Ползущие в ночи

8

Когда Копецки открыл глаза, он был один в грязи и темноте. Он пытался все обдумать, пытался собраться с мыслями. Они шли через поле, а потом... а потом из тумана вышли эти фигуры. Совсем не человеческие фигуры. Нет, они были неестественные, дегенеративные, гротескные. Потом его затянуло в яму.

Тебя не затянуло, тебя затащили туда.

Вот тогда и началась паника.

Он попытался подняться на ноги, но грязь была скользкой, как какой-то полужелатиновый ил. Пахло трупной слизью. Рвота, невероятная рвота, желтая и старая вонь, которая заползла в его горло и утрамбовалась в животе. Ему удалось наконец встать, и он тут же ударился головой о земляную крышу коридора. Торчащий корень чуть не оторвал ему ухо.

Он был в туннеле.

Подземное пространство, созданное для гномов или пещерных людей. Он отчаянно ощупал свой пояс. Да, пистолет еще был с ним, но его рация пропала. В любом случае, от нее не было бы пользы в этой стигийской дыре. Он возился с поясом, пока не нашел свой маленький фонарик, затем поблагодарил Бога за то, что он взял его. Он также поблагодарил Бога за то, что не страдал клаустрофобией.

Он зажег фонарь.

В туннеле была непроглядная темнота.

Там, наверху, такой небольшой фонарь осветил бы помещение площадью пять или шесть футов, но здесь он светил как прожектор. Настолько в туннеле было темно.

Да, туннель со стенами из земли. Он не видел отверстия наверху, но, должно быть, где-то должен был быть выход. Он полагал, что провалился в дыру сверху, но не обнаружил ни единой дыры.

Хорошо. Просто думай. Не паникуй, а думай.

Он направил свет на грязный пол и увидел что-то похожее на следы волочения, исчезающие вдалеке. Должно быть, он потерял сознание, когда упал. Да, должно быть, так оно и было. Затем он, не совсем очнувшийся, отполз так далеко, руководствуясь одним лишь инстинктом, просто прокладывая себе путь вперед, как крот.

Он просто вернется туда и выберется отсюда.

Вот и все.

Это все, что нужно было сделать.

Он начал двигаться обратно по проходу, изо всех сил стараясь не думать о том, для чего был предназначен этот туннель и кто его вырыл. Думать о таких вещах – плохая идея. Туннель, казалось, плавно изгибался вправо под пологим углом.  Мало что можно было разглядеть, кроме корней деревьев, грязи и стоячей воды, по которой он проползал или скользил, как ребенок, ползущий на животе. В туннеле стояла горячая и загазованная вонь. От этой вони у него пересохло в горле, хотя он был мокрым и грязным с головы до ног, его форменные штаны промокли, ботинки были полны грязи, а рубашка была измазана засыхающей глиной.

Но в горле сухо. О черт, да, максимально сухо. Как будто я вдыхал костную пыль и пепел.

Проход начал расширяться, и он почувствовал надежду.

Я выберусь из этого дерьма. Вот увидите.

Это был оптимизм, который, по его мнению, не был ни нереалистичным, ни неуместным.  Позитивный настрой был сейчас важнее всего. Если он сможет удерживать свое настроение в позитивном русле, его разум отреагирует соответствующим образом и найдет выход. Если же позволит отчаянию овладеть собой, то запаникует и сойдет с ума, копаясь в грязи и темноте. Этого нельзя было допустить. У него были жена и сын. Ему нужно было вернуться к ним. Кроме того, другие будут землю рыть, чтобы найти его. Но они не смогут сделать это в одиночку; им нужно было помочь.

Он двинулся дальше, ползя по туннелю.

Время от времени он останавливался и прислушивался. Он не знал зачем, но это казалось необходимым. В глубине души он сказал себе, что это было для того, чтобы его спасатели быстрее нашли его. Может, отчасти это было и так. Но страшная правда заключалась в том, что он вырос в Хеймаркете и знал эти истории, как и все. Безумные вещи о подземной сети туннелей и, что еще хуже, о том, кто их проложил.

