобой кто-то подшутил, или ты просто ослышалась.

— Должно быть, так и есть, — сказала я. — Видимо, неправильно расслышала.

Либо же само существование этих мест было секретом. Где я могла узнать больше? Я не знала, в каком направлении искать дальше.

У них были люди в полицейском участке, но я понятия не имела кто — коронёры, патрульные или начальник участка… а возможно, и те, и другие, и третьи. Я не видела никого из двоих нападавших, и никаких вменяемых улик они не оставили. Тут я тоже зашла в тупик.

Следующим пунктом плана было выживание. Мне нужен был способ достать денег: очень нетривиальная задача для десятилетнего ребёнка.

Еще одной задачей был транспорт. Я смутно помнила, что в Лондоне был метрополитен… кажется, его называли «the Tube»(1). Ещё я знала, что у них по улицам ездят дурацкие трёхэтажные автобусы. Общественный транспорт в Европе, видимо, был куда лучше развит, чем в Штатах. Мне нужно было научиться пользоваться этой системой, и нужно было что-то переносное, чтобы не ходить пешком.

Ещё большим плюсом было бы найти возможность бесплатно питаться, но у библиотекарши я спрашивать не рискнула. Во-первых, она наверняка бы сообщила в социальные службы и, во-вторых, я собиралась и дальше заходить в эту библиотеку в будущем. В ней была настоящая ванная комната, в которой можно было по-быстрому обтереться влажной губкой. Да и в туалет можно было сходить со всеми удобствами, а не под кустики.

Я вдруг сообразила, что существовал ещё один след до моих убийц. Они планировали уничтожить три семьи. Если бы я смогла где-то посмотреть новости за последние несколько дней, то, наверное, смогла бы и сообщения о схожих обстоятельствах смерти отследить.

Украв газету у какого-то старика, я вышла из библиотеки и направилась на юг. Ранее на глаза мне попался рекламный буклет о распродаже шин для автомобилей. Уточнив у библиотекаря, я узнала, что неподалёку есть что-то вроде блошиного рынка — просто сборище людей в чистом поле, торгующих тем, что привезли в багажнике.

Для меня этот рынок подходил просто идеально. С собой у меня было две сотни фунтов, и этого было вполне достаточно, чтобы приобрести вещи, которые однажды могут спасти мне жизнь.

В квартире Скривнеров не было велосипедов, а то бы я постаралась забрать один. Я сомневалась, что на рынке найдётся что-то стоящее, но у меня особо и выбора не было.

Поход занял два часа.

К рынку я подошла уже уставшей. А ведь собиралась снова начать бегать по утрам — это тело было в состоянии куда более отвратительном, чем моё прежнее до получения сил. Оно было каким-то тощим и чахлым.

Как эта девчонка смогла остаться таким задохликом? Компьютеров нет, приставок нет…

Блошиный рынок был куда больше, чем я себе представляла со слов библиотекарши. По площади он покрывал, наверное, пару тысяч квадратных метров. Вспомнился наш рынок на Лорд-стрит, дома, в Броктон Бей.

Я побродила по округе, осторожно выглядывая вещи, которые могли бы оказаться полезными. Дома на подобных сборищах всегда кто-то торговал ножами или даже мечами. Может, здесь это запрещено? Или имелись другие причины?

Огнестрельного оружия тоже нигде не было видно. Но про его запрет я была в курсе.

Впрочем, даже дома я бы в десять лет такое купить не смогла.

На одном из лотков нашёлся велосипед. Он был розовый и яркий, совсем для меня неподходящий — как его прятать-то? Но зато дешёвый — всего тридцать фунтов. По моим прикидкам британский фунт девяносто второго года стоил примерно как три-четыре доллара в две тысячи тринадцатом. Тратить деньги очень не хотелось, но и украсть велик у ребёнка тоже было нельзя — я не могу позволить себе привлекать внимание полиции.

Уже собираясь покидать рынок, я заметила большого, крепко сложённого мужчину. Он неотступно следовал за мной.

Был ли он связан с людьми, напавшими на меня, или просто ещё одним хищником городских джунглей — я не могла сказать наверняка. Блошиный рынок расположился на неасфальтированном пустыре — под ногами хлюпала грязь, а на велике я не каталась уже очень давно. Вряд ли у меня получилось бы оторваться, вздумай он побежать следом.