Ползущие в ночи

27

В тот день в подвале фермы Эзрена собрались восемь человек. Хайдер и Годфри, Кенни и Чипни, несколько полицейских штата и округа, которые принесли кирки и ломы. Зажгли электрические лампы, но помещение все еще оставалось мрачным, как склеп – там была примерно такая же атмосфера. Вода просачивалась сквозь фундамент, и кладка осыпалась мокрыми сгустками.

Годфри сказал:

- Значит, мы собираемся это сделать?

Кенни даже не взглянул на него. Он смотрел на цистерну в полу.

- Это не может быть тот самый колодец, о котором говорила Елена Бласден. Он не такой старый.

- Нет, - сказал Хайдер. - Видно, что над ним поработали.

- Наверно, старый Чарльз Эзрен. Может, он его переделал таким образом, - сказал Годфри.

И в этом был смысл. Цилиндр колодца был укреплен бетоном, сверху была установлена металлическая крышка. Серые, расколотые доски с растекающимися пятнами воды были прикручены болтами. Судя по всему, им было много лет.

Кенни стоял там, зажав сигарету в губах, гадая, зачем кому-то строить дом на чем-то вроде этого. Но после того, что рассказала Елена Бласден, не говоря уже обо всем, что Годфри показал и рассказал ему, он предположил, что на то были причины.

- Ладно, ребята, - сказал Годфри. – За дело.

Раздевшись до пояса, помощники шерифа с кирками принялись за работу, и в разные стороны полетела древесина, разлетаясь влажными кусками, прогнившими насквозь. Они продолжали махать кирками, и щепки продолжали разлетаться, и вскоре в дело вступили офицеры с ломами. Через десять минут отлетели первые доски. И вместе с ними вырвался такой запах, словно они сорвали крышку сгнившего гроба. Все, кто находился в сыром темном подвале, были знакомы с запахом смерти; фермерский дом и его поля были наполнены им. Он также пропитал их одежду и волосы. Казалось, что его вкус можно было ощутить при каждом проглатывании слюны.

Но это была... горячая и кипящая отвратительная вонь, вездесущий черный запах гниения.

- Господи Иисусе, - сказал Кенни, отворачиваясь, и его живот затрясся от тошноты.

Все попятились от колодца, жалуясь на зловоние, которое наполнило подвал, как какой-то токсичный осадок. Несколько мужчин начало тошнить. Один из них разразился сухими рвотными позывами, которые недолго были сухими. Настолько был отвратительный запах. Казалось, даже зажав нос, от него нельзя было избавиться, потому что он покрывал кожу, словно слизь.

Хайдер выглядел так, будто проглотил мертвую мышь. Он держался в стороне, и на его лице было забавное выражение, словно его тошнило, но он не мог найти ведро.

Ну вот и все, так? - поймал себя Кенни на мысли. - Вот чем пахнут маленькие грязные секреты, когда их, наконец, выносят на свет. Вы, ребята, думали, что вони станет меньше? Что вся ваша ложь и секреты, хранящиеся здесь, во влажной темноте, не пропахнут гнилью?

Годфри посмотрел на Кенни.

- У тебя что-то на уме, сынок? – спросил он.

Но Кенни покачал головой. Нет смысла что-либо говорить, нет смысла подливать масла в огонь... то, что доносилось из колодца, и так было достаточно ужасно. И все же... он не мог не злиться на этих людей, на их глухое невежество и общинную чушь. На подбрюшье этого округа жирная грязная черная опухоль, ребята, так что давайте просто будем молчать об этом, позволим этой дряни развиваться в темноте и посмотрим, насколько оно станет большим, посмотрим, как далеко распространится инфекция и сколько жизней она разрушит она. Что тут скажешь? Господи, именно такое мышление создало все это, и теперь оно вынуждало Кенни сделать то, что он собирался сделать сейчас, и, думая об этом, он ненавидел каждого из этих придурков Джона Лоуза за то, что они чертовски боялись выполнить свой долг и вырезать эту раковую опухоль с корнем, как они должны были это сделать пятьдесят лет назад... или сто пятьдесят.

- Боже, какая вонь, - сказал Чипни. - Пахнет как сбитое животное на дороге.

Пара человек засмеялись, затем заткнулись, засмеялись и снова заткнулись. Да, вот и все.

Кенни и Годфри собрались с духом, насколько это было возможно, и взялись за лом. Втягивая воздух сквозь зубы, они убрали оставшиеся доски. Последние разошлись в руках и с плеском рухнули в темноту. Из устья цистерны поползли прогорклые пальцы гнилостной вони, как дым из тлеющей ямы крематория.

Кенни посветил туда фонариком. Луч едва рассекал миазматическую черноту, глубоко внизу отражаясь от воды. Это было похоже на комнату или проход, открывшийся внизу шахты.

- Там должно быть много тел, - сказал один из офицеров, - чтобы была такая вонища.

Хайдер кивнул.

- Да, или еще много чего.

Годфри приказал одному из помощников принести около пятидесяти футов веревки и кирпич. Он привязал кирпич к концу веревки и опустил его туда, пытаясь определить глубину. Когда он упал на дно, он снова поднял его и измерил три фута влаги на веревке.

- Не слишком глубоко, - сказал он, глядя на угрюмые лица вокруг себя. – Мне кажется... Мне кажется, что кто-то должен спуститься и посмотреть, что там.