Он снова остановился, дыша медленно и ровно, воодушевленный собственной храбростью, своим хладнокровным мышлением. Он прислушался и ничего не услышал, кроме звука капающей воды и иногда падающих комков грязи.

Боже, это похоже на саундтрек к старому фильму или что-то в этом роде.

Теперь, когда проход стал шире и выше, он пошел прямо, но как бы сгорбившись. Воды стало больше, теперь она была выше носков его ботинок, но это его не тревожило. Это то направление, откуда он пришел, и это могло вернуть его обратно.

Подождите, скоро он расскажет людям, что был внизу...

Вот черт.

Он посветил вокруг, и нельзя было ошибиться в том, что он увидел. Из изогнутых стен из красной глины торчали скелеты, пять или шесть из них все еще были сочленены засохшей грязью. Они выглядели так, будто пытались выползти на свободу, и на мгновение, когда его сердце сжалось в груди, он подумал, что именно это они и делают сейчас.

Но нет, они давно умерли.

Пожелтевшие и высохшие, крошащиеся от старости. Они пробыли там долгое время и выглядели странно, похожие на иссохшие кукурузные початки, когда он уловил их краем глаза. Встревоженный, он попытался подавить панику, которая поднималась внутри него, как желчь. Каким бы ужасным ни было открытие, они были совершенно безвредными костями.

И у тебя нет времени на страх. Если поддашься панике, то будешь выглядеть точно так же, как они, через месяц в этой проклятой дыре.

Он двинулся дальше.

Копецки понял, что проход постепенно уходит вниз. Он уводил его глубже в черные недра земли, и осознание этого зажгло в нем первобытный страх. Его кожа натянулась, лицо и шею начало покалывать. Он замер, не зная, что теперь делать. Фонарь задрожал в его руке. Сверху капала вода и текла по его лицу, как слезы. Он начал ощущать последствия изоляции, мучительной клаустрофобии. Он тяжело дышал, как будто воздух был отравлен. Стены, казалось, давили на него. Всего на одну секунду ему показалось, что они движутся.

Он продвинулся дальше по коридору.

Господи, он просто продолжал спускаться все ниже и ниже. Наклон туннеля был постепенным, но чем дальше он шел, тем выше поднималась коричневая плещущаяся вода, пока не дошла почти до его колен. Но фонарь показал ему, что он снова открылся. Он пройдет как можно дальше, прежде чем повернуть назад. Он увидит то, что сможет увидеть... даже если это будут просто старые кости.

- Все в порядке, - сказал он себе. - Просто держи себя в руках.

Копецки немного расслабился. Он не мог позволить воображению овладеть собой. У него был фонарь, а еще пистолет. Стены не приближались к нему, и воздух был прекрасен. Сам факт наличия воздуха был доказательством того, что эта сеть туннелей где-то связана с поверхностью.

Теперь он почти не чувствовал запаха газообразной вони.

Он подумал, что спустя какое-то время можно привыкнуть практически к чему угодно.

Он заставил себя двигаться дальше, пока не оказался в комнате, достаточно высокой, чтобы выпрямиться в полный рост. К тому времени вода стала выше колен и при этом постоянно поднималась. Кроме того, вода капала сверху. Все, что он мог слышать, это капли, постоянно падающие в лужи вокруг него.

Он пошел дальше.

Проход снова начал сужаться, пол продолжал уходить вниз. Он продолжал идти, пока вода не достигла его бедер. Ему это не понравилось. Он не видел впереди никаких признаков света, например, из отверстия сверху, только тяжелое полотно тьмы, которое было черным, вязким и пахло канализацией. Впереди снова открылся проход, но только в лужу мутной воды, которая казалась глубокой.

Нет, черт возьми, он туда не спустится.

Пора возвращаться.

Он направил свет в ту сторону, откуда пришел. Да, идти в этом направлении было более обнадеживающе. По крайней мере, туннель постепенно поднимался выше, и там было меньше воды. Он подумал, что не мог забраться слишком далеко под поверхностью. Хуже того, он собирался выбираться наружу, как крыса.

Он услышал всплеск позади себя.

В его животе свернулся сгусток белого страха, и он быстро обернулся. Всего на несколько секунд свет фонаря отразился от чего-то, что выглядело как десятки сверкающих белых глаз. Он чуть не уронил фонарь, и из его горла вырвался сдавленный крик. Когда он вернул контроль над собой, он направил луч обратно туда.

Ничего.

Просто темный бассейн с грязной водой. На его поверхности играла рябь, и он не хотел знать, что нарушило спокойную поверхность воды. Он повернулся и продолжил двигаться дальше. Он прошел футов десять, когда снова услышал всплеск, эхом разносящийся из бассейна, и его кожа стала тугой, как резина. Он снова включил свет и ничего не увидел.

Это твои нервы, это твои чертовы нервы.

Он вдохнул и выдохнул, повернулся назад... и вскрикнул.

Движение.

Просто намек на движение. Когда он снова включил свет, он увидел, как мимо пробежала фигура, похожая очертаниями на темного эльфа. В его сознании возник искаженный образ сгорбленной черной кошки, идущей на задних лапах, в то время как передние лапы свисали на уровне груди.

Он поводил фонарем дрожащими дугами, но ничего не увидел. Тем не менее, он не стал рисковать. Копецки был копом с коповским чувством реальности. Он не верил в страшилки, но он вырос на местных суевериях и жутких историях. Его полицейское чутье подсказало ему, что нужно проявить осторожность, и он вытащил свой 9-миллиметровый "Кольт" из кобуры.

Он двинулся дальше; проход сужался.

Глиняные стены были утрамбованы, потолок был наклонен вниз.  Ему на голову капала вода, отчего кожа его головы казалась мокрой и маслянистой. Корни деревьев тянулись вниз, как мертвые пальцы. Один задел его шею сзади, и он чуть не закричал. Он двигал фонарем, осматриваясь сзади и спереди. И пока он оглядывался, он увидел что-то, что заставило его вскрикнуть.

Лицо.

Опять же, он увидел его всего на секунду, но это определенно было лицо, белое и ухмыляющееся, которое выглядело опухшим, как будто от укусов насекомых. Его глаза вылезали из орбит, как белые яйца, огромные и невидящие.

Он автоматически нажал на курок "Кольта" и сделал в его сторону два выстрела. Попал или нет, он не знал. Он повернул фонарь, и лицо исчезло. Его не было ни перед ним, ни позади него. Оно просто исчезло, как призрак.

Он снова почувствовал движение.

В панике Копецки посветил фонарем во всех направлениях, ища цель, все, что могло бы развеять его страх. Он услышал плеск воды в бассейне дальше по коридору. На мгновение заметил что-то вроде огромного белого паука, уплывающего прочь. Он выстрелил. Что-то коснулось его шеи. Он повернулся и выстрелил.

Они были вокруг него, и он знал это.

Но они были настолько быстры, так хорошо адаптированы к окружающей среде, что у него не было ни единого шанса против них. Он выстрелил еще дважды по прыгающим теням. Белая рука налетела на него, как пятно в темноте. Прежде чем он успел даже поднять пистолет, по его щеке прошлись узловатые серые когти, и кожа повисла на лице лоскутом.

Ему нужно было пространство для боя, но туннель был тесным и замкнутым.

Еще один напал на него, но на этот раз он услышал его и ударил рукояткой пистолета по голове, прежде чем она достигла его. Тварь взвизгнула и исчезла. Ее голова была мягкой, как шляпка гриба.